Лондон как родной

Это только так кажется, что музыку ска справедливо характеризовать как ускоренную версию регги. Во-первых, еще непонятно, что первично, а что вторично; некоторые полагают, что регги — это замедленная версия ска. Во-вторых, и регги — довольно обобщенное понятие, и ска этого есть множество вариантов. Английская группа Madness, вместе с пластинками которой этот стиль попал когда-то на советскую землю, относится к так называемой волне 2 Tone, взявшей название от одноименного британского рекорд-лейбла. Тон в 2 Tone задавали преимущественно белые музыканты, наслушавшиеся в 1960-х ямайских ска-групп. Помимо влияния регги для 2 Tone были характерны пересечения и с поп-музыкой того времени, и с панк-роком. Собственно, панк и ска в конце 1970-х были такой же полноправной частью поп-рынка, как диско. Тогда британские диджеи крутили все, подо что можно танцевать, вместе.

Madness сформировались в самом что ни на есть центре неформальной жизни Лондона — в Камден-Тауне. В золотые времена Madness это была промзона, заселенная сквотерами — музыкантами и художниками. Вращаясь в артистическом вареве, основатели Madness выбрали контрастирующий с панковской экипировкой имидж — костюмы и черные очки, оставшиеся торговой маркой группы и по сей день. "Выстрелив" на шоу "Top Of The Pops" с песней "The Prince", посвященной их ямайскому кумиру Принцу Бастеру, Madness отправились в большое мейнстримовое плавание, которое началось с совместного турне с владельцами лейбла 2 Tone группой The Specials. Первый альбом Madness назывался "One Step Beyond", заглавная песня авторства Принца Бастера до сих пор остается самым узнаваемым номером группы (что нечасто бывает с инструментальными композициями).

За 30 с лишним лет Madness приобрели статус одной из самых влиятельных групп во всей постъямайской музыке, несмотря на то что с середины 1980-х до конца 1990-х группа практически бездействовала, собираясь лишь для ежегодных рождественских выступлений и своих фирменных фестивалей Madstock!. О полноценном воссоединении в оригинальном составе стало возможно говорить лишь во второй половине десятилетия, когда все семь участников группы объединились для регулярных гастролей и стали писать новый материал. На альбом "The Liberty Of Norton Folgate" ушло три года работы. Расшифровать образную систему пластинки без ассистента — коренного лондонца непросто, в текстах тут сплошь топография и краеведение. "Мы и есть Лондон",— утверждают Madness в первой же песне. Но своей музыкальной концепции, выработанной 30 лет назад, Madness остались верны. Стандартный откалиброванный ска и гладкий регги мирно соседствуют с откровенной эстрадой, отзвуками киномузыки или даже брит-попом. Удивительно уже то, что, пережив 30 лет триумфов, распадов и мутаций, люди способны записать так естественно, складно, по-родственному звучащую пластинку. Посмотрим, что получится у The Specials, воссоединившихся вслед за Madness.

Madness "The Liberty Of Norton Folgate" (Lucky Seven Records)

Leonard Cohen "Live In London" (Columbia)

Концерт Леонарда Коэна, запечатленный на этом DVD, прошел 17 июля 2008 года на лондонской площадке O2 в рамках беспрецедентного концертного тура барда. Интрига, в результате которой канадский поэт отправился в путь после 15-летней паузы в гастролях, уже стала частью истории популярной музыки. Господина Коэна фактически разорила его бывший менеджер — она незаконно присвоила его доходы на сумму $5 млн плюс авторские права на такую же сумму. Дело против менеджера поэт выиграл, но чтобы возместить потери, пришлось организовать тур, который продолжается до сих пор. Все, кому посчастливилось посетить эти концерты, неизменно восторгались мужеством, выносливостью и магическим обаянием 73-летнего старика.

Леонард Коэн начинал концерты с того, чем, с точки зрения рядового отечественного слушателя, стоило бы заканчивать — с цыганского по духу произведения "Dance Me To The End Of Love" и "тарантиновской" "The Future" — хита саундтрека к "Прирожденным убийцам". В середине пел "Tower Of Song", "Susanne", "Hellelujah", ближе к концу — "First We Take Manhattan" и "Sisters Of Mercy". Леонард Коэн с несвойственной возрасту прытью выбегал на сцену, после каждого соло объявлял имя музыканта, проявляя особое почтение к гитаристу Хавьеру Масу (перед ним поэт припадал на одно колено) и бэк-вокалистке Шарон Робинсон (отдельно было указано на песню, которую поэт написал с ней в соавторстве).

Если вы видели этот концерт господина Коэна — вы видели все шоу нынешнего тура. Шуточный скетч, предшествующий песне "Ain`t No Cure For Love", за несколько дней до шоу в О2 обозреватель Weekend дословно выслушал во время выступления поэта на фестивале в Монтре. Все импровизации шоу были наглухо отрепетированы, и, кажется, даже количество вот этих коленопреклонений перед коллегой-сверстником тоже было всегда одинаковым. Ничего плохого в этом нет. Когда на восьмом десятке классик выезжает в свое, вероятно, последнее турне, ему не до вариаций, важно донести до всех, не расплескав, нечто важное и главное — то, чему его научили годы. Поэтому, наверное, на "Live In London" нет никаких бонусных материалов — ни интервью, ни гастрольного роуд-муви, ни клипов. Только главное — ни убавить ни прибавить.

Lhasa De Sela "Lhasa" (Warner)

Чистый и прозрачный балладный звук, свойственный концертам Леонарда Коэна, если и удается воспроизвести в студии, то не столько суровым эпигонам типа Tindersticks, сколько соратнице барда по славным 1980-м Анжани Томас или супруге нынешнего французского президента Карле Бруни. В этом же ряду франко-канадско-мексиканская исполнительница Лхаса Де Села, чей альбом 2003 года "The Living Road", второй в дискографии, представил божественное сочетание фолк-роковой традиции и пугающе аутентичного индейского шаманизма. Уже тогда чувствовалось, что присутствие world music в песнях Лхасы становится все более факультативным. Формальной экзотики на альбоме "Lhasa" еще меньше, аранжировки решены в координатах джазового комбо с аккуратным камерным привлечением дополнительных струнных и духовых. Но, к счастью, никуда не делся колдовской глубокий голос, и на самых эффектных номерах пластинки (тут лидирует "What Kind Of Heart") за ворот бежит тот самый могильный холодок, который лишал сил на первой песне "The Living Road" "Con Toda Palabra". Не упустите из виду совершенно норштейновский по настроению анимированный клип на первый сингл "Rising".