В субботу французский ансамбль "Матеус" выступил в Михайловском театре с программой "Фаринелли и неаполитанская музыка", посвященной легендарному оперному певцу-кастрату Фаринелли (1705-1782). Мастера музыкального аутентизма показали вполне достойный уровень, но ВЛАДИМИР РАННЕВ так и не дождался обещанных в их программке "эмоций, аффектов, страстей".
Ансамбль "Матеус" основал дирижер Жан-Кристоф Спинози во французском Бресте в 1996 году. Карьера музыкантов сложилась вполне счастливо, и сегодня "Матеус" — активно действующая фигура на поле европейского музыкального аутентизма, а самое приметное их достижение — участие в недавней премьере "Вечерни пресвятой Девы" в парижском театре Шатле. Сам же господин Спинози удостоился у себя на родине ордена Искусств и изящной словесности. Имя этого коллектива на слуху у российских меломанов, поэтому Михайловский театр оказался в этот вечер заполнен под завязку.
С первых же нот увертюры из оперы "Верная нимфа" Антонио Вивальди слушателей обласкал не то что чистый, а просто стерильный и выхолощенный звук. То, что принято ценить в аутентичном исполнительстве — риторические артикуляции звука и штрихи, ступенчатая динамика, подчеркнутая фразировка с отточиями цезур, — все это было зашлифовано до блеска холодной и бесчувственной акустической прелести. На то, что принято называть драйвом, в их игре не было даже намека. Деревянные духовые в ансамбле отсутствовали (вообще-то они есть в составе "Матеуса", но их почему-то оставили дома), а бассо-континуо клавесина и гитары угадывалось только по присутствию этих инструментов на сцене. Скорее всего, их трескучие тембры были низведены до безголосого пианиссимо именно потому, что могли поцарапать глянцевый нарциссизм скрипичного звука.
Такую манеру можно было зачесть дирижеру как его особый подчерк, если бы он не держался за нее весь концерт, невзирая на то, что кроме композиторов итальянской школы в программе были мастер французской комической оперы Эджидио Ромуальдо Дуни и немцы Георг Филипп Телеманн и Иоганн Адольф Хассе. Любому меломану, знакомому с культурой барокко, известно, что эту музыку стоило бы играть по-другому. Но постепенно становилось ясно, что по-другому "Матеус" играть не желает или не умеет. Поэтому самое непревзойденное мастерство этого ансамбля — играть именно что прелестно, в духе популярных серий компакт-дисков типа "Brilliants of Baroque".
Ту же исполнительскую манеру продемонстрировал и солист, контртенор Майкл Маниачи. Он обладает высоким и гибким голосом чистого тембра, которым владеет очень технично. Чего его голосу не хватает — так это силы и объема, то есть тех качеств, которые некогда ценились в кастратах. Вокал господина Маниачи был бы незаменим в концертных жанрах — кантатах, мессах и пассионах. Для оперы же ему не хватает силы аффектации и драматизма. Да и сам облик певца, выступающего на оперной сцене и с ариями из опер, но избравшего для этого дресс-код менеджера среднего звена, не способствовал впечатлению от исполнения. Самой удачной оказалась знаменитая ария "Alto Giove" из "Полифема" Николы Антонио Порпоры. Здесь Майкл Маниачи точно попал в строй этой чувствительной и как бы обессиленной от безбрежной тоски музыки.
Хоть программа была посвящена неаполитанской вокальной школе, лучше остального в ней прозвучал ми-минорный концерт для флейты траверсо с оркестром Георга Филиппа Телемана во втором отделении, которому изначально отводилась техническая роль передышки для контртенора. Видимо, оценив ход первого отделения концерта, господин Спинози, как хороший футбольный тренер, сделал правильные перестановки во втором и отодвинул эффектный концерт Телемана к финалу, чем обрек Майкла Маниачи исполнять четыре арии подряд. Это не сыграло на руку певцу, зато в концерте появилась эффектная кода. Флейтисты Жан-Марк Гужон и Луис Бедуски зарядили наконец зал настоящим барочным драйвом. Легкость виртуозной игры сочеталась у них с наукоемкими канонами аутентичного исполнительства, которые и составляют барочное мастерство "разговаривать музыкой".