Поросль фондовых развалов
На очередной «КонсилиумЪ» «Ъ-finance» собрались директор нижегородского филиала ООО «Атон» Дмитрий Булатов, генеральный директор ЗАО «ММВБ-Поволжье» Игорь Макаров, директор нижегородского филиала компании БКС Михаил Рызлейцев и руководитель регионального отделения Федеральной службы по финансовым рынкам РФ в ПФО Олег Чупалов. Вели встречу редактор «Ъ-finance» Валерий Браун и директор ЗАО ««КоммерсантЪ» в Нижнем Новгороде» Андрей Кияшко.
Донные поиски
Валерий Браун. В последнее время с российских фондовых площадок все чаще поступают сообщения о росте стоимости ценных бумаг. Можно ли говорить о том, что началось долгосрочное повышение и сейчас самое лучшее время для вхождение на фондовый рынок?
Михаил Рызлейцев. Краткосрочно и среднесрочно, наверное, можно говорить о том, что дно фондового рынка Россия прошла осенью. Но, на мой взгляд, вряд ли падение можно считать окончательным. По моим ощущениям, нас ждет еще некоторое снижение индексов. В обзорах многих аналитиков и инвесткомпаний также утверждается, что пока нельзя говорить о завершении падения.
Дмитрий Булатов. Если рассматривать технические параметры индекса РТС, то в январе 2009 года они упали на долгосрочную линию поддержки с 1999 года и, соответственно, должны были от нее отскочить. Но сказать, что это было низшей точкой падения, можно будет только по прошествии какого-то времени — года и более. У фондового рынка, скорее всего, будет не одна волна падения. После первого падения рынок должен отдохнуть, игрокам нужно посмотреть, что будет дальше. Затем возможно второе падение. И по глубине этого падения можно будет судить о дальнейшей перспективе фондового рынка.
Игорь Макаров. На мой взгляд, если мы говорим о минимальном значении фондового индекса, то дна мы еще не достигли. Ведь то, что происходит на фондовом рынке, отражает ситуацию в экономике. А в экономике мы сейчас проедаем запасы. Потому что не хотим отказаться от сформировавшихся в недавние годы иллюзий. Предприниматели не готовы закрывать бизнесы, продавать их на нынешних условиях, идти на жесткие условия слияния и поглощения. Они считают, что сейчас нужно потерпеть, достать из кармана запасы и дотянуть до лучших времен, потому что скоро все вырастет и будет как раньше. То же самое происходит и с населением. Уровень потребительской активности граждан сейчас определяется тоже запасами. Люди пытаются купить какие-то вещи, которые им не особо нужны, расходуя на них сбережения прошлых лет. Когда вынимать из кармана будет нечего, тогда и будет дно.
Дно рынка будет тогда, когда у нас появятся понятные цены на недвижимость. Сейчас основная проблема в том, что нет ясной стоимости активов. Соответственно, мы не знаем, почем можно их продать и взять в залог. Не знаем, как под них кредитовать. Без новых займов предприниматели не могут заработать, а предыдущие долги висят на шее компаний и загоняют их вниз, потому что банкиры же не идут навстречу заемщикам. Они выдали кредит и требуют его своевременного возврата с процентами. Банку проще забрать у предпринимателя активы и начать их продавать. Пусть банк при этом получит убытки, но зато определит реальную стоимость залогов. Когда заложенная собственность перераспределится, тогда и наступит дно и мы пойдем вверх.
Олег Чупалов. Такая ситуация характерна как для России, так и для всего мира. И как мировая экономика будет развиваться в течение года, не знает никто. Я, честно говоря, завидую трейдерам. Им волновой и технический анализ позволяют практически точно предсказать будущее. Я же не знаю, когда закончится кризис, и не стал бы поддерживать ни оптимистических, ни апокалипсических прогнозов. Думаю, и те, и другие комментарии (а сейчас их — море) вредны для рынка, поскольку вызывают нездоровый ажиотаж. Почитайте газеты за апрель, май, июнь прошлого года. В них аналитики предрекали абсолютно противоположное тому, что они же прогнозируют сейчас. Комментарии, надо признаться, все так же убедительны, как и год назад.
Лучшее применение лишним деньгам
Валерий Браун. Если я правильно понял, дна фондовый рынок еще не достиг. А потому инвесторам пока не стоит покупать ценные бумаги.
Михаил Рызлейцев. Это достаточно спорное утверждение. Все зависит от горизонта инвестирования. Если человек понимает, что кризис глубокий и долгий, но через пять лет акции Газпрома будут стоить не 100, а 500 рублей, почему не купить их сейчас? Есть риск, что через два месяца они будут стоить по 50 рублей, и приобрести их будет еще выгоднее. Но с той же вероятностью их цена может вырасти и до 150 рублей.
Игорь Макаров. Суть очень простая: сейчас выгодно долгосрочно инвестировать деньги в фондовый рынок. Решили вы купить квартиру своим детям, которые через пять или десять лет будут учиться в институте и захотят жить от вас отдельно? Сейчас выгоднее покупать не квартиры, а акции, потому что рынок недвижимости упал меньше. А значит, и цена акций через пять-десять лет вырастет существеннее.
И выигрывает фондовый рынок не только по сравнению с недвижимостью. Приходят ко мне инвесторы и советуются: есть возможность выгодно купить в области какой-нибудь пельменный цех. В свое время его построили за 50 млн рублей, а сейчас продают за 20 млн. Я советую не покупать. Зачем, если есть Сбербанк, акции которого раньше стоили по 110 рублей, а сейчас по 25? В том, что производство пельменей в области не погибнет, я не уверен. Вероятность того, что выживет Сбербанк, гораздо выше.
Олег Чупалов. Сейчас это, наверное, лучшая стратегия. Если бы я не был госслужащим, то вложил бы деньги в Газпром, ЛУКОЙЛ, Сбербанк…
Валерий Браун. Но ведь и эти компании могут обанкротиться?
Игорь Макаров. Теоретически да, но это системообразующие предприятия, и государство понимает, что нужно забрать от всех понемногу и направить им, чтобы спасти экономику государства в целом. Если вы покупаете «голубые фишки», вы вкладываетесь в компании, которые умрут последними. Вот только к совету покупать сейчас нужно сделать принципиальное уточнение: покупать акции нужно на непоследние деньги.
Дмитрий Булатов. В этом как раз и проблема, что фондовый рынок всегда был, есть и будет рынком лишних денег. А людей, у которых имеются лишние деньги, в отличие от предыдущих лет, становится все меньше и меньше. Соответственно, быстрого восстановления я не жду. Спекулятивные деньги западных фондов как пришли, так и уйдут. Если это долгосрочные инвестиции тех же западных фондов, то они будут сначала разбираться со своими проблемами. В Америке тоже очень много сильно подешевевших компаний. Пока у населения не будет лишних денег, не будет и задачи их приумножить.
Олег Чупалов. Кто-то сказал, что 2009 год — это год трудоголиков. Надо просто работать, повышать эффективность, производительность труда, качество работы. Только благодаря этому у компаний и людей могут появиться лишние деньги.
Валерий Браун. Насколько уменьшилось количество физлиц, играющих на фондовом рынке?
Михаил Рызлейцев. Привлечение за эти месяцы не уменьшилось. У многих инвесткомпаний, подобных нашей, привлечения не только не уменьшились, но увеличились. Приходят спекулянты, принимающие решения на уровне интуиции. Сейчас вероятность того, что индекс РТС вырастет вдвое — с 500 до 1 000 пунктов — гораздо больше, чем когда индекс был равен 2 500 пунктам.
Олег Чупалов. И все-таки количество клиентов уменьшилось, хотя динамика их привлечения за последние два с половиной месяца хорошая. Но если брать абсолютные цифры, то активно торгующих клиентов стало меньше примерно вдвое. Мелкие региональные профучастники рынка находятся на грани закрытия бизнеса. В Нижнем Новгороде пока, к счастью, никто не закрылся. Но некоторые могут потерять лицензии. В других регионах ПФО те же проблемы.
Андрей Кияшко. Сейчас распространено мнение, что в фондовый рынок в настоящее время выгоднее вкладываться самостоятельно, без посредничества ПИФов или ОФБУ.
Дмитрий Булатов. ПИФы умерли. Некуда вкладываться. Серьезные проблемы у всех управляющих компаний. Вкладчики вложились в ПИФы на волне роста, и мало кто успел зафиксировать прибыль перед падением. У всех убытки. Поэтому у населения ПИФы вызывают негативную реакцию.
Михаил Рызлейцев. Почему все до одной управляющие компании упали больше рынка? Не потому, что там сидят непрофессиональные люди, а потому, что у управляющих связаны руки. Все начало падать, а продавать нельзя. Во-первых, продажей таких объемов они бы еще больше обрушили рынок, а во-вторых, это запрещено законодательно. И ПИФы попали в замкнутый круг. Приходит сейчас потенциальный клиент и просит показать результаты за прошлый период. А за пять месяцев стоимость пая упала в пять раз! Ну какой нормальный человек станет их покупать? А если в ПИФы никто не вкладывается, фондам не с чего расти.
Андрей Кияшко. Возможно, это и правильно. Руководители управляющих компаний говорили, что у них есть более точные инструменты для работы на фондовом рынке, а потеряли больше непрофессионалов.
Игорь Макаров. Управляющие компании спасли людей от впадения в эйфорию. Есть люди неазартные, они купили ПИФы и проиграли. Это правда. Но есть граждане, которые пришли на фондовый рынок и выиграли. Им показалось, что они разобрались в правилах игры на рынке и решили сыграть с плечом. Затем решили занять денег под залог своей квартиры и увеличить плечо. Когда рынок рухнул, владельцы паев в ПИФах просто потеряли деньги и расстроились. А среди игравших на рынке самостоятельно часть осталась без жилья и готова лезть в петлю.
Нестрашная биржа
Валерий Браун. Недавно государство приняло Стратегию развития финансового рынка России до 2020 года. На рынок инвесторы не идут — напуганы. ПИФы умерли. А в стратегии стоит цель: привлечь к 2020 году на рынок 20 млн инвесторов.
Олег Чупалов. Что ж вы смотрите только на последнюю страницу документа, который был подготовлен в мае прошлого года? Давайте пока не обсуждать, сколько именно будет частных инвесторов в России в 2020 году — десять, двадцать или сто миллионов. Стратегия написана правильно, в ней заложены правильные идеи. Много внимания уделено финансовому просвещению населения, появилось определение квалифицированных инвесторов, для которых станут доступны более рисковые инструменты. Когда рынок начнет чуть-чуть расти, когда мы пройдем дно, тогда и можно будет обсуждать цифры.
Вообще, в тексте документа заложены знаковые вещи: и о повышении прозрачности рынка, и о коротких сделках, и о том, что финансовые рынки должны более четко регулироваться в целях устойчивости и прогнозируемости финансовой ситуации.
Не секрет, что одной из причин быстрого обвала рынка в сентябре-октябре стала игра участников на коротких позициях. ФСФР запретила продажи с быстрым откупом и последующей продажей, запретила маржинальные сделки, попытки манипулирования ценами. Это первый кризис, когда регулятор попытался вмешаться, поставить какие-то барьеры, чтобы удержать контроль над ситуацией.
Стратегия рассчитана на достаточно отдаленную перспективу, но на текущую ситуацию она уже начинает влиять. 13 апреля вступил в силу закон, вносящий изменения в отдельные статьи Кодекса об административных правонарушениях и закона о рынке ценных бумаг. Сегодня 99,9 % участников рынка зарабатывают деньги, в той или иной степени обходя запреты ФСФР. Теперь профучастники будут платить за такие нарушения штраф в размере до миллиона рублей. Другой вопрос, что доказать состав бывает достаточно сложно. Но мы учимся регулировать рынок, и когда наступит следующий кризис, будем делать это лучше.
Андрей Кияшко. Можно ожидать, что в течение нескольких недель будет продемонстрировано умение регулятора работать по новым правилам?
Олег Чупалов. Этого точно не будет. Все, что делается впервые, делается аккуратно и осторожно. По новым правилам мы начнем работать постепенно. То же правонарушение, как манипулирование ценами, очень сложно доказать.
Дмитрий Булатов. На фондовом рынке нельзя делать резких административных движений. Это очень негативно влияет на рынок. И это никому не выгодно: ни регуляторам, ни профучастникам.
Андрей Кияшко. Сейчас у руля бизнеса находятся люди, которые привыкли к старой модели поведения, когда денег много, они дешевы, это стимулирует спрос, за счет чего сегодняшний день превращается в завтрашний, а завтрашний в послезавтрашний. Если в ближайшее время цена на нефть вырастет и у людей опять появятся деньги, они опять будут так же рисковать?
Игорь Макаров. Я немного переформулирую ваш вопрос. Вы спрашиваете, неужели жадность как порок будет существовать и дальше? Да, будет. «Срубить бабла» всегда хотели, хотят и будут хотеть в будущем.
Олег Чупалов. Это один сценарий, и он реализуется, если энергоносители подорожают уже к осени. Опыт существования в условиях кризиса будет слишком коротким, и вполне возможно, что снова начнется бездумное потребление. Но я думаю, что цены на энергоносители будут низкими еще долго и кризис продлится дольше. На мой взгляд, в этом есть свои преимущества, поскольку меняется менталитет людей. Не знаю, как у коммерсантов, я об этом сужу по своим сотрудникам. Полгода-год тому назад я не мог найти нужного специалиста, а некоторые работники говорили: скажите спасибо, что за эти деньги я хожу на работу. Теперь люди держатся за рабочее место, трудятся, хотят быть на хорошем счету, очень боятся потерять работу. Надеюсь, что самое главное изменение произойдет в головах людей: они начнут ценить работу. И когда это случится, начнется рост производительности труда, а следом и повышение стоимости компаний. При таком сценарии наш фондовый рынок уже не будет так жестко зависеть от цен на нефть.