Письмо руководителей крупнейших банков президенту АРБ с предложениями об изменении структуры управления ассоциацией вылилось в открытый конфликт. Нет оснований считать, что он закончился 18 октября, когда члены совета АРБ (хотя и не в полном составе) проголосовали против предложения банкиров. Сейчас трудно сказать, чем закончится это противостояние. Но то, что оно никак не идет на пользу ассоциации.
Разумный консерватизм вместо реформ
Сразу после заседания совета руководители Ассоциации российских банков провели пресс-конференцию, на которой огласили результаты обсуждения предложений 13 банков по реорганизации структуры управления АРБ. 32 члена совета единогласно отвергли предложение банкиров, посчитав нецелесообразным создание в ассоциации второго руководящего органа — президиума в составе в основном крупных банков.
Как мы и предполагали (см. Ъ #38), большинство из тех, кто подписал письмо президенту АРБ, не присутствовали на заседании совета. В частности, "подписант #1", президент Столичного банка сбережений Александр Смоленский, находился в это время на Мальте, а руководители ОНЭКСИМбанка, который, по слухам, и был основным инициатором письма, — на открытии своего дочернего банка в Швейцарии (формально, впрочем, руководство ОНЭКСИМбанка и не могло присутствовать на совете, поскольку банк не входит в АРБ, однако его интересы вполне могла представлять Международная финансовая компания). Некоторые другие "подписанты" также находились в командировках и не нашли возможности приехать в Москву. Напротив, Сергей Егоров, Гарегин Тосунян и Владимир Виноградов из США вернуться успели. В заседании совета приняли участие руководители Агропромбанка Юрий Трушин и Промстройбанка Яков Дубенецкий, однако поскольку решение, по словам Сергея Егорова, было принято единогласно, можно считать, что они изменили свое мнение и фактически отмежевались от "предложения тринадцати". Снял свою подпись под письмом и глава банка "Империал" Сергей Родионов.
Как бы то ни было, члены совета пришли к выводу, что "попытки изменения системы управления ассоциацией вызваны несомненным ростом ее влияния и авторитета, способностью ставить и эффективно отстаивать общебанковские проблемы перед правительственными и исполнительными государственными органами". Создание же президиума, по мнению членов совета, приведет к расколу в ассоциации в связи с возможной недооценкой проблем малых и средних банков. Кроме того, постановка вопроса о создании президиума вредна еще и потому, что, по словам Сергея Егорова, в этом случае совершенно непонятна роль совета. Не выдержало критики и предложение о ежемесячной ротации членов президиума на посту председателя, поскольку в этом случае, по мнению членов совета АРБ, руководство ассоциацией становится обезличенным, а без персональной ответственности невозможно достижение эффекта.
Итак, предложение банкиров не принято. Но удалось ли в результате избежать раскола? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо, на наш взгляд, сначала задаться другим: какова была подлинная цель банкиров, предложивших реорганизацию АРБ?
Президиум вместо президентства
Если пытаться понять существо претензий авторов письма, то первое, что бросается в глаза, это их недовольство ролью и политикой нынешнего руководства Ассоциации российских банков. В самом письме и в устных заявлениях "подписанты" недвусмысленно намекают на приватизацию АРБ, имея в виду прежде всего то, что руководители ряда коммерческих банков, находящиеся одновременно и в высшем руководстве ассоциации, используют свой статус вице-президентов АРБ для решения преимущественно проблем собственных банков. Объект критики просматривается вполне отчетливо: это прежде всего руководители Инкомбанка — Владимир Виноградов, Мост-банка — Владимир Гусинский и Технобанка — Гарегин Тосунян.
В то же время однозначно утверждать, что они, что называется, тянут одеяло на себя, нельзя. По крайней мере, никаких доказательств этому нет — решения Ассоциация российских банков принимает коллегиально, и в большинстве своем эти решения отражают позицию если не всех членов АРБ, то их большинства. Однако даже если статус руководителей ассоциации и используется президентами банков для решения собственных проблем, в этом есть немалая "заслуга" самих банкиров. В свое время они просто отмахнулись от активной работы в АРБ, и то, что изначально эту обязанность взял на себя ограниченный круг банкиров, не могло не наложить отпечаток личного интереса на характер их общественных действий.
Чтобы покончить с этой практикой, было предложено изменить структуру управления АРБ, передав функции принятия важнейших решений и координации усилий банкиров президиуму, в состав которого должны войти представители 12 крупнейших российских банков, шести ведущих региональных банков и, возможно, еще шести банков, занимающих лидирующие позиции на тех или иных сегментах финансового рынка. В этой схеме обеспечивается, во-первых, представительность АРБ, а во-вторых, формально равный доступ всех банков к руководящим постам в ассоциации (ведь ничто не мешает банку удовлетворить общепринятым количественным и качественным критериям и войти в число 12 крупнейших). Дополнительную устойчивость этой конструкции придает периодическая ротация на должности председателя президиума (президента) АРБ.
Иными словами, АРБ должна весьма чутко реагировать на изменения в расстановке сил внутри банковского сообщества. Эта реакция должна выражаться, в частности, в соответствующих изменениях в руководстве ассоциации. В этом случае, по мнению авторов письма, уровень АРБ как организации, представляющей интересы банковского капитала во властных структурах, будет оставаться постоянно высоким.
Напрашивается вывод: авторы письма считают, что банкиры, в настоящее время находящиеся в руководстве АРБ, просто-напросто недостаточно сильны, чтобы олицетворять все банковское сообщество. То есть инициаторы кадровых перестановок в АРБ фактически не против лоббирования как такового, но лишь считают, что это лоббирование ведется в интересах не тех банков. Следовательно, их действительный интерес — это усиление собственной власти в АРБ.
Версия вполне имеет право на существование. Тем более если учесть реальное усиление позиций "Столичного", ОНЭКСИМбанка или МФК и, напротив, относительное ослабление Инкомбанка, Мост-банка и уж тем более Технобанка. Не стоит забывать и о таком факторе, как взаимоотношения между банкирами — те, кто подписал письмо, и те, против кого оно направлено, относятся друг к другу с плохо скрываемой неприязнью.
Есть, однако, серьезный контраргумент. Руководители крупнейших банков (в частности, тот же "Столичный", "Менатеп" и уже тем более ОНЭКСИМбанк) имеют возможность отстаивать свои интересы в правительстве собственными силами, не используя ассоциацию. Поэтому, как нам кажется, цель банкиров-"подписантов" не в том, чтобы добиться своих интересов, используя статус руководителей АРБ, а скорее в том, чтобы ассоциация просто не мешала их реализации. Тезис о том, что нынешние руководители АРБ тянут одеяло на себя, приобретает в этом контексте несколько иной смысл.
Союз с государством вместо конфронтации
Что же не устраивает руководство крупнейших банков в деятельности АРБ и в чем они видят ее неэффективность? Самое простое объяснение: ассоциация борется не совсем за то, что интересует все банки — звучит не очень убедительно. Разве большинство банкиров не было в 1993 году заинтересовано в том, чтобы ограничить присутствие иностранных банков на территории России? Разве в 1994 году банкиры не противились введению практики, согласно которой предприятия могли бы иметь только один счет в одной валюте? Разве сегодня не интересует их возможность снижения резервных требований? Но ведь в решении каждого из этих вопросов АРБ принимала самое непосредственное участие.
Второе возможное объяснение: нынешнее руководство АРБ не в силах настоять на нужном банкирам варианте решения их проблем. Такого рода критика хотя и более уместна, однако справедлива лишь в отношении последних действий АРБ. Да, ассоциация не смогла добиться снижения норм обязательного резервирования для банков. Но, скажем, те же вопросы присутствия иностранных банков в России или введения "единого счета" были с помощью АРБ решены в пользу большинства банков.
Как нам кажется, объяснение следует искать в иной плоскости. Тем, кто подписал письмо президенту АРБ, не нравится не то, что делает ассоциация, а то, как она это делает. Дело в том, что руководство Ассоциации российских банков в последнее время все чаще пытается решить проблемы банкиров путем рассылки гневных писем в правительство и в аппарат президента России и путем постановки ультиматумов ЦБ, мотивируя свои действия тем, что переговорные процессы ни к чему не приводят. Более того, заявления и ультиматумы стали в настоящее время фактически единственным оружием ассоциации.
Такого рода тактика может приносить свои плоды даже в условиях откровенной вражды руководства АРБ с руководством Центрального банка. Но при этом должны быть соблюдены по крайней мере два условия.
Во-первых, ЦБ должен выполнять роль марионетки в руках правительства, а оно, в свою очередь, должно быть склонно к уступкам. Только тогда письмо протеста, требования которого заранее одобрены влиятельными людьми в правительстве или в аппарате президента, может заставить ЦБ сделать шаг назад и отменить неугодное или, наоборот, принять угодное банкам решение. Однако ЦБ в его нынешнем составе не очень похож на марионетку, да и правительство, увлеченное жесткой финансовой политикой (оставим в стороне вопрос, хорошо это или плохо), не очень-то склонно отходить от нее ради сохранения отношений с банками.
Во-вторых, для достижения эффекта от ультиматумов необходимо, чтобы финансовый рынок давал банкам необходимое пространство для маневра. Тактика борьбы банков за свои права, ведущаяся исключительно по схеме "если ЦБ не сделает то-то, то мы не сделаем того-то", может дать желаемые результаты, если банки знают, как компенсировать потери от возможного сужения поля деятельности. Иными словами, если убытки от неучастия на одном из секторов рынка покрываются сверхдоходами от активизации участия на других. Однако о сверхдоходах сейчас не стоит и думать — это было ясно еще в начале года (см. статью "Уроки августа" в Ъ #37). Едва ли не каждое действие ЦБ и Минфина лишь убеждает в необходимости затянуть пояса.
Весьма показательно в связи с этим поведение АРБ в период августовского кризиса. Дело даже не в том, что ассоциация не смогла выступить с оперативным и содержательным заявлением о положении на финансовом рынке. Просто даже в этой ситуации (которая однозначно указывала на то, что на финансовом рынке происходят глобальные изменения) АРБ не захотела сменить тактику. В частности, 31 августа президент ассоциации Сергей Егоров направил президенту России письмо, где вновь обвинил во всех грехах Центральный банк.
По всей видимости, именно в этом банкиры увидели неэффективность деятельности АРБ. По их мнению, в нынешних условиях необходимо отказаться от политики конфронтации с Центральным банком и правительством и начать политику конструктивного диалога с властями. Именно для этого, по всей видимости, и требуются перемены в АРБ. Логика простая: нынешнее руководство АРБ прочно ассоциируется с политикой ультиматумов и заявлений, а те, кто подписал письмо с предложениями о реорганизации структуры управления, умеют тихо-мирно договариваться с властями и добиваться своего. Нельзя сказать, что в этой логике нет изъянов (вряд ли кто усомнится в способности тех же Виноградова или Гусинского "проталкивать" нужные решения). Но то, что банкиры на современном этапе считают необходимым решать пусть те же самые проблемы, но не в пику государству и даже вместе с ним, не вызывает сомнений.
Открытый конфликт вместо скрытого недовольства?
Самое интересное, что, по большому счету, никто против такой политики не возражает. И тем не менее "предложение тринадцати" (точнее, уже десяти) не проходит. Следовательно, либо руководство ассоциации видит в предложении банкиров не только общебанковские, но и корыстные интересы (а они, как мы уже выяснили, действительно могут иметь место). Либо в той же степени справедлив тезис "подписантов" о том, что корыстный интерес преследуют нынешние руководители АРБ — в противном случае им проще было бы плюнуть на все и освободить себя от общественной работы. Разумеется, отчасти правы и те, и другие.
Но существа дела это не меняет. До сих пор скрытое от глаз общественности недовольство банкиров друг другом, судя по всему, выливается в открытый конфликт. И ход этого конфликта никак не добавляет авторитета самой ассоциации — политическая роль АРБ по крайней мере на время ослабевает. Хотя бы потому, что теперь уж точно АРБ не сможет выступать от имени всех банков, поскольку известны имена тех, кто позицию АРБ в принципе не разделяет. Впрочем, точки над i могут быть расставлены не раньше января-февраля следующего года — в это время должен пройти съезд АРБ, который и примет окончательное решение по этому вопросу. Хотя вероятность того, что оно будет принято в пользу "подписантов", невелика.
Чего же можно ждать? Во-первых, практически не вызывает сомнений возможный выход наиболее "рьяных диссидентов" из АРБ. По крайней мере, в интервью Ъ Александр Смоленский обмолвился, что в случае, если в ассоциации ничего не будет меняться, он сочтет для себя возможным выход из АРБ. Сама ассоциация, скорее всего, препятствовать этому не будет — совет АРБ уже счел необходимым предупредить Смоленского о "недопустимости ведения раскольнических действий и рекомендовать ему в случае несогласия с методами работы АРБ определиться относительно своего членства в ассоциации".
Во-вторых, если принять во внимание и ранее существовавшие попытки создания параллельного АРБ органа, представляющего интересы банков, можно предположить, что действия в этом направлении возобновятся. Трудно сказать, в какой форме может быть создано новое банковское объединение. Но если оно возникнет, то, по всей видимости, это будет орган, объединяющий, прежде всего, крупных банкиров. С одной стороны, именно они выступают за реорганизацию АРБ, а с другой — у небольших банков, которых, в общем, неплохо защищает АРБ, вряд ли хватит сил на раскольничество. Нам представляется вполне вероятным обсуждение крупными банками возможности создания некоей отдельной структуры, объединяющей российские и иностранные банки и интегрирующей усилия именно на этом направлении (по типу, например, уже действующего Российско-американского делового совета).
Все это не что иное, как раскол. Хотя каждая из сторон, судя по заявлениям, его-то допустить и не хотела.
--------------------------------------------------------
1. Президиум не оставит места совету АРБ.
2. Крупные банки борются скорее не за то, чтобы АРБ им помогала, а за то, чтобы она им не мешала.
3. Речь идет не о том, чтобы изменить направления работы АРБ, а о том, чтобы изменить стиль этой работы.
4. В результате конфликта политическая роль АРБ по крайней мере на некоторое время ослабла.
--------------------------------------------------------
О том, что банковское сообщество весьма неоднородно и противоречия внутри этого сообщества накапливались давно, свидетельствует ряд характерных примеров. Так, еще в конце 1993 года некоторые банки открыто обвинили АРБ в том, что ее позиция по вопросу о присутствии иностранных банков в России отражает мнение далеко не всех членов банковского сообщества. Несогласие с АРБ выразили тогда, в частности, руководители банка "Возрождение" — Дмитрий Орлов, Международного московского банка — Владислав Судаков, банка "Оптимум" — Григорий Чудновский и Токобанка — Виктор Якунин. Двое из них — Орлов и Якунин — поставили свои подписи и под "письмом тринадцати".
Ярким проявлением отсутствия единства среди банкиров стала кампания, предшествовавшая рассмотрению Госдумой кандидатуры Татьяны Парамоновой на пост главы Центробанка. Используя, в частности, решение ЦБ об ужесточении резервных требований, АРБ стала активно формировать антипарамоновское лобби. Можно утверждать, что по крайней мере три банка — Инкомбанк, Мост-банк и Технобанк — поддерживали эту кампанию (фактически заявляя о несоответствии Татьяны Парамоновой занимаемой должности). С той же степенью уверенности можно говорить и о том, что по крайней мере один банк — "Национальный кредит" — был приверженцем совсем иной идеи. Свою подпись Олег Бойко поставил и под "письмом тринадцати".
Весьма различными (если не сути, то по интонации) были и заявления банкиров по поводу ужесточения норм резервирования. Да, сам характер предпринятых ЦБ мер не устраивал все банки (поскольку сильно ограничивал возможности получения доходов), но ультимативный характер заявлений АРБ разделяли не все.
Но, пожалуй, наиболее явно неоднородность банковского сообщества и полярность отношений банков к роли АРБ была выражена в период августовского кризиса на рынке МБК. Весьма показательно в связи с этим как появление различных "клубов", внутри которых совершались кредитные операции, так и то, что АРБ оказалась неспособна оперативно координировать позиции и действия банков. Впрочем, как заявил один из банкиров, как бы АРБ ни старалась, все равно она не смогла бы заставить банки договориться (у каждого из них свой баланс, свои акционеры и свои клиенты). Именно на этом фоне сомнения в эффективности деятельности АРБ выразили все группы банков: небольшие банки обвинили ассоциацию в том, что она выражает интересы только крупных финансовых структур, а те, в свою очередь, сочли, момент подходящим для того, чтобы активизировать критику в адрес руководства ассоциации.
--------------------------------------------------------
Александр Смоленский, президент Столичного банка сбережений
АРБ вечно с кем-то воюет, а я не хочу воевать
По моему мнению, когда в руководство ассоциации пришли директора коммерческих банков, произошла просто приватизация АРБ. Взять хотя бы последнюю встречу с президентом России. Я не понимаю, по какому критерию на нее отбирались банки. Во-первых, ряд участвовавших в ней банков сегодня уже покинули сцену или близки к этому. Во-вторых, поднимавшиеся на встрече вопросы дали президенту неверное представление о банковском сообществе. Половина встречи была посвящена вопросам охранных мероприятий, другая — обсуждению кандидатуры руководителя Центрального банка в отсутствии руководителя Центрального банка. Какой могла быть в этих условиях реакция президента, кроме выражения сомнений в возможностях коммерческих банков?
Сегодня АРБ — это какая-то фронда, которая вечно с кем-то воюет. А я не хочу воевать. Я хочу иметь возможность нормально сесть и договориться. С тем Центральным банком, который есть. Мы же не ориентируемся на центральный банк США или, там, Луны. Есть российский ЦБ. Во главе его стоит человек, кандидатура которого представлена президентом. Он ее не отзывал. Значит, надо работать именно в этих рамках. Работать вместе с ЦБ, а не против ЦБ. Именно для того, чтобы не разрушать ассоциацию, созданную не Егоровым лично, не Инкомбанком, не Мост-банком, не Технобанком, была предложена некая схема управления, в рамках которой Егоров становится генеральным директором АРБ и занимается решением текущих вопросов, одновременно создается совет ассоциации по принципу, скажем совета безопасности ООН и идет ротация на должности президента. Мы хотим, чтобы когда что-то заявляется от имени АРБ, было понятно, что это заявление всех банков — членов ассоциации. Если от имени АРБ выступает Яшин, он имеет на это право, потому что у Сбербанка 36 тысяч отделений по всей России и десятки миллионов клиентов. Имеет на это право и Дубенецкий, потому что за ним большая промышленность, за которую коммерческие банки еще толком даже не брались. Если взять Внешторгбанк, то всем ясно, что это государственный агент на международных рынках, и его руководство прекрасно понимает, что там творится. И если Полетаев выскажет свое мнение по этим вопросам, я думаю, оно будет очень близко к мнению других банков. Более того, эти банки не будут искать мелочную выгоду и пытаться использовать имя ассоциации, чтобы решать свои проблемы. У них и так есть для этого возможности.
--------------------------------------------------------
Гарегин Тосунян, президент Технобанка
Моя задача в АРБ — создание цивилизованной системы управления банками
Никаких аргументов, подтверждающих тезис Смоленского "приватизации" АРБ, я не вижу. Единственным аргументом можно считать то, что я и мои коллеги очень много времени тратим на эту общественную работу, но ведь когда я тратил много времени на партийную работу, никто же не говорил о "приватизации" партии. В чем выражается эта пресловутая "приватизация"? Я никогда не лоббировал интересы руководимого мной банка через ассоциацию. Я много времени тратил и трачу на работу по совершенствованию банковского законодательства, на то, чтобы решать общие для банковской системы проблемы — сейчас мы ставим вопросы об инструментах рефинансирования банков, об усилении контрольно-надзорных функций ЦБ, то есть делаем то, что считаем прямой нашей задачей, но что не приносит, уверяю вас, прямой прибыли банку. Своей задачей на посту первого вице-президента АРБ я считаю создание цивилизованной системы управления банками. Может быть, это можно назвать "приватизацией"? Мое окружение, напротив, считает мое увлечение общественной работой "донкихотством", идеализмом. Тот же Смоленский, когда увидел мою книгу "Банковское законодательство и банковское дело", удивлялся, что у меня остается время еще и на научную работу. Можно называть это как угодно — идеализмом, "приватизацией", но меня интересует не столько мой собственный сегодняшний бизнес, сколько завтрашние условия его, и не только его, существования.
Сейчас можно услышать, что ассоциация мало сделала для выхода из августовского кризиса. На самом деле, АРБ очень оперативно реагировала на события, ситуация контролировалась по часам, и нам действительно удалось снять первый шок. Можно, конечно, обвинять ассоциацию в том, что она не спрогнозировала такое развитие событий. Но ведь российский финансовый рынок еще настолько молод, что первоочередной задачей ассоциации, на мой взгляд, должно быть именно создание нормативной базы. Чрезвычайно сложно сформировать у участников рынка определенный менталитет, ликвидировать элементарную безграмотность, то есть создать условия, необходимые для самого существования рынка. Эта работа очень большая и очень неблагодарная.
--------------------------------------------------------