На театральном фестивале "Радуга", ежегодно устраиваемом петербургским ТЮЗом, впервые в России сыграли "Чайку" вильнюсского Малого театра в постановке его основателя Римаса Туминаса. С подробностями — АНДРЕЙ ПРОНИН.
Фестиваль "Радуга" проходит уже в десятый раз, но принимать его всерьез стали не так давно: три-четыре года назад "Радуга" сделала качественный скачок и из смотра никому не ведомых подростковых театров из регионов превратилась в форум с внятной и местами респектабельной программой. Теперь тюзовский фестиваль регулярно привозит к нам из Москвы Лабораторию Дмитрия Крымова, Студию Сергея Женовача, РАМТ, театр "Около дома Станиславского", предъявляет достойные постановки из русской провинции, наконец, дружит с Римасом Туминасом и его вильнюсским театром.
Смотреть "Чайку" Римаса Туминаса явился, кажется, весь петербургский театральный бомонд. Стабильный интерес к творчеству мастера литовской режиссерской школы в этом году оказался подогрет интригами в московском Театре имени Вахтангова, получившими публичную огласку и едва не стоившими господину Туминасу кресла руководителя этого театра. Впрочем, те, кто, увлекшись скандалом, жаждал от "Чайки" острых ощущений, ушли не солоно хлебавши.
Хмурый сосредоточенный спектакль, созданный маэстро с учениками — недавними выпускниками Литовской академии музыки и театра, — преследует отчасти учебные задачи. Римас Туминас намеренно сдерживает свое режиссерское эго, воздерживается от авторского монолога, чтобы дать возможность состояться полилогу начинающих актеров. Треплев (Мартинас Недзинскас) и Тригорин (Томас Ринкунас) здесь неожиданно оказываются ровесниками. Только Треплев более простодушен и поначалу не стесняется ни романтической позы, ни опасной откровенности, а Тригорин, столичный пижон с серьгой в ухе, уже выучил правила комильфо. Скупость и мелочность актрисы Аркадиной (Агне Шатайте) отошли в тень, зато на первом плане оказалось ее почти безумное стремление вцепиться и держать до последнего — сына, любовника, публику. Авторы спектакля чередуют сцены, решенные в ключе психологического театра, с резкими буффонными эпизодами. Таков домашний спектакль по пьесе Треплева: наивная девчонка Заречная (Мигле Поликевичюте) играет декаденщину про "орлов и куропаток" нарочито плохо, иллюстрируя каждую фразу нелепой жестикуляцией. Римас Туминас вообще не щадит творческие порывы чеховских героев, словно бы предостерегая своих учеников от чрезмерно серьезного отношения к себе в искусстве. В результате, молодые герои так и льнут друг к другу в поисках поддержки и отдохновения. Честолюбивые мечтания неизбежно оказываются посрамлены — и герои переодеваются: светлые одежды будут сброшены, в этой "Чайке" к финалу в черном ходит не только Маша Медведенко, но и прочие персонажи. Вполне свободным от гонки амбициозных одиночеств выступает разве что Шамраев (Тадас Грин), превращенный в фельдфебеля, который откровенно третирует трепетных людей искусства. Развязка спектакля словно повисает в воздухе. Финальные реплики герои читают с карточек для игры в лото, отрешенно и почти не интонируя. Учитель Туминас завершает урок и вежливо отходит в сторону, как будто предлагая самой судьбе закончить историю. Речь здесь уже не столько о бедном Косте Треплеве, сколько о вступающих в творческую жизнь молодых литовских актерах.