Петербургская труппа под названием "Такой театр" показала на сцене "Балтийского дома" эскиз спектакля "Каин" по мотивам трагедии Джорджа Гордона Байрона. C подробностями АНДРЕЙ ПРОНИН.
В мистерии режиссеров Александра Баргмана и Анны Вартаньян не нашлось места религиозной атрибутике. Раздетая до арматуры, сцена "Балтдома" напоминает заброшенный заводской цех. Спектакль начинается до появления публики. Зрители оказываются в положении опоздавших. Актеры тем временем играют финал трагедии: мятежный Каин убивает кроткого брата Авеля и осужден Богом на вечные скитания. Высокопарный байроновский стих в переводе Бунина становится поводом для сочной карикатуры на претенциозный и бездумный театр. Злобный Каин (Александр Кудренко) рычит, блаженный Авель (Евгений Анисимов) закатывает глаза, оба исполняют гомерически смешные фигуры хореографии, со значением дефилирует массовка в черных плащах, из динамиков льются расхожие пошлости музыкального оформления: "Кармина Бурана" да "Аве Мария". Затем динамики разразятся овацией, а актеры выбегут на поклоны. На этом шарж не окончен — на сцену выкатят длинный стол, начнется "репетиция". Будет важно гнусавить "режиссер Феликс Иванович" (Геннадий Алимпиев), ему будет напропалую льстить местный подлиза (Александр Лушин), будет выделываться здешняя прима (Елена Липец). Потом голоса сольются в какофонию, которой в немом отчаянии будет внимать все тот же Александр Кудренко — уже не Каин, но актер, пытающийся сыграть Каина не кое-как, а по-настоящему. Он пойдет с репетиции домой: стол превратится в железную дорогу, на зрителя поползут две фары-прожектора. Актер спасет из-под колес поезда подвыпившую дамочку (красавица Анна Вартаньян, пожертвовавшая ради роли своими женскими чарами); при ближайшем рассмотрении та окажется взъерошенным инфернальным существом — чем-то средним между домовенком и клоунессой. Существо представится Люцифером и поведет с актером непростой диалог, чередуя Байрона с отсебятиной, а отсебятину — с эзотерической пьесой современного драматурга Клима "Активная сторона бесконечности", в которой не обошлось без тени Карлоса Кастанеды.
Предыдущая работа тандема Баргмана и Вартаньян — чеховский "Иванов" — имела свои достоинства, но все же выглядела лишь рукоделием талантливых актеров в жанре "сам себе режиссер". Зато "Каин" шокирует постановочным блеском — точеными мизансценами, смелым монтажом ассоциаций. Разговор Каина с Люцифером прихотливо иллюстрируется интермедиями фоновых персонажей, то затевающих мюзикл на философские темы, то разыгрывающих ностальгическую живую картину про советский послевоенный дворик. К актерам, играющим второстепенные роли, вовсе не предъявить претензий. Если кто и проседает под тяжестью задачи, так это главные фигуры спектакля. Путаный, горячечный текст господина Клима Александр Кудренко и Анна Вартаньян сообщают зрителю так называемым "открытым приемом" — как бы от себя, адресуясь напрямую к залу, однако пока в этой "прямой речи" время от времени проскакивают наигрыш и фальшь. Но даже с этим немаловажным изъяном, который, впрочем, есть еще возможность преодолеть, эскиз "Каина" оставляет впечатление. Впечатление именно такого театра, какого Петербургу отчаянно не хватает: изящного, культурного, живого.