Любые рассуждения о чеченской войне непременно включают в себя упоминания "третьей силы". Нарочитой таинственностью и неназываемостью конкретного имени они более всего напоминают ссылки на нечистую силу.
"Третьей силой" принято называть то, что, официально не принадлежа ни к российской, ни к неприятельской стороне, является тем не менее главным движущим субъектом чеченской войны. "Третья сила" ломает как планы каждой из сторон, так и их совместные договоренности и добивается наихудшего развития событий. Сидя за кулисами, именно она дергает за веревочки.
Предполагаемое всевластие "третьей силы" заставляет опасаться и ее мстительности. Поэтому рассуждающие о ней тщательно избегают не только указаний на конкретные лица или структуры, — отсутствуют даже описательные определения. Здесь "третья сила" окончательно сближается с нечистой силой. Обе являются источником строжайшего табу — "не к ночи будь помянута". Познакомив Холмса с преданием о преследующем род Баскервилей адском исчадии, д-р Мортимер замечает: "Есть область, где бессилен самый опытный и проницательный сыщик". Холмс возражает: "В таком случае Вам следовало бы обратиться не ко мне, а к приходскому священнику".
Впрочем, желание "умножать сущности без необходимости" психологически понятно. Когда неэффективная и коррумпированная государственная машина находится в конфликте с параноидальным квазигосударственным образованием, действия обеих сторон оказываются далеки и от их обещаний, и от какой-либо логической последовательности вообще. Отсутствие хоть чего-то похожего на логику, склоняет к мысли, что логика-таки есть, но логика злодейская, и носителем ее является невидимая "третья сила".
Тем, кто отстаивает тезис "переговоры любой ценой", необходимо отстоять и тезис о договороспособности чеченской стороны. Но тогда неизбежно раздвоение единого: есть респектабельный партнер Дудаев (или — в зависимости от конъюнктуры — Масхадов), а вся отвратительная чеченская паранойя списывается на нечистую силу.
В не меньшей степени нечистая сила необходима официальной российской стороне. Когда нет воли ни капитулировать, ни воевать по-настоящему, ни хотя бы признать, что "все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии", — остается списывать "странную войну" на неведомую "третью силу". Иначе пришлось бы вспомнить про несколько более четкие термины — "трибунал", "военно-полевые суды", "изменнический приказ", наконец — потребовать от верховной власти прекратить играть в игрушки там, где речь идет о человеческих жизнях.
Оппозиционному общественному мнению тоже близка идея о "третьей силе". Обыденно-мифологическое сознание плохо приемлет мысль об объективном, то есть почти не зависящем от персонифицированной воли характере какого-либо явления — любой сигнал из внешнего мира должен быть порожден конкретным агентом. Постыдные поражения, объективно порожденные граничащей с разложением слабостью государственного механизма, естественнее приписать некоторой субъективной злой воле. Наиболее точный аналог "третьей силы" — царица-немка Александра Федоровна, якобы ведущая по прямому проводу изменнические переговоры со ставкой кайзера.
Но не только потребность в персонификации беды могла двигать Милюковым и Керенским, развивавшими тему об измене царицы (а равно Зюгановым и Явлинским, толстыми намеками развивающими ту же тему применительно к нынешней верховной власти). Использование же поражений своей страны в видах собственной политической карьеры объективно есть форма помощи неприятелю. А чтобы убедить других (и самого себя) в том, что никакой помощи врагу думский краснобай не оказывает, необходимо придумать врага неизмеримо более худшего в лице собственного правительства. Без нечистой силы — всегда охотно идущей навстречу человеку, желающему самооправдаться в низких поступках, — тут не обойтись.
МАКСИМ СОКОЛОВ
--------------------------------------------------------
С вопросом о "третьей силе" "Ъ" обратился к политикам, деятельность которых непосредственно связана с чеченским кризисом
Вячеслав Михайлов, руководитель российской делегации на переговорах по мирному урегулированию чеченского кризиса
Не я ввел это понятие в обиход, но именно некая "третья сила" и мешает урегулированию кризиса. При наличии доброй воли с обеих сторон мы давно могли бы покончить с бойней в Чечне, однако действительно есть силы, которые заинтересованы в ее продолжении. Я считаю, что это — коррумпированные и криминальные элементы, которые занимались продажей оружия в Чечню, грабили поезда и зарабатывали себе деньги на нестабильном положении в ЧР. Эти экономические и финансовые мафиозные структуры продолжают наживаться на чеченском кризисе. Подтверждением тому служит и то, что в Чечню постоянно завозят новое оружие. Даже в Первомайском появились новые системы — "Шмель", "Муха", а ведь их там не было.
Леонид Смирнягин, член президентского совета, начальник направления по работе с территориями аналитического управления президента
"Третья сила" — это гнусный миф и попытка оправдать нерешительные и несобранные действия с обеих сторон, а также отсутствие взаимодействия между различными структурами, которые участвуют в разрешении кризиса. Это главная причина продолжающегося кровопролития. Хотел бы подчеркнуть, что разговоры о том, будто президенту РФ выгоден этот конфликт и он заинтересован в его затягивании для того, чтобы впоследствии отменить президентские выборы (как говорит Хасбулатов), — полная чушь.
Сергей Ковалев, депутат Госдумы
Сила, заинтересованная в продолжении войны в Чечне, — это президент и его ближайшее окружение. Кадровые перестановки в правительстве и прямые заявления президента и его окружения свидетельствуют об этом. Из них видно, что эта сила намерена вести войну до победного конца, до физического уничтожения всех сопротивляющихся в Чечне. Я полагаю, что это делается из предвыборных соображений, это попытка победоносно завершить войну до президентских выборов, чтобы приобрести в глазах россиян ореол решительного человека.
Впрочем, могут быть и другие соображения. У кого-то это чисто материальные интересы, они наживаются на войне. Может быть, такие люди есть и со стороны чеченцев, в Чечне есть идеологи войны, с некоторыми из них я даже встречался. Для них война — это способ обрести государственную независимость либо угодить Аллаху. Вся последняя политика на Северном Кавказе была направлена на провоцирование действий террористических групп, ведь президент играет народом, в традициях которого кровная месть, бессмысленно было не предполагать акции террора на территории России. Не надо быть ясновидцем, чтобы предположить, что такие акции будут повторяться в России, может быть, даже в Москве.
Владимир Зорин, депутат Госдумы, заместитель председателя российской комиссии по мирному урегулированию чеченского кризиса, бывший первый заместитель руководителя Территориального управления органов федеральной власти в Чечне (до избрания в Госдуму от Чечни)
В урегулировании кризиса, безусловно, мешает "третья сила", которая очень конкретна, но трудно обозначаема, поскольку, если говорить о людях, в их действиях много лицемерия. Они говорят одно, а на самом деле ведут борьбу за свои политические интересы, за определенные позиции, за создание имени. Во-вторых, это криминальные элементы, для которых война стала единственным жизненным промыслом, это наемники, которые получают на войне денежное содержание. Наконец, это те, кто имеет и экономическую выгоду, торгует оружием, боеприпасами и просто зарабатывает на войне деньги.