Любая война несет материальную выгоду. Проблема только в том, что пользующихся ее плодами неизмеримо меньше, чем тех, кому она приносит одни убытки.
Найти в России представителей легального бизнеса и указать на них пальцем как на прямых бенефициариев гораздо труднее, чем может показаться на первый взгляд. Обвинения приватно выдвигаются против представителей двух секторов экономики — банковского и строительного. Представители переживающих сейчас далеко не лучшие времена российских банков, определенных в качестве уполномоченных Министерства финансов по восстановлению Чечни, могут в течение весьма длительного времени абсолютно легально пользоваться не только бесплатным кредитом, но и извлекать из этих финансовых потоков солидные прибыли. О масштабах средств, реально циркулирующих между Москвой и Грозным, говорит лимит государственных капитальных вложений в 1483,3 млрд рублей, утвержденный на 1995 год для финансирования федеральной целевой программы по восстановлению хозяйства и социальной сферы в Чеченской республике. Разумеется, чем больше масштабы разрушенного и, следовательно, объемы восстановительных работ, тем больше суммы, депонируемые на счетах того или иного уполномоченного банка, и сильнее финансовые потоки из федерального бюджета.
Примерно такого же рода социальный заказ на войну может поступать и от строителей. Логика проста: больше разрушено — больше госзаказ на восстановление. Правда, такого рода логика, да еще в условиях сбоев финансирования и известного рода репутации государства как заказчика практически никогда не способна привести к целенаправленным действиям по провоцированию войны. Провоцировать ее могут только бешеные деньги. В строительстве это в принципе возможно в том случае, если речь идет о фиктивных работах, финансируемых в полном объеме. Вот тут-то и оказываются как никогда необходимыми теракты и диверсии, которыми можно прикрыть факт расходования средств "в никуда".
В данном случае движущие мотивы преступления являются чисто уголовными. Более серьезны мотивы тех, кто в России однозначно экономически заинтересован в сохранении именно независимого Дудаева и в продолжении существования если и не республики Ичкерия, то по крайней мере очагов сопротивления на территории России. Имевшие тесные финансовые связи с мятежным генералом еще с 1991 года банки по-прежнему, как считают в околоправительственных кругах, могут использоваться в качестве одного из финансовых мостов, связующих сепаратистов с финансовыми донорами из стран Ближнего Востока и Южной Азии. Эти банки являются и держателями некоторых счетов дудаевского режима, который, по приблизительной оценке, получил за годы своего существования свыше $2 млрд. Несомненно, что эти структуры в максимальной степени заинтересованы в продолжении боевых действий, поскольку именно в этот момент происходит активный оборот средств по счетам, обналичивание и конвертация в нужные в данный момент валюты с целью выплаты гонораров боевикам и закупки вооружения. Прекращение боевых действий, капитуляция режима и эмиграция его ставших мультимиллионерами лидеров будет означать для этих представителей московской банковской элиты изъятие большинства дудаевских вкладов и перевод их в западные и ближневосточные банки. В данном случае речь идет о таких суммах, из-за которых банкиры и в ханжеской Европе теряют совесть.