Как сообщили в МАКе, специалисты этого ведомства завершили этап полевого расследования, проводившегося на месте крушения вертолета Bell-407, в ходе которого погибли губернатор Игорь Есиповский, его заместитель Михаил Штонда, охранник Александр Шестак и пилот Виктор Кунов. В свой последний рейс вертолет вылетел в 16.30 9 мая. По данным администрации Иркутской области, губернатор направлялся на осмотр с воздуха территории, где предполагалось создать зону туристско-рекреационного типа. При этом участники облета, очевидно, собирались и поохотиться, во всяком случае захватили с собой карабины и приличный запас боеприпасов (обломки оружия позднее нашли на месте катастрофы). Домой губернатор рассчитывал вернуться около 20 часов того же дня. Разбившийся и сильно обгоревший вертолет нашли только 11 мая.
В понедельник в МАКе сообщили, что катастрофа произошла в период с 0.30 до 1.00 по местному времени 10 мая. Более точное время установить невозможно, поскольку вылет вертолета был несанкционированным и в его ходе пилот не выходил на связь с наземными службами, а бортовыми самописцами Bell-407 оснащен не был. Тем не менее в ходе осмотра двигателя и других агрегатов разбившейся машины было установлено, что все они исправно работали вплоть до катастрофы. Помог установить это электронный блок системы управления двигателем, который фиксирует информацию о его работе. Произошла же катастрофа в результате столкновения с высоченным, более 25 м, деревом. Ранее, напомним, МАК сообщал, что участниками расследования из рабочих версий были исключены предположения о том, что Bell-407 мог погибнуть из-за взрыва (теракта) на борту или внезапно ухудшившихся погодных условиях. Как сообщили участники расследования, в расчетное время катастрофы погода была вполне благоприятной: ветер — 5–7 м/сек., видимость — 10 км (была лунная ночь), нижняя граница облаков — 600 м, а температура — +8°С.
Привлеченные к участию в расследовании производители Bell-407 из Канады своего мнения о происшедшем еще не высказали, но уже очевидно, что, исключив другие версии, эксперты МАКа сосредоточились на действиях пилота Виктора Кунова. Известно, что в прошлом он был боевым офицером, участвовал в войне в Афганистане, ликвидации последствий катастрофы в Чернобыле, а затем стал пилотом-инструктором в частной авиации. Он как раз готовил пилотов для полетов на вертолетах-иномарках. Сертификат летной годности на Bell был получен всего за несколько дней до катастрофы, таким образом, очевидно, что этот вертолет был плохо знаком господину Кунову. А роковым обстоятельством для него и пассажиров, возможно, стал фактор ночного полета, в котором, по одной из версий, была допущена потеря ориентации.
Впрочем, как стало известно „Ъ“ из источников, близких к расследованию, активно обсуждается версия о том, что ЧП все-таки было непосредственно связано с охотой. Якобы перед катастрофой вертолет находился в режиме зависания над тайгой: c Bell на тросе лебедки опускали охранника Шестака, чтобы тот привязал к ней охотничий трофей. Скорее всего, это был застреленный медведь — на них до конца мая в Иркутской области официально разрешена охота. Площадки для посадки рядом не оказалось, поэтому поднять добычу решили с воздуха. Зависание само по себе является сложным маневром, тем более среди деревьев ночью. Возможно, пилоту просто не хватило квалификации, и он задел несущим винтом за кроны деревьев. Это привело к частичному разрушению винта — потерявший управление вертолет врезался в ближайшее дерево.
Напомним, что 9 января при попытке поднять на борт застреленных архаров (горные бараны) в Республике Алтай разбился Ми-171, на борту которого находился полпред президента РФ в Госдуме Александр Косопкин и другие VIP-охотники. Тогда официальные власти также долгое время отрицали факт охоты, но потом все-таки признали его и даже возбудили уголовное дело о браконьерстве.