Дочерняя структура ВТБ — "ВТБ Долговой центр" — приступила к работе в последние месяцы 2008 года. За прошедшее время при объеме корпоративного кредитного портфеля головного банка 1,5 трлн руб. его "дочке" пришлось разбираться с долгами более 100 клиентов группы ВТБ. Их объем проблемной задолженности уже превысил 45 млрд руб., из которых более 70% — долги крупных компаний. Насколько еще придется расширять бизнес, "Ъ" рассказал председатель совета директоров "ВТБ Долговой центр" АНДРЕЙ ПУЧКОВ.
— Кризис настолько усугубил ситуацию с просрочкой корпоративных клиентов, что соответствующее управление банка перестало справляться с их объемом?
— За то время, пока банковское управление по работе с проблемной задолженностью функционирует (а оно было создано в банке в начале 2000-х годов), методы его работы выкристаллизировались настолько, что они применимы и в разгар кризиса. Но мы шли к решению о создании отдельного долгового центра еще с конца 2007 года и тщательно прорабатывали его. "ВТБ Долговой центр" появился как центр, консолидирующий работу с проблемной задолженностью не только головного банка, но и с долгами контрагентов других компаний группы ВТБ. В группе есть российские банки, лизинговая компания, недавно запустили факторинг, а также банки за пределами России и другие организации. Кроме того, надо понимать, что работа с задолженностью является достаточно специфической. Те банковские механизмы, которые считаются стандартными, применимы в ситуации, когда клиент своевременно выполняет свои обязательства. А работа с допускающим просрочку клиентом всегда уникальна, носит индивидуальный характер. И особые процедуры работы с такими клиентами все-таки требуют организационной обособленности от основной банковской деятельности.
— Кризис, получается, добавил вам работы?
— Естественно, что происходящие в глобальной экономике события не могли не повлиять на финансовое состояние наших клиентов, а значит, и на нашу работу. Здесь запуск долгового центра явился своевременным в связи с ухудшением экономической ситуации.
— Как много новых специалистов потребовалось в связи с этим?
— Увеличения числа сотрудников центра потребовала не экономическая ситуация, а изменение количества проектов. Каждый случай просрочки по крупному клиенту (по оценке центра, проблемные долги средних, а также региональных компаний занимают всего 30% от общего объема его работы.— "Ъ") является для долгового центра отдельным проектом, и им занимается отдельная проектная группа. Сейчас штат "ВТБ Долговой центр" насчитывает чуть более 40 человек, но при увеличении нагрузки мы будем увеличивать и численность персонала.
— Они все выходцы из банка?
— Это совершенно разные люди. Кто-то из них уже давно работает в ВТБ, кого-то мы сейчас привлекли с рынка. Мы собираем людей совершенно разных специальностей — юристов, финансистов, управляющих промышленными активами. И здесь не так принципиально их профильное образование, как их жизненный опыт, который может быть использован при работе с просрочкой. И не важно, в какой сфере они работали — коллекторами или специалистами в крупных финансово-промышленных группах.
— Правильно будет предположить, что основной объем работы сейчас приходится не столько на сбор или реструктуризацию долгов, сколько на работу с активами, изъятыми у должников?
— Проектная группа обычно отвечает за погашение задолженности клиента с момента, когда он допустил просрочку, до момента, когда его задолженность перед банком полностью урегулирована. А будет ли она урегулирована путем реструктуризации и дальнейшего погашения долга в рамках новых сроков, либо путем обращения взыскания на предмет залога, либо через другие юридические механизмы, решают специалисты центра.
— Создание долгового центра ведь не отменило деятельности отдела по работе с проблемной задолженностью самого ВТБ?
— Безусловно.
— А тогда каким образом эти два подразделения делят полномочия друг с другом, ведь, по сути, вы работаете с одной и той же клиентурой?
— У нас нет конкуренции между этими подразделениями, они именно дополняют друг друга. Внутри банка осталась функция по предупреждению и выявлению потенциальной проблемной задолженности, или задолженности с так называемым повышенным риском. А всеми работами по ее урегулированию занимается долговой центр.
— Вы переводите проблемные кредиты с банковского баланса на свой?
— Чаще всего мы используем агентскую схему, по которой кредиты остаются на балансе банка ВТБ или других членов группы ВТБ, перед которыми возникла задолженность. А долговой центр работает с ними на основе агентского соглашения. Но в некоторых случаях, когда, например, происходит конвертация долга в другой актив, с бухгалтерской точки зрения проще проводить такую операцию на балансе "ВТБ Долговой центр". Здесь возникает целый ряд несвойственных для банка действий, которые проще сделать на балансе небанковской структуры.
— Крупный холдинг, который задолжал миллиарды рублей банку, или небольшое региональное предприятие, которое банк кредитовал на пару миллионов в год...
— Всеми ими будет заниматься долговой центр независимо от размера долга. После того как кредитный комитет банка признает задолженность проблемной, она уже полностью передается на обслуживание в долговой центр. При этом степень проблемности клиента зависит не от объема долга компании, а от того, насколько ухудшилось ее финансовое положение в текущий момент.
— Вы относите клиентов к разным группам риска согласно методике Банка России?
— Нет, группы не всегда совпадают. Иногда проблемным может быть признан даже заемщик, не имеющий в текущий момент просрочки. Но если при анализе его финансовых потоков становится очевидно, что в срок, предусмотренный договором, он не сможет исполнить свои обязательства, он становится нашим клиентом. Например, если объем выручки в компании упал настолько, что денежного потока не хватает даже для покрытия текущих расходов. Конечно, мы никогда не придем к клиенту с требованием о платеже вне рамок заключенного с ним кредитного договора. Но есть и обратные случаи, когда клиент допускает чисто техническую просрочку и тогда не имеет смысла прибегать к принудительному взысканию его долга.
— Такие клиенты еще остались?
— И такие остались. Вообще, наше общение с клиентом зависит не от размера его бизнеса, а в большей степени от поведения менеджеров компании-заемщика, от позиции акционеров в решении проблемных вопросов, от того, настроены ли они на конструктивный диалог или нет.
— Сам банк сейчас больше заинтересован в продлении срока и реструктуризации проблемных долгов или в скорейшем изъятии залогов?
— Банк больше всего заинтересован в возврате денежных средств в том объеме и тех сроках, которые предусмотрены договором.
— То есть ваша цель — вернуть деньги любым способом.
— Да, но в рамках закона и договора. Банки ведь работают с деньгами. И для нас выход в любой другой актив, промышленный или недвижимость, является в общем-то непрофильным. И банк всегда заинтересован в том, чтобы от него как можно быстрее избавиться. Если же стоимость актива на нынешнем рынке упала настолько, что его реализация приведет к существенным потерям для банка, то нам придется держать этот актив до поры, пока не возникнет экономическая целесообразность в его реализации. ВТБ не ставит задачу стать финансово-промышленной группой. Поэтому выход в промышленные активы сегодня для нас является в большей степени вынужденной мерой. Но здесь следует учитывать, что никто еще не выработал универсальную модель по скорейшему возврату денежных средств. Невозможно, например, сказать, что у компаний этой отрасли мы сейчас просто реализуем все залоги, а другим просто продлим срок кредита. Все схемы работы строго индивидуальны.
— Каким образом происходит реализация актива, вы проводите открытые тендеры?
— Естественно, что мы всегда стараемся найти лучшую цену на реализуемый актив. Несмотря на то что обязанности проводить публичный тендер нет, тем не менее мы стараемся максимально широко представить информацию для всех интересующихся покупателей. Здесь мы подключаем своих коллег инвестиционного направления из "ВТБ Капитала".
— Наверняка потенциальные инвесторы уже заранее знают, какой из ваших активов можно прибрать к рукам. Достаточно проследить за судебными исками, которые подает ВТБ.
— Не прибрать к рукам, а претендовать на то, чтобы ВТБ продал этот актив по цене, выгодной и для продавца, и для покупателя. Конечно, в каждой отрасли существуют профильные игроки, которым интересны активы. Но покупателей со свободными денежными средствами сейчас не так уж много.
Есть инвесторы, в том числе иностранцы, интересующиеся покупкой активов в России, но почему-то считающие, что сейчас активы можно купить за бесценок. С такими мы не готовы соглашаться.
— Как банк поступает с активом, реализация которого сейчас невыгодна?
— Если сегодняшние затраты на содержание предприятия превышают потенциальный доход от его деятельности, то мы, скорее всего, займемся его консервацией. Если же компания способна генерировать нормальный денежный поток, мы ставим своих управленцев. Они будут заниматься оптимизацией управления и снижением издержек до тех пор, пока мы не найдем покупателя по приемлемой для нас цене.
— Как вы будете консервировать предприятие, если банку, к примеру, досталась лишь половина заводских мощностей?
— Вторая половина достанется другому кредитору. С ним мы и будем разговаривать дальше.
— С кем сложнее договариваться — с другим крупным кредитором клиента или с самим клиентом?
— По-разному. У большинства крупных заемщиков, допустивших просрочку, как правило, несколько банков-кредиторов. Банков, которые, как и ВТБ, заинтересованы в возврате денежных средств. В такой ситуации мы стараемся занять активную позицию и консолидируем кредиторов.
Ведь попытка кого-то из кредиторов первым получить удовлетворение заканчивается, как правило, неудачей для всех. Мы всегда стараемся призвать коллег к объединению. Не во всех случаях это получается, но мы стараемся.
— Если вы считаете, что компанию стоит развивать, ВТБ готов взять на себя ее обязательства перед другими кредиторами?
— Наверное, в жизни все возможно, но на сегодняшний день у нас такого опыта нет. Я думаю, что более эффективным является принцип, когда каждый кредитор сохраняет свое присутствие.
— Интересно ли вам работать с долгами других банков?
— Мы уже почувствовали достаточно большое внимание со стороны коллег из других банков и даже получили конкретные предложения от них. Например, достаточно крупные банки предлагают выкупить портфели проблемных долгов. Но сейчас мы действуем в рамках решений, принятых правлением головного банка,— работать только с заемщиками группы ВТБ. Пока еще центру требуется отладить внутренние процедуры взаимодействия и с ВТБ, и с другими компаниями группы. После мы будем думать, предлагать руководству группы вариант выходить на рынок с такой услугой или нет. Но теоретически, наверное, это возможно.
— Для вас имеет значение, каким образом у компании образовалась просрочка или важнее способы ее погашения?
— Природа возникновения просрочки также индивидуальна, но основные варианты все-таки можно отследить. Основная проблема большинства компаний — резкое сокращение выручки. Такая ситуация характерна и для девелоперов, и для торговых компаний, и для металлургов. Пострадали все, чей бизнес был настроен на большие объемы реализации, вне зависимости от отрасли промышленности.
Другое дело, что потом по мере восстановления спроса для одних компаний выходом станет банальное отложение сроков выплаты процентов и основного долга. А другие компании изначально предпочитали настолько рискованную модель бизнеса, при которой даже при увеличении спроса сейчас они уже не смогут обслуживать текущую задолженность. Для банка одним из основных принципов кредита является его возвратность. И если мы понимаем, что бизнес-модель компании не позволяет ни в нынешних, ни в будущих условиях погасить его задолженность, то банкротство компании может стать выходом и для менеджеров, и для акционеров, и для кредиторов.
— А почему недостаточно просто забрать залоги по кредиту и не доводить компанию до банкротства?
— В нынешних условиях стоимость залогов существенно упала. Если помимо залога по нашему кредиту у компании есть другое имущество, которое она готова отдать, и для нас такое имущество приемлемо для урегулирования ситуации, тогда мы готовы не доводить ситуацию до банкротства.
— С кем из крупных заемщиков вы действуете по такой схеме?
— Я не буду называть конкретных имен, все-таки банковскую тайну никто пока не отменял. Отмечу лишь, что такие сделки не являются системными, они разовые.
— Обращение в суд за взысканием задолженности означает для вас последнюю возможность вернуть деньги?
— В ряде случаев, когда клиенты банально уклоняются от погашения задолженности, ничего, кроме как обращаться в суд, нам не остается. Да, не всегда позиция наших клиентов, допустивших просрочку, является конструктивной. Однако утверждать, что обращение в суд означает окончание переговоров с клиентом, тоже неверно. Мы всегда готовы возобновить переговоры. Мы ведь очень трепетно относимся к нашим клиентам. Другое дело, что в ряде случаев обращение в суд необходимо не только для получения в конечном итоге денежного удовлетворения интересов банка, но и для того, чтобы защитить компанию от вывода активов или каких-то других деструктивных процессов.
— Бизнес долгового центра будет расти или компании смогут обслуживать свои долги самостоятельно?
— Учитывая активное кредитование реального сектора экономики со стороны крупных банков в последние годы, скорее всего, наши услуги еще потребуются. А что касается прогнозов по экономической ситуации в целом, я бы оставил их макроэкономистам. Поживем — увидим. Рано или поздно ситуация точно изменится в лучшую сторону.