Сухая теория
Учреждение комиссии при президенте по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России вряд ли можно считать неожиданным, поскольку о намерении начать серьезную борьбу за торжество исторической правды Дмитрий Медведев честно предупредил заранее. Еще в конце января на заседании оргкомитета "Победа" он заявил о недопустимости "искажения правды о войне" и о готовности "противостоять ложным трактовкам истории". А накануне Дня Победы глава государства в своем видеоблоге сообщил, что отстаивать историческую истину "трудно, иногда даже, честно сказать, противно, но это необходимо делать". Так что указ Медведева о создании комиссии, подписанный 15 мая и обнародованный в прошлый вторник, лишь придал этим обещаниям четкую юридическую форму.
Основные задачи нового органа изложены в указе вполне отчетливо. Сначала его члены должны заняться "обобщением и анализом информации о фальсификации исторических фактов и событий, направленной на умаление международного престижа РФ". Результаты этих трудов будут представлены президенту в виде докладов, и именно на основании этой информации комиссия выработает общую стратегию противодействия антироссийским искажениям истории. Заодно членам комиссии предписано предлагать главе государства конкретные меры по борьбе с фальсификациями, а также вырабатывать рекомендации "по адекватному реагированию" на подобные попытки и "по нейтрализации их возможных негативных последствий". Кроме того, новый орган будет рассматривать аналогичные инициативы федеральных и региональных органов власти и координировать их антифальсификационную деятельность.
Стоит также отметить, что в правах новый орган практически приравнен к комиссии по парламентскому расследованию. Борцы за историческую правду смогут получать необходимые материалы от государственных органов и негосударственных организаций, создавать рабочие группы с участием привлеченных специалистов и приглашать на свои заседания представителей любых органов власти и организаций. Правда, в отличие от закона "О парламентском расследовании" нынешний указ не обязывает должностных лиц и граждан предоставлять комиссии запрошенную информацию и "правдиво отвечать" на поставленные ею вопросы. Но надо полагать, что сам статус президентского органа и без этого вызовет у чиновников и простых россиян уважительное к нему отношение.
Какими именно методами комиссия будет бороться с фальсификациями и фальсификаторами, из самого указа понять невозможно — в документе нет даже примерного перечня способов "адекватного реагирования". Но некоторые выводы по этому поводу можно сделать, проанализировав список членов нового органа, который можно поделить на три части.
Первая группа — это организаторы. Их главная задача — обеспечивать бесперебойную работу комиссии. Чистых организаторов в комиссии всего два: ее председатель — глава кремлевской администрации Сергей Нарышкин и его помощник по администрации президента — заместитель главы комиссии Игорь Сирош.
Членов второй группы можно условно назвать идеологами: эти люди должны разрабатывать стратегию борьбы с фальсификациями. В эту группу вошли заместитель министра образования Исаак Калина, представители трех управлений президентской администрации (в том числе бывший лидер "Молодой гвардии "Единой России"" Иван Демидов), три профессиональных историка (включая бывшего депутата Госдумы от "Родины" Наталью Нарочницкую) и четыре общественных деятеля — депутаты Госдумы Константин Затулин и Сергей Марков, первый вице-спикер Совета федерации Александр Торшин и член Общественной палаты, автор "Исторических хроник" на телеканале "Россия" Николай Сванидзе.
Наконец, самую многочисленную группу исполнителей составили сотрудники различных министерств и ведомств. Именно им, видимо, придется сначала предлагать коллегам по комиссии конкретные способы "адекватного реагирования" на искажение исторической правды, а затем отвечать за их практическую реализацию. И именно профиль представляемых ими ведомств позволяет предположить, о каких мерах противодействия фальсификациям вообще может идти речь.
Скажем, заместитель главы МИДа Владимир Титов, скорее всего, будет отвечать за всякого рода дипломатические демарши и экономические санкции. Руководителям архивных служб СВР и ФСБ предстоит обосновывать претензии Москвы "правильными" историческими документами. А заместителю главы Роспечати Андрею Романченко — обеспечивать адекватный ответ российских СМИ на выпады "извращенцев" в зарубежной прессе.
Некоторые вопросы вызывает разве что фигура начальника Генштаба Николая Макарова. Если бы комиссии требовался лишь доступ к архивам Минобороны, то в ее члены, наверное, достаточно было бы делегировать начальника Архивной службы Вооруженных сил. Включение же в новый орган лично главы Генштаба наводит на мысль о том, что в перечне мер "адекватного реагирования" на исторические фальсификации вполне могут оказаться такие по-солдатски простые предложения, как, например, нанесение точечного ракетного удара по местам скопления бывших эсэсовцев, которые периодически проводят свои шествия в столицах некоторых стран Балтии.
Живая практика
Первые шаги нового органа спрогнозировать нетрудно, особенно с учетом того, что главным объектом исторической контрпропаганды, похоже, все-таки станут не иностранцы, для воздействия на умы которых возможностей у Кремля явно недостаточно, а простые россияне. Поэтому прежде всего члены комиссии, видимо, обратят внимание на те примеры "искажения исторической правды", по которым в российском обществе уже сформировалось отчетливо негативное мнение. А стало быть, и убедить сограждан в обоснованности мер по "принуждению к правде" Кремлю в этих ситуациях тоже будет несложно.
К числу таких бесспорных, с точки зрения Москвы, случаев, судя по высказываниям членов президентской комиссии (см. стр. 16, 17), можно отнести, скажем, терпимое отношение властей некоторых стран Балтии к попыткам фактически реабилитировать местных пособников нацистов и официально принятую на Украине откровенно антироссийскую трактовку голода 1930-х годов. Кроме того, комиссия наверняка постарается принять превентивные меры в связи с приближающейся 70-й годовщиной подписания пакта Молотова--Риббентропа, который, по мнению Запада, является главным доказательством того, что страны Балтии в 1939-1940 годах не вошли добровольно в состав Советского Союза, а были им оккупированы.
Наряду с перечнем вопиющих фальсификаций, требующих незамедлительного опровержения, образцово-показательным, вероятно, должен стать и набор первых "адекватных мер", которые борцы за правду предложат применить к "историческим извращенцам". По словам некоторых членов комиссии, ограничиваться массовым изданием "правильных" исторических книг они не намерены. Но и сила ответного удара по фальсификаторам наверняка будет разной.
Скажем, в отношении западноевропейских стран, разделяющих мнение балтийцев о пакте Молотова--Риббентропа или украинскую версию голодомора, Москва, скорее всего, ограничится дипломатическими нотами, поскольку всерьез рассориться с Европой по такому поводу было бы все-таки слишком опрометчиво. Украина, большинство населения которой, по мнению Кремля, пока еще поддается пророссийскому перевоспитанию, может поплатиться за свои исторические вольности очередным ужесточением условий контрактов на поставку газа. А вот Литва, которая намерена требовать от России компенсацию за годы советской оккупации, снисхождения вряд ли заслуживает и вполне может получить "адекватный ответ" по полной программе — от отзыва посла до введения экономических санкций.
Однако рассчитывать на то, что деятельность "министерства исторической правды" ограничится борьбой с внешними врагами, отрицающими заслуги СССР в победе над фашизмом, вряд ли стоит. Ведь ни в названии комиссии, ни в положении о ее деятельности нет никаких упоминаний о том, что новый орган должен заниматься исключительно зарубежными фальсификациями истории Второй мировой войны. А значит, обвинения в попытках "умаления международного престижа России" рано или поздно вполне могут быть предъявлены и отечественным исследователям. Например, тем из них, кто считает неправильными действия советских лидеров, в свое время активно занимавшихся "укреплением вертикали власти".
Более того, подобное развитие событий следует признать фактически неизбежным. Потому что официальное одобрение предусмотренной указом президента "стратегии исторической безопасности" автоматически потребует приведения в соответствие с этим документом не только внешнеполитической доктрины России, но и внутренней политики. А следовательно, вопиющие отклонения от генеральной исторической линии власть должна будет вычищать и из школьных и вузовских учебников, и из исторических публикаций в периодической печати, и даже из текущих материалов СМИ по вопросам новейшей истории. Ведь, скажем, публичное выражение сомнений в правильности действий России в прошлогоднем конфликте с Грузией или критика внутренней и внешней политики Владимира Путина в период его президентства наносят международному престижу тандемократической России не меньший ущерб, чем отрицание решающей роли СССР в победе над фашизмом.
Кстати, для борьбы с внутренними историческими врагами президенту даже не придется менять состав нынешней комиссии. Например, Роспечать может легко переориентироваться с организации отпора российских СМИ внешним фальсификаторам на отслеживание "неправильных" публикаций в самой российской прессе. Министерство образования и науки без проблем проконтролирует деятельность отечественных ученых-историков, Министерство культуры — творческие поиски режиссеров и писателей, а Агентство по делам молодежи проследит за настроениями молодых россиян. Да и включение в состав нового органа представителя Министерства регионального развития тоже выглядит весьма дальновидно, ведь некоторые несознательные элементы в ряде субъектов РФ уже позволяли себе сомневаться в таких безусловно положительных для имиджа России событиях, как, например, взятие Иваном Грозным Казани в 1552 году.
Наконец, поучить историческому уму-разуму не помешает и простых россиян. К примеру, явно ущемляющую интересы России версию о создании в Восточной Европе после Второй мировой войны "прокоммунистических диктаторских режимов", как показывают социологические опросы, поддерживают более 10% респондентов (см. график). Больше всего таких вольнодумцев среди жителей обеих столиц (16% от всех опрошенных в Москве и Санкт-Петербурге), а также среди имеющих высшее или незаконченное высшее образование (14%). Из чего следует весьма парадоксальный вывод о том, что новая комиссия, состоящая из представителей столичной интеллектуальной элиты, будет отражать интересы наименее образованных горожан и жителей сельской местности.
В то же время с точки зрения политической традиции ничего удивительного в нынешних действиях Кремля нет. Ведь еще в романе Джорджа Оруэлла "1984" был сформулирован главный лозунг борцов за "правильную" историю: "Кто управляет прошлым, тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым". Хотя для современных российских реалий, видимо, больше подходит другая цитата из того же Оруэлла: "Действительность существует в человеческом сознании, и больше нигде. Не в индивидуальном сознании, которое может ошибаться и в любом случае преходяще,— только в сознании партии, коллективном и бессмертном. То, что партия считает правдой, и есть правда". Ну а понять, какая партия имеется в виду, борцы за историческую правду наверняка смогут и без посторонней помощи.
