Рост российского экспорта происходит не благодаря, а вопреки проводимой политике. Крупнейшие экспортеры едины в том, что снижение экспортного тарифа не уравновешивает их потерь от курсовой политики, загнанной в валютный коридор. Единственная их отрада — в целом благоприятная ценовая ситуация на мировых сырьевых рынках. Экспортерам готовой продукции, доля которой в общем экспорте продолжает снижаться, утешиться и вовсе нечем. Правительство же пока ограничивается сеансами психотерапии: сначала долго и безрезультатно готовилась Федеральная программа поддержки экспорта готовой продукции. Теперь говорят о грядущем кредитовании и страховании промышленного экспорта. Оптимисты, — например, Михаил Сарафанов, замминистра внешних экономических связей, один из главных разработчиков этого проекта, — считают, что новая система будет запущена в с начала 1996 года. Но оценить вынашиваемые планы можно уже сейчас — в распоряжении Ъ оказался проект правительственного постановления "Об оказании поддержки экспорта товаров и услуг, производимых российскими товаропроизводителями".
Условия задачи о том, чем государство может помочь экспортерам
Условие первое и основное — господдержки еще ждать и ждать. Дело не в том, что правительство переняло у МХАТа искусство пауз, хотя паузы впечатляют. Очевидно, что экспортеры и раньше нуждались в такой поддержке, сейчас же курсовая политика не оставляет никаких основания для промедления. Причина проста, как правда: нет денег.
В проект бюджета 1996 года впервые заложены адресные суммы для "поддержки промышленного экспорта". Оценены они в 500 млрд рублей. Правда, игра в цифры ведется уже сейчас. Вице-премьер и министр внешних экономических связей Олег Давыдов называет совсем другую величину — 4 трлн рублей. Конечно, бюджет наверняка претерпит немало метаморфоз на марафонской дистанции его принятия, но цифра вице-премьера больше похожа на сказку, чем на суровую реальность. Пока, во всяком случае, в проекте бюджета фигурируют лишь два источника, которые в принципе могли бы дать такой результат: централизованные кредиты на нужды конверсии — 2 трлн рублей — и инвестиционные кредиты, выделяемые на конкурсной основе — 3 трлн рублей. Очевидно, однако, что связь как первого, так и второго с экспортом если и есть, то вовсе не прямая.
Условие второе. Господдержка не распространяется на сырьевой экспорт. Считается, что экспортерам сырья достаточно данного свыше, во всяком случае, правительство конкурировать с этим не собирается. Расчеты экспортеров сырья на обещанную с нового года отмену экспортного тарифа могут не сбыться. Во всяком случае все в тот же проект бюджета-96 заложена экспортная пошлина на нефть на уровне 14 ЭКЮ за тонну.
Условие третье. Приходится считаться с тем, что прямое субсидирование экспорта является одним из самых наказуемых деяний во Всемирной торговой организации (ВТО), участником которой стремится стать Россия.
Предлагаемые решения
Проект правительственного постановления называет две основные формы господдержки (на возвратной основе) экспортеров: предоставление правительственных гарантий под кредиты коммерческих банков, даваемые производителям экспортной продукции, и страхование экспортеров от коммерческих и политических рисков. В принципе это вполне соответствует образцам развитых стран. Да вот беда: уровни проработки этих направлений несопоставимы.
С предоставлением гарантий (см. схемы) все относительно ясно. Добавить можно лишь то, что Минэкономики разработало еще один проект правительственного постановления — "О дополнительном стимулировании частных инвестиций". Документ предусматривает, во-первых, сертификацию инвестиционного проекта. Смысл процедуры в том, чтобы сертифицируемый проект занял свое место в разработанной классификации. Классификация же имеет самое непосредственное отношение к выделяемым правительственным гарантиям. Предлагаемая градация правительственных гарантий такова: 50% от стоимости проекта — при производстве продукции, не имеющей аналогов не только в России, но и в мире; 40% — если проект предусматривает производство и направление на экспорт продукции обрабатывающей промышленности; 30% — при производстве импортзамещающей продукции по ценам ниже, чем на импортный товар; 20% — при производстве продукции, удовлетворяющей внутренний платежеспособный спрос.
Таким образом, выстраивается относительно стройная система предоставления правительственных гарантий, ориентированных прежде всего на критерии мирового рынка.
Что же касается страхования экспорта, то здесь пока расплывчатое белое пятно. Проект ограничивается поручением разработать систему страхования до 30 ноября 1995 года. Остается предполагать, что и здесь Россия учтет мировой опыт. А в нем существуют два основных типа страхования экспортных кредитов: краткосрочное (до двух лет) от коммерческих рисков и долгосрочное (до пяти лет) от политических и коммерческих рисков. Проблема в том, что для осуществления краткосрочного страхования необходимо создание специализированных страховых компаний, которых в России как не было, так и нет. В плане же долгосрочного страхования (которым, как правило, занимаются либо госорганы, либо околоправительственные структуры) Росэксимбанк не может стать палочкой-выручалочкой: банкам запрещено заниматься страховой деятельностью.
Ясно одно: страхование экспортных кредитов (прежде всего, долгосрочных) не обойдется без привлечения бюджетных средств. Если отталкиваться от принятых в мировой практике расчетов (страхуется, как правило, 25% от общего объема годового экспорта, а фонд возмещения составляет до 1/7 страховочной суммы), заявку на бюджетные средства с учетом перспектив вывоза готовой продукции можно оценить суммой не ниже 250 млрд рублей.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН, Ъ-КОНСТАНТИН ЛЕВИН