Сорвалась объявленная было свершившейся самая крупная сделка в истории российской приватизации — продажа за $1,4 млрд 25-процентного пакета акций государственной компании "Связьинвест". Бюджет недосчитался 2,9 трлн руб. — трети всех поступлений от приватизации, российская телекоммуникационная отрасль — $770 млн иностранных инвестиций. Анатолий Чубайс подал в отставку. Каковы истинные причины провала самой грандиозной приватизационной операции?
Четыре загадки
А ведь каким многообещающим было начало! Связь в России — одна из немногих отраслей, считающихся инвестиционно привлекательными. Чем с блеском и воспользовалось Госкомимущество (в лице своей подведомственной структуры РЦП — Российского центра приватизации во главе с Максимом Бойко), проведя в кратчайшие сроки конкурс среди потенциальных инвесторов. Определился победитель — итальянский концерн STET, одна из крупнейших телекоммуникационных компаний мира. Все средства массовой информации, в том числе и Ъ, сообщили, что продажа акций "Связьинвеста" состоялась. А что нам еще оставалось делать, ведь эта информация поступила совершенно официально, от ГКИ. Итальянцы ее не опровергли. И вот к католическому рождеству подарок: сделка на самом деле не состоялась.
В версиях недостатка не было. Но ни одна из них так и не решила загадок вокруг "Связьинвеста".
Загадка первая. Как могла сделка такого масштаба, по сути дела соглашение между правительствами России и Италии (STET — государственная фирма), сорваться после того, как о ее успехе во всеуслышание объявили? На межгосударственном уровне безответственных заявлений делать не принято.
Загадка вторая. Только слепой не заметил, что конкурс по продаже акций "Связьинвеста" проводился в страшной спешке и был совершенно не подготовлен. Его устроители, Госкомимущество и Минсвязи, даже стоимость предмета продажи не могли уверенно оценить: в разное время и в разных местах они называли цифры, отличающиеся на порядок. Нигде в мире так не бывает. Чтобы привлечь покупателя, нужно предъявить ему товар. А для этого необходимо было предварительно провести международный аудит входящих в "Связьинвест" предприятий, рассчитать их рыночную капитализацию, подвести годовой баланс, оценить прибыль... Ничего этого проделано не было. Кто же купит кота в мешке за непонятно как определенную цену? Даже проспекта эмиссии акций "Связьинвеста" до сих пор нет, то есть на торги были выставлены ценные бумаги, не существующие в природе.
Загадка третья. Участники конкурса все-таки нашлись. И более чем солидные: с одной стороны — консорциум компаний Deutsche Telekom, France Telecom и US West (национальные операторы соответствующих стран), с другой — STET.
Загадка четвертая. STET был объявлен победителем конкурса, это факт. Но договор с ним так и не был подписан. Почему?
С последней загадки — самой простой — мы и начнем.
— Почему не был подписан договор?
Максим Бойко, гендиректор РЦП:
После победы STET мы c ним в хорошем темпе согласовывали все вопросы, остававшиеся на тот момент неясными. Числа до 20-21 декабря казалось, что все нормально, и в сроки уложимся (согласно регламенту конкурса договор должен был быть подписан не позже 22 декабря, иначе сделка становилась недействительной — Ъ). Хотя было понятно, что выполнение некоторых условий по объективным причинам откладывалось: например, невозможно выдать новые лицензии всем дочерним компаниям (АО "Электросвязь" — Ъ). Но 22 декабря соглашение подписано не было — вот все так и завершилось. STET автоматически утратил свой статус победителя конкурса.
Карло дель Бо, глава представительства STET в России и СНГ:
Всем было очевидно, что за 20 дней всего не успеть. Какие-то документы могут быть не готовы, но когда вы покупаете вещь, прежде чем заплатить, вы должны посмотреть, что вам продают. Мы никогда не думали, что в результате получим документы, где будет написано примерно так: Министерство связи приложит все усилия к тому, чтобы в дальнейшем войти в контакт с Минобороны для согласования рабочих частот... Мы вам даем 6 месяцев, чтобы вы подписали договор с "Ростелекомом" по поводу получения международной лицензии... Посмотрим, как мы сможем распоряжаться вашими инвестициями... Когда мы получили такие документы, то потребовали объяснений. Деньги ведь вещь конкретная. Я не хочу никого обвинять: все необходимые документы были нам представлены. Однако их содержание оказалось для нас неприемлемым.
Сделка сорвалась именно потому, что российская сторона сказала: нет, сначала вы нам даете деньги, а потом мы с вами продолжаем обсуждать все оставшиеся вопросы. А мы хотели сначала увидеть, что же именно мы покупаем.
— Как возникли разногласия из-за формы оплаты?
Карло дель Бо:
В ходе переговоров мы обнаружили противоречия между тем, на чем настаивает STET как стратегический инвестор, выступающий за интересы "Связьинвеста", и тем, что нам было предложено. Единственный способ разрешить данную ситуацию был такой: положить деньги на escraw-счет (банковский депозит на имя получателя, доступ к которому открывается после выполнения определенных условий — Ъ), к чему мы были готовы с самого начала. Документально это никак не было закреплено, но в ходе переговоров с российской стороной мы постоянно об этом говорили. Первый раз разговор об этом зашел примерно 8-10 декабря.
Максим Бойко:
Вопрос о переводе денег на escraw-счет встал числах в 20-х — для нас такой вариант был совершенно неприемлем. По российскому приватизационному законодательству сделка считается завершенной в тот момент, когда деньги переходят на счет продавца. Разумеется, STET стремился как-то гарантировать свои вложения. Мы предлагали правительственные гарантии, а они настаивали на escraw.
— Какие же условия стали причиной разногласий?
Максим Бойко:
Все условия были текстуально согласованы со STET. Их было пять, а какие, говорить не буду — есть определенная конфиденциальность переговоров.
Карло дель Бо:
Оставалось пять основных условий, которые не были согласованы после объявления нас победителем конкурса. Все эти условия были поставлены в интересах "Связьинвеста", а не STET. "Связьинвест" — это финансовый холдинг, и он должен развиваться не только за счет инвестиций стратегического партнера, но и за счет других инвесторов — компания должна быть для них привлекательной. На переговорах в РЦП мы все время подчеркивали этот момент.
Вот эти пять условий.
1. Лицензии. Нам надо было точно знать, какими возможностями будет располагать "Связьинвест" в регионах. Например, если у нас уже есть лицензия, то будет ли Минсвязи выдавать лицензии другим и т. д. Это же все должно быть подтверждено документально.
2. Тарифы. Абонентская плата, плата за установку телефона, а в будущем и поминутная оплата. Не думаю, чтобы у нас могли возникнуть разногласия с министерством связи в обсуждении логики тарифов. Это подлежало дальнейшему обсуждению.
3. "Ростелеком". Вопросы отношений с этой компанией и доступ "Связьинвеста" к дальней связи. Мы не могли согласиться, чтобы "Связьинвест" контролировал только местный трафик. Нас вполне устраивает сотрудничество с "Ростелекомом". "Связьинвест" вполне мог бы сесть за стол переговоров с "Ростелекомом".
4. Гарантии позиции стратегического партнера в административном совете "Связьинвеста" — рамки, в которых мы могли бы действовать в интересах "Связьинвеста".
5. Право стратегического инвестора выбирать технологических партнеров. Из $770 млн, которые мы должны внести за ближайшие два года, 20% поступают деньгами и 80% — оборудованием. Мы настаивали на том, чтобы мы были свободны в предоставлении технологий и партнеров. Мы всегда выражали готовность к сотрудничеству с другими компаниями, потому что такой проект не может быть монополизирован.
Таким образом, мы просили для "Связьинвеста" карт-бланш на контроль за комплексом всех телефонных услуг. Разумеется, имея возможность сотрудничества с "Ростелекомом". Мы предъявили эти требования РЦП в начале декабря. Они отвечали, что мы должны сами обсудить эти вопросы с заинтересованными сторонами. Но в отпущенные сроки сделать это совершенно невозможно.
Как видим, нет никаких оснований сомневаться в искренности наших собеседников: в главном их заявления не противоречат друг другу. И если попытаться выделить это главное, то вот что получается: успех окончательных переговоров Госкомимущества и STET могло обеспечить только Министерство связи, от которого, как легко видеть, зависело согласование всех пяти условий.
ГКИ — это имущественная и финансовая сторона сделки. Минсвязи — организационная и техническая. С первой стороной все согласовали, со второй — не успели к сроку. Официальную позицию Минсвязи нам изложили в пресс-службе министерства: "У Минсвязи нет никаких комментариев. Сделка касается ценных бумаг, которые принадлежат ГКИ, а распоряжается ими РЦП. Мы продажей непосредственно не занимаемся".
Тайна сия велика есть
Итак, с этой загадкой мы справились. Пытаясь разгадать остальные, мы обращались ко множеству участников этих событий и к не менее многочисленным заинтересованным наблюдателям. И все они либо терялись в догадках, либо отказывали некоторым ключевым фигурам этой истории в рациональности поведения. Но один чиновник из солидного ведомства сказал нам: знаете, есть одна тайна, которая расставляет все точки над i, но я ее вам не открою.
Что он мог иметь в виду? Напрашивается очевидное. В России некоторые конкурсы, связанные с покупкой госсобственности, не представляют собой какого-либо соревнования: победитель известен заранее, а остальные участники соревнуются лишь формально, идя на это ради сохранения добрых отношений с устроителями конкурса. Очень логично было бы предположить, что так случилось и со "Связьинвестом". В самом деле, Госкомимуществу, все равно, с кого получить деньги в бюджет — лишь бы вовремя. Но Министерству связи с победителем конкурса по "Связьинвесту" предстоит, как говорится, жить. Именно он, владелец пакета в 25% плюс еще одна акция, был бы назван гордым именем "стратегический инвестор" и стал бы участвовать самым непосредственным образом в дальнейшем определении технической, инвестиционной, тарифной и прочей политики развития российской связи, если бы все не сорвалось. Могло ли Минсвязи не приложить все усилия, чтобы не допустить для себя неожиданностей? Собственно, "Связьинвест", если абстрагироваться от формальностей, представляет собой не что иное, как подразделение Минсвязи. Возглавляет его бывший заместитель начальника отдела приватизации министерства Александр Липатов; контора находится в здании министерства.
Предположим, что конкурс готовился под STET, и они со "Связьинвестом" проделали, как принято в таких случаях, долгий предварительный путь навстречу друг другу. Тогда сразу становится понятной кажущаяся неподготовленность конкурса: на самом деле подготовка была, и очень серьезная, только ее результаты скрыты от непосвященных. Но как же объяснить тогда внезапный сбой на заключительном этапе? Пять условий, поставленных итальянцами, содержали тот минимум, который российская сторона все равно должна была бы выполнить — не с этим инвестором, так с другим. Почему же она не выполнила их еще на этапе "тайной" подготовки?
Может быть, во всем виновато ГКИ? Оно налетело внезапно, пожелало быстрых денег в бюджет (конец года, аврал, отсюда спешка с проведением конкурса), а Минсвязи еще не было окончательно готово к продаже "Связьинвеста". Понадеялись, что оно успеет в последние дни все доделать, но оно не успело, а STET решил не рисковать — все-таки миллиард. Тогда над чиновниками ГКИ нависла угроза ответственности за дыру в бюджете, и они решили свалить все на коварство итальянцев.
Эта версия объясняет почти все. Кроме одной маленькой детали. Максим Бойко сразу после провала сделки заявил, что по тому же самому пакету "Связьинвеста" будет объявлен новый конкурс, но STET туда допущен не будет. Значит, всю работу по поиску инвестора, будущего победителя конкурса надо начинать сначала? Но новый конкурс обещан через несколько месяцев, а это не срок в деле поиска нового стратегического партнера. Да и зачем бы г-ну Бойко так горячиться? И здесь мы упираемся в тупик.
Четвертый
Но ведь был и четвертый участник событий. О нем после объявления победителя конкурса все как-то сразу забыли. А зря. Потому что именно он, как мы осмелимся здесь предположить, и был истинным ставленником Минсвязи.
Будем называть его дальше просто Консорциум — Deutsche Telecom, France Telecom и US West, — это был второй участник конкурса по "Связьинвесту". И вот почему именно он предназначался в победители. (Разумеется, никто из представителей Консорциума наших предположений подтверждать не станет.)
И STET, и Консорциум — не новички на российском рынке. Оба они уже ведут в России ряд телекоммуникационных проектов. Но у Консорциума есть проект особенный, какого нет у STET. Он называется "50 х 50" (50% у российской стороны, столько же у Консорциума) и предусматривает прокладку в России дополнительных линий связи на 20 млн новых телефонных номеров. Собственно, Консорциум и создавался для этого проекта и работает над ним уже полтора года. За это время эксперты Консорциума исколесили всю Россию и собрали детальную информацию о связи в регионах. То есть фактически — о фирмах, чьи контрольные пакеты и составили уставный фонд "Связьинвеста". Вот фраза, которую вскользь обронил в беседе Виктор Павленко, глава фирмы TDC (дочерней компании US West, чьи интересы в консорциуме она представляет): "У нас уже разработан полный комплект бизнес-планов по региональным операторам, а с чисто технической точки зрения проекту "50 х 50" логично было бы войти в программу 'Связьинвеста'".
Некоторые наши информаторы утверждают, что даже Минсвязи столь полными и объективными данными, какие есть у Консорциума, не располагает. Тем более нет их у STET. Вообще Консорциум — единственный из потенциальных покупателей "Связьинвеста" (первоначальный интерес к конкурсу проявили более десятка фирм), кто знаком с "товаром" не понаслышке. Именно однозначной ориентацией на Консорциум, а не на STET, вернее всего объясняется кажущаяся неподготовленность "Связьинвеста" к продаже: Консорциуму она была просто не нужна.
Вот еще один аргумент в пользу нашей гипотезы. Вскоре после объявления о тендере по "Связьинвесту" и министр связи Владимир Булгак, и Максим Бойко, и многие другие стали то там, то здесь говорить, что "Связьинвест" назначен российским представителем в проекте "50 х 50". После подведения итогов конкурса эти разговоры прекратились. А вот что на днях сказал нам Виктор Павленко: "Сейчас идут слухи, что российская доля в проекте '50 х 50' передана 'Связьинвесту'. Но никаких документов об этом подписано не было, и мы считаем, что все осталось по-старому".
Неудивительно, ведь Консорциум не стал совладельцем "Связьинвеста". Но он не проиграл, как некоторые думают, по итогам результате конкурса! В самый последний момент перед их подведением Консорциум снял свою заявку (точнее, не стал вносить очередной гарантийный депозит, что равносильно снятию заявки), и устроителям конкурса не оставалось ничего другого, как объявить STET победителем. Объяснить такую непоследовательность Консорциума — кому бы ни предназначалась роль победителя — можно только одним: в последний момент обнаружилось нечто, не известное Консорциуму прежде, но чрезвычайно важное. Какой-то "скелет в шкафу".
Вот что это было. В период между подачей заявок на конкурс и оглашением его итогов произошли очень серьезные трения между "Связьинвестом" (читай — Минсвязи) и некоторыми региональными предприятиями связи (АО "Электросвязь"). Дело в том, что централизованная структура "Связьинвест" предполагает перераспределение прибыли между входящими в нее предприятиями (для этого она, в частности, и создавалась). Разумеется, в ущерб самым прибыльным предприятиям. Их сопротивление созданию "Связьинвеста" предполагалось, но никто не ожидал, что процесс вытягивания госпакетов акций из многих регионов (Кострома, Санкт-Петербург, Московская область) затянется так надолго, вплоть до начала конкурса. А у субъекта федерации Татарстана и вовсе не получилось забрать контрольный пакет в "Связьинвест". (Так что вместо 86 "Электросвязей" "Связьинвест" объединяет сегодня только 85 — с "дырой" посреди России.) По акциям же Петербургской телефонной сети пришлось даже принимать специальный президентский указ, который ПТС теперь оспаривает в судебном порядке. Вот эти-то события последнего момента и заставили Консорциум если не пересмотреть, то по крайней мере отложить свои намерения.
И вперед был пропущен STET, которому суждено было выполнить для Консорциума роль сапера на минном поле. С изумлением обнаружив себя победителем, STET решил, раз уж так случилось, пойти до конца — в расчете на то, что устроители конкурса захотят добиться денег в бюджет любой ценой и теперь пойдут на серьезные уступки. В отношении одного из устроителей — Госкомимущества — расчет оправдался. Максим Бойко, как мы помним, заранее объявил сделку состоявшейся и некоторое время ходил именинником. Но Министерство связи "не успело" сделать все от него зависящее, чтобы обеспечить передачу акций "Связьинвеста" итальянской фирме.
ГКИ же, разобравшись наконец, кто в доме хозяин, устами Бойко поклялось не допустить нарушителей конвенции к новому конкурсу. Конкурсу, в котором неудачи уже быть никак не должно: второй прокол не простят никому. Так STET расчистил проход в минном поле: за оставшееся время сопротивление региональных "Электросвязей" будет жестоко подавлено, будут решены многие другие проблемы, вскрывшиеся при проведении первого конкурса. И если Консорциум будет участвовать в новом конкурсе, то его уже сейчас можно считать победителем. А кто проиграет? Да кто угодно: Telecom Finland, Alcatel...
ИВАН ПЕТРОВ