Впервые Россия перешла к активным действиям против страны, которую она не только считает основным союзником, но даже собирается создавать вместе с ней Таможенный союз. Неадекватность белорусского руководства известна уже давно. Однако "молочная война" впервые ясно показала, что российская внешняя политика не имеет долгосрочной стратегии, а является реакцией на сиюминутные внешние раздражители.
9 июня премьер-министр России Владимир Путин после встречи с коллегами по ЕврАзЭС, которая состоялась в "Президент-отеле", сообщил шокировавшую многих новость: Россия отказывается от планов самостоятельно вступать в ВТО, а вместо этого намерена сконцентрироваться на строительстве Таможенного союза с Белоруссией и Казахстаном. И если после успеха этого мероприятия желание вступить в ВТО у Москвы все же останется, то делать это Россия будет только совместно с партнерами по Таможенному союзу.
Решение, по данным "Власти", было вовсе не спонтанным. Оно вынашивалось в Кремле несколько месяцев, по крайней мере с начала года, и неоднократно обсуждалось на многочисленных переговорах и консультациях с представителями Белоруссии и Казахстана. Другими словами, таков был осознанный, более того, стратегический выбор Москвы.
Смущало только одно: заявление Владимира Путина последовало через четыре дня после того, как главный санитарный врач РФ Геннадий Онищенко запретил ввозить в Россию белорусские молочные продукты. То есть к моменту триумфального рождения Таможенного союза, потребовавшего от России принести столь серьезную жертву, как 16-летние переговоры о вступлении в ВТО, двое его членов уже три дня вели полномасштабную словесную и торговую войну.
Началась эта война с конфуза. Вернее, с серии взаимных уколов, которыми обменялись президент Белоруссии Александр Лукашенко и министр финансов РФ Алексей Кудрин. Но их препирательства еще не вели к каким-либо санкциям: критику из Минска восприняли в Москве как обычное чудачество белорусского президента. Переломным моментом стало интервью, которое Александр Лукашенко дал четырем российским изданиям — "Известиям", "Завтра", "Российской Федерации сегодня" и "Союзному государству". Уже на следующий день после общения белорусского лидера с российской прессой и даже до публикации полного текста интервью Роспотребнадзор объявил о запрете на ввоз молочных продуктов из Белоруссии.
Между тем в злополучном интервью Александр Лукашенко не сказал практически ничего нового или шокирующего. Он, правда, пригрозил, что при попытке присоединить Белоруссию к России его страна может превратиться в "еще одну Чечню". Однако в точности то же самое он говорил и в 2005 году, во время конфликта из-за компании "Белтрансгаз" (см. справку).
Единственным серьезным проступком Александра Лукашенко в разговоре с журналистами можно считать попытку обнародовать компромат на российские власти. Во-первых, он проговорился, что Кремль шантажировал его, требуя признать независимость Абхазии и Южной Осетии и обещая в этом случае дать кредит в $500 млн. А во-вторых, рассказал, что некий представитель российского правительства пригрозил Белоруссии: "Молоко не будем у вас покупать, пока не отдадите молокоперерабатывающие заводы".
До сих пор все крупные конфликты между Россией и Белоруссией случались в основном из-за вопроса, кому будет принадлежать компания "Белтрансгаз" — оператор белорусских трубопроводов. Александр Лукашенко долго сопротивлялся, однако в конце концов все же уступил и позволил продать ее России. Однако покушение на молоко выросшему в деревне президенту показалось, видимо, святотатством — и доказательством того, что, даже заполучив "Белтрансгаз", Москва не собирается останавливаться на достигнутом. "Будем подыхать, выливать это молоко, но вы так вопрос ставить не будете",— сказал Александр Лукашенко. И этих слов оказалось достаточно для начала войны.
Нет сомнений, что к моменту этого исторического интервью в Москве уже завершалась подготовка к презентации Таможенного союза во всей его красе. Более того, уже давно было принято решение, что Россия выделит $7,5 млрд в антикризисный фонд ЕврАзЭС: Москва демонстрировала, что не жалеет денег на амбициозный проект. К тому же через несколько дней в Москве должен был пройти исторический саммит ОДКБ, на котором эта организация превратилось бы в полноценный антипод НАТО, а ее члены договорились бы о создании собственных Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР). Однако даже в предвкушении всех этих стратегически важных мероприятий российское руководство не удержалось от соблазна наказать Александра Лукашенко молоком.
В итоге саммит ОДКБ на прошлой неделе был фактически сорван: главной его новостью стало не подписание соглашения о создании КСОР, а бойкот со стороны белорусского президента. Перспективы же Таможенного союза — с учетом введенных российских санкций, которые, по словам главного санитарного врача Геннадия Онищенко, будут отменены еще не скоро,— выглядят просто смехотворными.
Заместитель главы Минэкономразвития РФ Андрей Слепнев, правда, заявил, что проблемы торговли молочной продукцией между Россией и Белоруссией не повлияли на проведение консультаций о совместном вступлении стран Таможенного союза в ВТО.
Но как проходят эти консультации, предположить трудно, особенно если учесть, что переговоры по молоку между Роспотребнадзором и белорусской правительственной делегацией на прошлой неделе едва не провалились: в Москве обиделись на публикацию в официальной газете "Советская Белоруссия" (см. справку). "В связи с комментариями официальных СМИ (Белоруссии.— "Власть") у нас появились основания усомниться в компетенции делегации, ведущей переговоры о допуске на российский рынок белорусских молочных продуктов",— сообщил Геннадий Онищенко.
В середине прошлой недели Минск усилил таможенный контроль на границе с Россией. С 17 июня государственный таможенный комитет Белоруссии распорядился выставить посты на ключевых автомагистралях и проверять документы и грузы на въезде в республику из России. Впрочем, в тот же день ужесточение контроля на границе было отменено после того, как Геннадий Онищенко объявил, что "молочный кризис" урегулирован.
Однако все эти события показали, что никакой генеральной линии в российской внешней политике просто не существует. Любой план, каким бы амбициозным он ни был, может быть перечеркнут — например, если возникнет желание поругаться с президентом соседнего государства или наказать его. Основным фактором при принятии решений является не долгосрочное планирование, а ситуативный менеджмент.
Внезапное обострение российско-белорусских отношений шокировало даже европейских политиков. На прошлой неделе несколько высокопоставленных европейских дипломатов в разговоре с корреспондентом "Власти" недоумевали, "почему Россия все время стреляет себе в ногу". По мнению европейцев, Москва в последние месяцы регулярно совершает поступки, которые очевидно противоречат ее же уже заявленным намерениям и даже обрушивают реализацию ее же планов. "Россия пытается убедить Европу в том, что она надежный поставщик энергоресурсов, более того, просит у европейцев денег на строительство своих труб, но в то же время перекрывает газ Восточной Европе. Или же Москва уговаривает Азербайджан продать ей весь производимый в этой стране газ и в тот же момент полностью прекращает закупку газа из Туркмении, заявляя, что он слишком дорогой. И тем самым демонстрирует, как она поступает со странами, которые доверяются ей на 100%".
Однако некоторую логику в подобном поведении все же обнаружить можно. И она ближе скорее уличным, нежели политическим законам: вести переговоры можно только с позиции силы, а любой компромисс является проявлением слабости. На заседании президиума правительства в прошлый понедельник премьер-министр Владимир Путин учил министров не ругаться и не обращать внимания на выпады президента Белоруссии. "Я воспитывался на ленинградской улице,— вспоминал премьер.— И у нас во дворе в таких случаях говорили: кто как обзывается, тот так и называется". Произнося это, глава правительства смотрел на министра финансов Алексея Кудрина, хотя вовсе не он вводил санкции против Минска.
Впрочем, эти слова вовсе не были призывом вернуться к добрососедским отношениям с Белоруссией, раз уже так много сил и денег затрачено на реализацию совместных проектов. Урок премьера означал, что просто нельзя допускать публичные откровения, за которые и поплатился Лукашенко. В том, что курс Кремля в отношении Белоруссии в одночасье поменялся, не остается никаких сомнений. "Давление на нас бесперспективно. Мы уверены в своей правоте и пойдем до конца",— уверял на прошлой неделе высокопоставленный кремлевский чиновник. Несколько лет назад Владимир Путин в одной из своих речей вспоминал другую мудрость: слабых бьют. Видимо, это и есть единственный долгосрочный принцип российской политики, которого Кремль последовательно придерживается.