Хула в адрес экономической политики правительства уже, похоже, приелась, депутаты переключились на внешнеполитическую проблематику. И не мудрено, что именно проблема "выборы и внешняя политика" заинтересовала Московский центр Карнеги: по мере приближения 17 декабря новых версий внешнеполитического курса России звучит немало. Однако вчера в ходе прошедшей в центре дискуссии представители разных политических партий по самым наболевшим проблемам российской внешней политики обнаружили общность суждений.
Споры о российской внешней политике в стенах Госдумы ведутся в основном в двух ключах. Или критикуют главу МИД (за экс-Югославию и НАТО) и настойчиво требуют его отставки. Или настаивают на смене не только министра, но и курса в целом. Сложившуюся ситуацию в воскресных "Итогах" сам Андрей Козырев резюмировал так: "Министр — это не проблема. Дело во внешнеполитическом курсе. Если он претерпит изменения, все мы, как граждане России, дорого за это заплатим". Козыревское "заплатим" резонно толковать в двух смыслах. Во-первых, смена курса — а речь оппоненты министра ведут в основном об ужесточении — чревата тем самым "холодным миром", о котором Борис Ельцин предупреждал мировое сообщество (имея в виду последствия расширения НАТО на Восток). Анализ очевидных политических и экономических издержек в случае "похолодания" — отдельная тема. Вопрос в том, и это во-вторых, по силам ли России изменение внешнеполитического курса, иными словами, сколько это будет стоить Москве в чисто материальном выражении? Потянет ли Россия нынешняя издержки военно-политического противостояния, перестав, как выразился в ходе вчерашней дискуссии представитель ЛДПР, "топтаться в предбаннике НАТО и взяв в союзники, помимо бывших союзных республик, Сербию, Болгарию, Кипр, Македонию, Иран, Ирак, Ливию, Сирию, Алжир, Индию, Северную Корею, Лаос, Кампучию, Анголу, Эфиопию и Кубу"? По карману ли эта дружба?
Политики попытались взглянуть на эту проблему конкретнее: речь шла о роли России в СНГ. И здесь не обошлось без сенсации. Напомнив аудитории о циркулирующих слухах о возможном переносе президентских выборов в случае форсированного объединения России и Белоруссии, представитель фракции КПРФ Геннадий Селезнев заметил, что если к этим двум славянским республикам удалось бы присоединить Украину, то "население могло бы с пониманием отнестись к переносу выборов"! Союз трех славянских народов, на успех которого уповали в Москве еще пару лет назад, ныне по ряду причин вряд ли возможен. Между тем любопытен сам подход к этой проблеме, казалось бы, лидирующих по всем рейтингам коммунистов: трезво оценивая шансы своего лидера в президентской гонке, они, видимо, готовы оказать Ельцину поддержку в столь деликатном вопросе как продление его полномочий в обмен на союз славянских государств. Своему электорату компромисс можно было бы представить как первый шаг к восстановлению СССР — все как в программе КПРФ.
В целом же идея конфедеративного союза с Белоруссией вовсе не представляется думцам неким политическим нонсенсом. Политолог Алексей Арбатов ("Яблоко") убежден, что, например, Туркмения и Белоруссия могут сосуществовать в рамках одного государства только при тоталитарном режиме. Но тесные связи между славянскими республиками представляются ему реальными — но лишь сугубо экономические, без военной интеграции. Не исключает возможности экономического союза между братьями-славянами и бывший вице-премьер Александр Шохин (НДР). Более того, по его словам, упустить возможность объединения с Белоруссией (как это было в 1994 году) сегодня было бы непростительно. А Казахстану и Украине, как он полагает, было бы полезно присмотреться, как пойдут дела у Москвы и Минска. При этом г-н Шохин посетовал на агрессивное поведение на постсоветском пространстве Запада, умело внедряющегося в технологические цепочки разрушающихся экономических связей между республиками. Вообще в оценке поведения Запада в отношении России собравшиеся были единодушны, охарактеризовав его как провокационное. Припомнили все: и демонстративный, в пику России, прием Украины в Совет Европы, и планы экспансии НАТО, и игнорирование России в боснийском конфликте. А г-н Арбатов предсказал дальнейшее свертывание отношений между Россией и США и предложил сделать акцент на связях с Европой, в первую очередь Восточной. Так или иначе, а идеология постдекабрьского внешнеполитического курса, будь он прежним или обновленным, увязана с суровой прозой жизни: дипломатия нынче стоит дорого. Хорошая дипломатия — еще дороже. А времена "дружбы навек" обернулись большими и безвозвратными долгами. Этим, видимо, и придется озадачиться будущим законодателям независимо от партийного вероисповедания.
НАТАЛЬЯ Ъ-АРХАНГЕЛЬСКАЯ, НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА