Власти готовы к довольно решительному шагу — акционированию угольной промышленности. Об этом свидетельствует подготовленный госкомпанией "Росуголь" проект указа президента с длинным названием "О первоочередных мерах по дальнейшему совершенствованию структуры угольной промышленности Российской Федерации". Смелым этот шаг можно назвать по ряду причин — эта отрасль национальной экономики является одной из самых консервативных в технологическом плане, "горячей" с точки зрения политики и хронически убыточной.
Ситуация в угольной промышленности России является, пожалуй, наиболее ярким примером особого рода экономической политики властей, которую условно можно назвать политикой методом перебора. Она выражается в попытках по очереди применить те или иные инструменты экономической политики: вдруг что поможет? (Мы намеренно отказываемся от увязывания политических и экономических проблем отрасли: они, с одной стороны, очевидны и без дополнительных комментариев, а с другой — слишком сложны для освещения в рамках этого материала.)
До июля 1993 года ситуация в отрасли мало чем отличалась от ситуации в советские годы. Отрасль была хронически убыточной, все потери компенсировались из бюджета и ни о каких "структурных изменениях" в промышленности даже речи не шло. Но к лету 1993 года содержание отрасли стало непосильно для федерального бюджета, и тогдашний министр финансов Борис Федоров предложил испробовать на угольных шахтах свой универсальный рецепт — освобождение цен. Последовавшие за этим изменения трудно назвать радикальными — подавляющее большинство шахт осталось убыточным, и даже те немногие, что имели положительную рентабельность, не могли существовать без бюджетных дотаций на содержание социальной сферы. Кроме того, дерегулирование угольной промышленности вызвало значительный рост цен на продукцию, что, в свою очередь, привело к сокращению спроса на него и падению добычи.
Сначала власти довольно безучастно следили за развитием ситуации в отрасли. Однако уже к следующему году стало ясно, что реального улучшения не произошло. Да, впрочем, и не могло произойти: многие шахты не обеспечивали топливом даже самих себя. Тогда, не без подсказки международных финансовых организаций, правительство решилось на еще один довольно серьезный шаг — оно объявило о начале реализации программы санации убыточных шахт и разрезов. Впрочем, уже тогда было очевидно, что экономический эффект от реализации этой программы если и наступит, то очень не скоро — на первом этапе санационная программа требовала огромных бюджетных ассигнований. Дело в том, что российские власти довольно своеобразно толкуют термин "санация" применительно к угольной отрасли, подразумевая под ним не просто закрытие шахты, но и переселение всех работающих на ней в более благоприятные с экономической точки зрения регионы за счет бюджета. В итоге только в следующем году на поддержку угольной промышленности предполагается потратить около 7,5 трлн рублей, из которых более 1,5 трлн будет затрачено на санацию хронически убыточных шахт. Для сравнения уместно привести сумму предполагаемых затрат на санацию и перепрофилирование предприятий всей прочих отраслей экономики — 500 млрд рублей.
Так или иначе, но не уменьшающийся поток финансовых претензий российских шахтеров заставил власти пойти на решительный шаг — разгосударствление отрасли и образование вместо государственной Российской угольной компании (а по сути министерства) полугосударственного холдинга "Российское акционерное общество 'Росуголь'". Если исходить из текста указа, то образование РАО станет заключительным звеном в цепочке преобразований, которым подвергнется отрасль. Прежде всего на базе шахт и разрезов будут образованы открытые акционерные общества. Сам по себе этот шаг способен поставить под сомнение правительственные планы по плавной реструктуризации отрасли: акции большинства таких АО продавались бы по сути за бесценок, по остаточной стоимости имущества. Дальнейшая же судьба убыточной шахты одна — закрытие.
Однако создание "трехэтажного" холдинга, состоящего из отдельных шахт, региональных угольных компаний ("Кузбассуголь", например) и собственно РАО, должно, по замыслам авторов документа, не допустить слишком резких структурных изменений в отрасли. Предполагается, что 25% акций региональных угольных компаний будет закреплено в государственной собственности до 31 декабря 1997 года. До истечения этого срока акции будут находиться в доверительном управлении РАО "Росуголь". Еще 25% будет выставлено на денежные аукционы. Планируется продать и 49% самого РАО "Росуголь". Судя по всему, его фондовая судьба будет гораздо менее благоприятной, чем судьба других РАО — "ЕЭС России" и "Газпрома". Сверхвысокие котировки акций этой отягощенной множеством убыточных производств компании явно не грозят. Правда, в отличие от самого РАО "Росуголь", многие из его дочерних компаний, особенно добывающих уголь открытым способом, могут стать вполне достойным объектом для инвестиций.
СТЕПАН Ъ-АВДЕЕВ