Вчера российский премьер Владимир Путин в Ново-Огареве встретился с вице-президентом Венесуэлы Рамоном Каррисалесом и присутствовал при подписании соглашения об учреждении российско-венесуэльского банка с уставным фондом в четыре миллиарда долларов США. При этом, по сведениям специального корреспондента "Ъ" АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, сам президент Венесуэлы Уго Чавес был вынужден отложить свой визит в Россию до лучших времен в целях экономии — в венесуэльской казне слишком мало денег, а визит президента стоит во много раз дороже, чем визит вице-президента, так как есть вещи, в которых Уго Чавес не может себе отказать.
Полковник Рамон Алонсо Каррисалес Ренхифо приехал на переговоры к Владимиру Путину вчера в разгар дня, когда московская июньская погода была в целом похожа на венесуэльскую февральскую.
Еще некоторое время тому назад планировался визит в Москву его начальника, легендарного президента Венесуэлы Уго Чавеса, не так давно чуть не разворотившего своими радикальными предложениями конституцию Венесуэлы (60 поправок, из них 30 исходили из парламента, который попытался расширить и углубить предложения своего президента по национализации страны). Но страна неожиданно проголосовала против. Впрочем, это еще никогда не останавливало венесуэльского президента от обдуманных, хотя бы и только им одним, поступков.
Но Уго Чавес в Москву не приехал. Как на правах тягчайшей анонимности объяснили "Ъ" в посольстве Венесуэлы, "это слишком дорого стоит, денег нет вообще сейчас... может, удастся совместить с давно обещанным приездом в Минск через некоторое время".
Не потому ли главным итогом вчерашней встречи Владимира Путина с вице-президентом Венесуэлы стало создание российско-венесуэльского банка? (Будет банк — может, и деньги появятся).
Банк учреждается на основе российского Еврофинанс-Моснарбанка, и при этом российская часть взноса — акции этого банка, а венесуэльская — до сих пор непонятно. Венесуэльские переговорщики до последнего момента обещали, что от их страны свою часть внесет Государственная нефтегазовая компания, но вчера вдруг переменили свое решение и вышли с новой прогрессивной инициативой: с венесуэльской стороны участником концессии будет национальный фонд развития Венесуэлы. Очевидно, и в самом деле в нефтегазовой сфере у Венесуэлы все не очень хорошо (как и в остальных), и последняя надежда — на венесуэльский аналог российского резервного фонда.
Впрочем, по виду венесуэльских переговорщиков нельзя было сказать, что быт жителей этой страны превратился для них в невыносимую обузу. Так, волоокая советник министерства по экономике и финансам Мария Касорла (еще нет, конечно, и тридцати) усугубила сильное впечатление о себе огромными, сантиметров шесть на шесть сережками на длинных серебряных цепочках в виде золотых бабочек, взлетающих не только при каждом взмахе ее головы с длинными, черными как смоль волосами (казалось, бабочки каждый раз выпархивают откуда-то из этой смоляной глубины и с неохотой возвращаются в укрытие, на цепи), а кажется, и при взмахе одних ее ресниц.
Только одна эта бабочка могла позволить президенту Венесуэлы с триумфом приехать в российскую столицу. А вторая — с таким же триумфом вернуться назад, в Венесуэлу.
— Очень хорошо,— сказал при встрече господин Путин своему венесуэльскому коллеге,— что наш друг и президент Венесуэлы Уго Чавес держит на личном контроле отношения наших стран.
Эта фраза некоторое время оставалась для меня полной загадкой. Дело в том, что Владимир Путин, судя по всему, никогда не считал Уго Чавеса своим личным другом, а, наоборот, сторонился проявления сильных чувств к нему (хотя это и нелегко давалось, ибо дружескому натиску венесуэльского президента противостоять откровенно тяжело).
Но позже все прояснилось. Вице-президент Венесуэлы рассказал, что Уго Чавес передал ему письмо для Владимира Путина, переведенное на русский язык. В этом письме есть приписка, сделанная рукой лично Уго Чавеса — и тоже на русском.
Президента Венесуэлы до сих пор никто не посмел бы упрекнуть в знании русского языка. Тем более дорога была эта запись. Оставалось выяснить, что это за приписка и насколько она важна для будущего венесуэльского и российского народов.
Я это выяснил. Приписка следующая: "Привет жене и детям! Надеюсь, они доберутся до нас! Твой большой друг навсегда Уго Чавес!"
Таким образом, Уго Чавес уже даже, видимо, и не надеется, что до них когда-нибудь доберется сам Владимир Путин.