Московский театр "Ленком" решил показать мировую премьеру нового спектакля Марка Захарова "Вишневый сад" в Петербурге на сцене БДТ. В число счастливчиков затесался АНДРЕЙ ПРОНИН.
Режиссеры-мудрецы у нас еще не все повывелись, так что у многолетнего худрука "Ленкома" Марка Захарова найдутся конкуренты. Но чтобы так твердо стоять ногами на земле, отправив голову в стратосферу, — тут он одинок. И так же в одиночку господин Захаров регулярно доказывает, что "театр для зрителя" может быть не только вульгарным, но и мудрым, и мастерским. Злые языки брешут, что дело в "звездах", медийных лицах "Ленкома", — но это не совсем так. К примеру, актерский состав нового "Вишневого сада" на две трети молодежный. Классический текст Чехова Марком Захаровым отчасти переписан, он приобрел эстрадную легкость и запестрил зубоскальными шуточками. Но это не превратило спектакль в стеб над пьесой, или ее аналитическое препарирование, или полемику со сценической традицией. Несмотря на безжалостную амортизацию чеховского шедевра, у "Ленкома" затертая до дыр пьеса играется будто в первый раз — и на два часа становится живой и свежей, выглядит обескураживающе современной.
В сверкающем стеклянном доме, сооруженном художником Алексеем Кондратьевым, не нашлось места негодяям. Все герои спектакля — очаровательные люди, к тому же узнаваемые. Слоняется по сцене "пенсионер" Фирс (Леонид Броневой) — ворчит себе на нынешние порядки и в порядке самолечения от всех болезней жует сургуч: говорит, очень помогает. Язвительный интеллигент Гаев (Александр Збруев) представляется "человеком 80-х" и встречает все жизненные испытания саркастическим смехом — других средств защиты у него нет. "Вечный студент" Петя Трофимов (Дмитрий Гизбрехт) — лысый, потасканный, малость не в себе (все проповедует какую-то "демшизу"), но жутко трогательный. Симеонов-Пищик (Сергей Степанченко) — громогласный человек-праздник, постоянно испытывающий нехватку денег. Молодые герои столь же милы и столь же неприкаянны, будь то несчастливая в любви Варя (Олеся Железняк) или лакей Яша (Дмитрий Грошев), аккуратный франтик, который вдруг встает перед Раневской на колени и умоляет сквозь слезы: "Возьмите меня в Париж, я же не смогу здесь жить, здесь грязь, азиатчина". Лопахина играет 25-летний Антон Шагин (известный по фильму "Стиляги") — и в нем нет ни грубости, ни прагматизма; чистый, даже нежный, мечтательный юноша, влюбленный в Раневскую с рыцарской горячностью подростка. Раневской (великолепная работа Александры Захаровой) в этом спектакле не на кого опереться перед лицом надвигающейся катастрофы. В недавнем "ленкомовском" "Ва-банке" прозвучал, казалось бы, ответ на вопрос, что делать: "Пренебречь!". Раневская рада бы пренебречь, да невозможно: рубщики вишневого сада ни разу не появятся на сцене, но их присутствие слишком ощутимо. Подобно тому, как госпожа Захарова намертво вцепляется в чайную чашечку, со скорбной безнадежностью наблюдая за "спасительными" проектами Лопахина, по-школярски зарисованными фломастером на ватмане, — так же цепко и вдумчиво она прощается со своим обреченным домом. Впрочем, в "Ленкоме" и на похоронах играют весело. И, ответив юному Лопахину на страстный поцелуй, Раневская позовет "наш знаменитый еврейский оркестр" — без танцев на столах не обошлось.
Финал страшен: стеклянный дом рушится на наших глазах, обращаясь в кучу пыльных штабелей. Но странное дело — от спектакля все равно остается послевкусие счастья. Если в спектакле Марк Захаров имел в виду свой театр, то, несмотря на трагические утраты (а "Сад" посвящен светлой памяти Олега Янковского), он ошибся: этому дому, судя по его нынешнему состоянию, скорое обрушение не грозит.