Монументальное чтиво

Об этой вышедшей год назад книге сейчас снова заговорили в связи с премией "Национальный бестселлер" — а именно в связи с тем, что эта книга эту премию не получила. Всплеск интереса к "Тайной жизни" — одно из достижений "Нацбеста", вообще-то весьма немногочисленных. Причем речь идет не о том, что это произведение Сергея Носова непременно нужно было премировать, а о том, что его можно читать. И даже очень.

"Тайная жизнь петербургских памятников" — сборник эссе известного питерского писателя о не самых известных питерских монументах. И наиболее привлекательная вещь в нем — позиция автора. А именно — позиция человека, сочувствующего памятнику. А это, заметим, не самое распространенное чувство. Ведь традиционно памятник — от статуи Командора до Медного всадника — воспринимается как нечто принципиально нечеловеческое, а значит, пугающее. Даже в книжке Сельмы Лагерлеф про Нильса с гусями симпатичному Деревянному, который, отметим, даже не полноценный памятник, а усовершенствованная кружка для сбора милостыни, противопоставлен жестокий Бронзовый, который как раз — самый настоящий памятник.

И вот на фоне такого всеобщего настороженного отношения к каменным, бронзовым и прочим изваяниям Сергей Носов проникается к ним жалостью. Например, к бронзовому Грибоедову — ведь он уже 50 лет вынужден читать сквозь свои круглые очки надписи на растяжках, неизменно, еще с советских времен украшающих Гороховую улицу. От давнишних "Слава советской науке!" и "Да здравствует Первомай!" до теперешнего "Забудь геморрой!" с указанием адреса клиники.

Сопереживает автор "Тайной жизни" и Тургеневу в расхристанной одежде, и тайно курящему Менделееву, и собаке Павлова, и Ленину. Вернее, Лениным — типовым "сидящим с книгой" — снятым в разное время с насиженных мест в саду имени Бабушкина и в парке Политехнического института. Да и тому, что сохранился — в Ботаническом саду,— он тоже сочувствует, ведь ему пришлось спрятаться, затаиться в ветвях, как в шалаше. Правда, на этот раз дни ссылки оказались приятными: "Хорошо ему здесь в тени высоких растений. Птички поют, пахнет свежескошенной травой. Место уютное — никто на тебя не смотрит. Ленин с книгой в руке здесь похож на ботаника. Где еще можно увидеть такой чудесный экземпляр сосны Веймута (Pinus strobus), очаровательные шишки лежат на земле. Ильич ими любуется. Лицо просветленное, взгляд добрый. Счастливый памятник, один из самых счастливых. Даже не памятник ему позавидует".

К "не памятникам" автор "Тайной жизни", кстати, тоже относится вполне мягко, и это отличает его от, скажем, любителей животных, которые за всякую собачку, не говоря уж о каком-нибудь редком вымирающем виде, готовы любого гомо сапиенс разорвать в клочки. А Сергей Носов вполне снисходителен — к "потребителям блинов", которые достаточно бестактно рассматривают диковато одетого Тургенева в Старо-Манежном сквере, поедая фирменный "e-mail с грибами в сливках" из местного блинного ларька, и даже к студентам Техноложки, которые начищают бронзовому Менделееву нос. Не говоря уж о потребителях пива — их-то автор "Тайной жизни" просто любит и со всей очевидностью сам к таковым принадлежит.

Именно с распивания с приятелем пива на углу Чкаловского проспекта и Пионерской улицы начинается самый берущий за сердце текст в книжке — про самопальный памятник Чкалову и его автора азербайджанского скульптора Ягуба Имранова. Бетонную голову Чкалова собственного изготовления, прикрепленную к длинной выкрашенной в белое трубе, Имранов, как выяснил Сергей Носов, сам установил на рубеже 1980-1990-х. Пригнал "МАЗ" с подъемным краном — и готово. С тех пор памятник-нелегал "Чкалов-на-трубе" заслужил любовь населения — курсанты Академии имени Можайского не раз украшали его переносицу летными очками, а местные бабульки однажды защитили его от сноса. В общем, памятнику повезло больше, чем его создателю — он-то остался в Питере, а скульптор Имранов после развала Советского Союза отправился в родной Азербайджан. И там в 2002 году его убил сосед, дочке которого престарелый ваятель предложил позировать обнаженной. А за три года до этого, замечает Сергей Носов, внучатые племянницы Валерия Чкалова, Лена и Женя, снялись для русского "Плейбоя". Добавление, кстати, хоть и впечатляющее, но необязательное — и так все получается очень трогательно и литературно. И то и другое — в хорошем смысле.

"Тайная жизнь петербургских памятников" — книга вообще трогательная и литературная. И еще полезная: ею можно воспользоваться как путеводителем — экскурсия получится трогательная. И вполне литературная.

СПб.: Лимбус Пресс, издательство К. Тублина, 2008