Первая в этом году большая "кремлевская" пресс-конференция Бориса Ельцина (для пресс-секретаря Сергея Медведева — первая вообще) прошла на удивление презентабельно. Президент был энергичен, раскован и, можно сказать, светел. Трудно точно сказать, чем именно было вызвано хорошее настроение Ельцина, возможно, прошедшим накануне крещением внука (дед одержал победу над зятем, и мальчика назвали Глебом, а не Георгием; теперь у Ельцина полный комплект внуков, названных в честь первых русских великомученников — Бориса и Глеба), а возможно, тем, что 10 сентября у президента начнется отпуск, который он намерен провести в Сочи. Не исключено, что прилив энергии связан с резким ужесточением российской позиции по поводу бомбардировок НАТО в Боснии, ведь, по мнению многих профессиональных психологов, президент особенно хорошо чувствует себя в экстремальных ситуациях. Комментарий ВЕРОНИКИ КУЦЫЛЛО.
Если сравнивать с аналогичной прошлогодней пресс-конференцией, прошедшей 4 октября и ознаменованной мрачноватой атмосферой шенноновского казуса и слухами о бунте ближайших президентских соратников, то вчерашнее действо прошло куда живее. И пусть отдельные вопросы журналистов из "ближнего круга" несколько напоминали заказные, в целом Сергей Медведев осуществил постановку в весьма демократичном ключе. Не без помощи президента: тот был на редкость открыт и словоохотлив. Ответы Ельцина можно скомпоновать в несколько блоков: предвыборная кампания, социальная политика, отношения со странами СНГ, ситуация в Боснии и о себе, о личном.
Прогнозы Ельцина относительно выборов в Госдуму несколько отличаются от недавних предсказаний главы президентской администрации Сергея Филатова. Если Филатов, ссылаясь на социологические опросы, обещает, что блоки Черномырдина и Рыбкина наберут по 20% каждый, то президент, тоже ссылаясь на опросы (но, видимо, другие), оперирует иными цифрами: 5-8% получат все крупные блоки — и премьера, и Рыбкина, и демократов, и Жириновского, и КПРФ, и АПР: "Вырваться кому-то будет очень и очень трудно". Правда, отвечая на конкретный вопрос о шансах "Нашего дома", Ельцин чуть приподнял предполагаемую планку: "Восемь, ну, может, двенадцать процентов..."
Президент в очередной раз отказался сообщить, будет ли он участвовать в президентских выборах 1996 года, заявив, что сообщать об этом до выборов в Госдуму нецелесообразно, поскольку это может вселить в политиков "волнение". Однако, по словам Ельцина, исход выборов не повлияет на его решение, из чего можно заключить, что оно уже принято — и это скорее да, чем нет.
Более определенной стала после пресс-конференции и судьба Совета федерации: Ельцин пообещал в сентябре подписать указ о его формировании. Схема известна: по одному представителю от исполнительной власти и по одному — от законодательной власти регионов, плюс "4-5 человек от федеральной власти". Таким образом, обращение президента в Конституционный суд по поводу формирования верхней палаты, видимо, теряет свою актуальность.
К предвыборному блоку можно отнести и сенсационный (хотя первые заявления на этот счет прозвучали из уст Филатова) выпад в адрес Алексея Ильюшенко: "С такими пятнами вряд ли у меня уже поднимется рука вновь его (Ильюшенко. — Ъ) рекомендовать генеральным прокурором". Что именно подразумевалось под пятнами — туманная история с Jeep Cherokee или неуклюжий "наезд" Ильюшенко на НТВ, — Ельцин уточнять не стал. Тем не менее ясно, что бессмертному, казалось, и. о. генпрокурора осталось пребывать в этой должности от силы месяц — до начала сессии Совета федерации.
В отличие от Ильюшенко бывший спикер ВС России может считать себя приголубленным: Ельцин, выразившись в духе пословицы "кто старое помянет, тому глаз вон", заявил, что Руслана Хасбулатова не надо сбрасывать со счетов и фактически предложил экс-спикеру (как и Хаджиеву, и Автурханову, и Завгаеву) поучаствовать в выборах в Думу.
Говоря о ближнем зарубежье, президент выразил удивление переменчивостью президента Украины Леонида Кучмы, отказывающегося от уже достигнутых договоренностей по Черноморскому флоту. Ельцин заявил, что не поедет на Украину, пока не будут урегулированы "все крупные вопросы". Это, впрочем, было и так понятно.
Для МВФ, возможно, станет откровением заявление Ельцина о том, что не столь важно, составляет инфляция, как сейчас, 4,6% или 4,9%, лишь бы россияне не страдали от задержек зарплаты: "Жесткая финансовая политика — это хорошо, но жми, жми, да не пережимай!"
К реакции Ельцина на бомбардировки НАТО в Боснии эту присказку никак не применишь. Если кто и ожидал, что к утру, которое мудренее, российский президент смягчится, то это зря. Он повторил свои позавчерашние высказывания, добавив, что экспансия НАТО на восток грозит воссозданием двух противостоящих блоков, а продолжение бомбардировок может привести к тому, что Россия не ограничится гуманитарной помощью сербам: "Дело может дойти и до более горячего". Антипатия Ельцина к НАТО все возрастает. Он призвал перестать обращать внимание на "диктовку из-за океана" и создать общеевропейские вооруженные силы. Однако досталось не только НАТО, но и МИД России: Ельцин не удовлетворен его деятельностью и готов "сделать выводы", если в работе МИД не будет изменений. По неофициальной информации, первоначально президент собирался дать еще более жесткую оценку ведомству Козырева, но перед самой пресс-конференцией решил чуть сбавить тон. Тем не менее резкость Ельцина, скорее всего, еще не означает, что он уже готов "сдать" министра иностранных дел Думе, она больше похожа на отеческое предостережение. Но, похоже, что судьба Козырева в руках НАТО: если сербов будут бомбить и дальше, то его точно снимут.
Вообще, личного (если не отеческого, то дедовского) на пресс-конференции было с избытком. Рассказ президента о том, как ему удалось отстоять Глеба перед Георгием предварял замечательный по непосредственности ответ на вопрос, думает ли Ельцин о Боге: "Да вчера полдня только о Боге и думал! На службе был, немного в крестном ходе прошел и на крещение внука успел. Как дед захотел, так и назвали!"
Излучаемое президентом-дедом ощущение незыблемости, несгибаемости и способности добиваться желаемого и составило главное впечатление пресс-конференции. Российскому президенту жизненно необходим противник — будь то зять, сторонники захоронения царской семьи в Екатеринбурге (Ельцин — за Санкт-Петербург) или НАТО. А с противниками Ельцин любит бороться — и побеждать. И тогда он на подъеме.