Коллективный поход в ВТО России, Белоруссии и Казахстана, о котором было объявлено на прошлой неделе, — событие удивительное. С одной стороны, ВТО, куда стремится Россия, совсем не та, что 15 лет назад. С другой — сам претендент — Таможенный союз, едва появившись, трещит по швам. Удивлялся всему этому обозреватель "Власти" Сергей Минаев.
Российские власти решительно заявили, что вступление в ВТО целым коллективом сенсацией не является: Россия никаких демаршей не предпринимала, а просто избрала новую тактику вступления.
В принятом решении вступать в ВТО втроем при желании даже можно усмотреть некоторый прогресс по сравнению с ситуацией, которая имела место до сих пор. В августе 2008 года российские власти прямо подчеркнули, что ходом вступления в ВТО совершенно недовольны и в эту организацию не стремятся. Западу было сказано: просто так уступать ВТО больше не будем, хотите принимать — принимайте сразу, не хотите — не надо.
Теперь все-таки получается, что Россия в ВТО стремится. Как сказал главный российский переговорщик Максим Медведков в интервью газете "Известия", "вступив в ВТО, мы сможем эффективнее реализовать программу формирования инновационной экономики, обеспечивать предсказуемость внешней торговли, а это существеннейшая часть российского ВВП... Вне ВТО эти проблемы решить гораздо сложнее".
Что касается вступления не единолично, а всем Таможенным союзом, то, как подчеркнул Медведков, "мы предупреждали партнеров, что дальнейшие задержки с присоединением могут изменить формат нашего участия в ВТО. Особого впечатления это не производило... Было принято решение: сначала Таможенный союз, потом — ВТО... Союз планируется запустить в начале следующего года. Соответственно, присоединение к ВТО будет позже... Я не думаю, что речь идет об обнулении уже достигнутых результатов. Таможенный союз регулирует только отдельные вопросы режима торговли товарами. Он не касается, например, торговли услугами или прав на интеллектуальную собственность. Поэтому значительная часть уже достигнутых договоренностей, надеюсь, может быть сохранена".
Решение о коллективном вступлении вызвало на Западе изумление. Как подчеркнула Кэрол Гатри, представительница главного американского переговорщика по вопросам ВТО Рона Кирка, "мы особенно удивлены, если учесть, что посол Кирк только что завершил переговоры с высокопоставленными российскими чиновниками — и на переговорах речь шла о заинтересованности администрации Обамы в скорейшем вступлении России в ВТО".
А глава ВТО Паскаль Лами заявил: "Что касается России, то мы в некотором замешательстве. Пока нет прецедентов присоединения к нашей организации таможенных союзов. Членами ВТО могут быть государства, проводящие независимую внешнеторговую политику. Является ли таможенный союз суверенным во внешнеторговых вопросах образованием, остается предметом для дискуссии".
Надо заметить, что ВТО, в индивидуальном вступлении в которую Россия разочаровалась к 2008 году, и ВТО, в которую она теперь хочет вступать в коллективном порядке,— в значительной степени разные организации. Можно вспомнить, что державы-победительницы во Второй мировой войне договорились о создании Международной торговой организации точно так же, как они договорились о создании МВФ и Всемирного банка. Организация должна была прекратить бесконечные торговые войны и стимулировать развитие мировой торговли на основе идеалов свободного предпринимательства. Но организация действовать так и не начала: американский конгресс не стал ратифицировать соглашение о ее создании, так как США решили, что СССР на рельсы свободной торговли не переставишь, а для западноевропейских стран вполне достаточно "плана Маршалла".
ВТО была создана только в 1995 году и с самого начала получила отчетливую идеологию свободного предпринимательства, отсутствия вмешательства государства в экономику и, самое главное, отсутствия политики импортозамещения. Подразумевалось, что развивающиеся страны своими социалистическими экспериментами, политикой импортозамещения, развития производства за протекционистскими барьерами и государственного стимулирования экспорта полностью дезорганизовали мировые финансы, набрали на Западе (прежде всего в США) огромные кредиты и совершенно не знали, как по ним расплатиться. Чтобы не допустить дальнейшего углубления мирового долгового кризиса, и была создана ВТО.
В настоящее время от такой идеологии не осталось и следа. О какой борьбе с социалистическими экспериментами в развивающихся странах может идти речь, когда сами западные власти в массовом порядке национализируют банки, страховые компании и дело доходит даже до промышленных предприятий? Когда американские газеты, комментируя решительные шаги властей по финансовой помощи экономике, предаются эффектным рассуждениям в духе: да, это американский социализм, а что делать? Когда американский конгресс под давлением американских промышленников ставит вопрос о том, что при организации промышленных проектов за госсчет необходимо использовать только сырье и комплектующие детали американского производства?
Вступление России в прежнюю ВТО выглядело бы странным, ведь российские власти решительно вмешиваются в экономику страны и даже сделали импортозамещение вполне официальным лозунгом. А вступление в нынешнюю ВТО выглядит совершенно логичным: в экономической политике Россия сейчас формально не особенно отличается от США и Западной Европы. И почему бы ей не вступить в новую организацию с помощью новой, коллективной технологии?