Недавний, третий по счету российско-европейский саммит из общего ряда заметно выбился: привычный политологический фольклор здесь вряд ли применим. Встречу Бориса Ельцина с главой Совета ЕС премьером Испании Фелипе Гонсалесом и председателем Комиссии ЕС Жаком Сантером следовало бы дипломатично оценить как "эмоциональную". Комментарий НАТАЛЬИ Ъ-КАЛАШНИКОВОЙ.
Политический аспект переговоров — политика НАТО в экс-Югославии, получившая жесткую оценку Ельцина, — вызвал бурный резонанс как в самой России, так и в мире. На фоне прогнозов российского лидера, живописавшего "Европу в огне", экономические отношения Москвы со Старым Светом как бы ушли на второй план. Между тем хотя и негромкий, но наводящий на серьезные размышления отзвук московских эмоций слышался в эти дни из Брюсселя, Брно и Берлина.
Главные проблемы с ЕС будто бы решены: промежуточное соглашение о партнерстве после длительной заморозки подписано, а Испания, председательствующая в ЕС, дала добрый знак другим коллегам по европейскому клубу, первой ратифицировав основной документ, подписанный год назад на Корфу. Да и испанский премьер, вняв упрекам российского коллеги в нерешенности проблем со снятием дискриминационных торговых ограничений, пообещал содействие, добавив, что предпримет, причем сразу же по возвращении, все необходимые шаги — прежде всего по снятию барьеров ЕС на торговлю товарами ядерного цикла. И в искренности его намерений сомневаться нет оснований.
После Москвы г-н Гонсалес тут же отбыл в турне по Ближнему Востоку: наведение торговых мостов Европы с этим регионом — приоритет испанского сезона в ЕС. Но комментарий по поводу отношений с Россией прозвучал вчера из Брюсселя, куда из Москвы вернулся Жак Сантер. Некий представитель Комиссии ЕС в беседе с корреспондентом ИТАР-ТАСС выразил "общее мнение": КЕС не согласна с заявлениями российского руководства о том, что ЕС якобы применяет дискриминационные ограничения в торговле с Россией. Применение антидемпингового механизма, по словам представителя КЕС, является нормальной формой коммерческой защиты, имеет четкие и политически нейтральные критерии, одинаковые для всех стран. Экспорт из России в Европу неуклонно растет, причем при положительном сальдо Москвы. Таможенные пошлины на российские товары в ЕС "очень умеренные" — в отличие от российских на товары из ЕС. При всем этом курс на развитие торговли с Москвой остается неизменным, ибо в ЕС осознают необходимость помочь российской "переходной экономике". А "рыночной" эту экономику считать пока рано. КЕС, по его словам, высоко оценивает значение подписанного в июне временного соглашения о торговле с Россией, которое должно уже в конце года вступить в силу и "запустить" торгово-экономические статьи "большого" соглашения о партнерстве и сотрудничестве. Что касается последнего, то оно требует ратификации в Думе, Европарламенте и парламентах всех 15 стран ЕС. И им, судя по словам представителя КЕС, пример Мадрида — не руководство к действию. Ибо прочие страны, заметил он, "очевидно, будут связывать вопрос о ратификации с дальнейшим развитием обстановки в Чечне и других регионах России".
Трактовать сказанное представителем КЕС следует, видимо, так. Во-первых, если КЕС не признает факта торговой дискриминации в отношении России, то, естественно, и заявления Москвы о необходимости дискриминацию устранить теряют всякий смысл. Заметим, что в столь откровенной форме по этой проблеме комиссия (хотя и устами анонимного представителя) высказалась впервые. Прежде дискриминационные проблемы были едва ли не козырем на переговорах российского руководства как с "семеркой", так и с ЕС: мол, как можно требовать стремительного прогресса от наших реформ, если вы не даете им расцвесть полным цветом? То есть если раньше на разного рода саммитах многие экономические вопросы решались с применением "политической воли", то теперь в Европе не скрывают, что ее может и не хватить, и переговорный язык придется искать иной. Во-вторых, КЕС как бы прозрачно намекает, что победу по поводу "отмораживания" промежуточного соглашения с ЕС Москве праздновать рано. Как и считать, что практика увязки экономики с политикой, отточенная ЕС на примере Чечни, ушла в далекое прошлое. Мол, не поторопившиеся с ратификацией 14 стран еще посмотрят и на Чечню, и на "другие регионы". Наконец, в-третьих (и на фоне суперэмоциональной дискуссии по НАТО, обнаружившей практически полное расхождение российских и европейских взглядов, это выглядит вполне убедительной), именно заявленная и подтвержденная президентом на пресс-конференции жесткая позиция Москвы во внешнеполитических вопросах может стать поводом для очередного похолодания в экономических делах. А ссылаться при этом ЕС может и на Чечню, и на регионы, и на прочие российские неурядицы. Интересы ЕС, как в планах своего расширения, так и в стратегии европейской безопасности, вполне совпадают с интересами НАТО. Чечня, таким образом, со всеми ее внешнеэкономическими последствиями может показаться российским политикам лишь малозначительным эпизодом.
Своего рода отзвуком московского саммита можно считать решения другого — в понедельник в Брно встретились лидеры стран "вышеградской группы". Основной смысл подписанной главами правительств Чехии, Польши, Венгрии и Словакии — первоочередниками в ЕС и НАТО — политической декларации состоит в следующем: развитие интеграции между посткоммунистическими странами Центральной Европы, создание между ними в кратчайшие сроки общего рынка максимально приблизит момент их вступления в Европейский Союз. Принято решение и о присоединении к до сих пор четырехстороннему соглашению Словении, по признанию "вышеградцев", экономически дозревшей до их уровня. Кроме представителя Словении на встрече присутствовали главы правительств Болгарии и Румынии, а также уполномоченный представлять интересы государств Балтии министр иностранных дел Литвы. Стороны договорились о возможности присоединения и этих стран к соглашению. По словам премьера Чехии Вацлава Клауса, условия, предъявляемые к потенциальным участникам соглашения, следующие: они должны быть ассоциированными членами ЕС, членами ГАТТ и иметь двусторонние договоры о свободной торговле с членами соглашения. Какая здесь увязка с Москвой? Прямая. Предстоящая ликвидация барьеров в обмене товарами и услугами в Центральноевропейском регионе, как ожидают участники соглашения, значительно облегчит их вступление в ЕС. То есть инициированное в Брно движение в ЕС "снизу" лишь приблизит для России тот час, когда по законам Евросоюза ей придется строить отношения и со своими традиционными партнерами. Кроме того, их интеграция в ЕС и в НАТО (что, по мнению Москвы, и приведет к "пылающей Европе") — процессы взаимоувязанные.
Но Брно — всего лишь "инициатива снизу". О том, что думают "наверху", можно судить по вчерашней речи в Берлине одного из наиболее влиятельных членов КЕС Леона Бриттена. Комиссар, в течение двух лет работавший на российском направлении и благорасположенный к Восточной Европе в целом, считает, что переговоры с претендентами о вступлении в ЕС следует начать тотчас же после запланированной на весну 1996 года межправительственной конференции ЕС, призванной пересмотреть ряд вопросов функционирования Союза перед его расширением. А на саму конференцию уважаемый сэр считает необходимым пригласить претендентов — с правом совещательного голоса, дабы показать миру, что ЕС всерьез занялся подготовкой новобранцев. Инициатива эта новая: до сих пор о сроках еще никто речи не вел. Теперь, вероятно, очередь за натовским графиком приема.