Вчера в концертном зале имени Чайковского прощались с Людмилой Зыкиной. Певица русского народного оказалась обречена на похоронный всплеск патриотизма. Воспевали ее не как артистку, а как гражданина.
В последние годы Людмила Зыкина появлялась на публике редко, в основном в телесюжетах. Казалось, она стала памятником — и себе, и советской песне, и русскому народному творчеству, которое без нее, как говорили на панихиде, стремительно теряет статус и точку опоры. Жизнь Зыкиной в своей патриотической ипостаси даже обросла забавными легендами: автор юбилейного телефильма на одном из центральных каналов скрупулезно доказывал, что песня "Lucy in the Sky with Diamonds" ("Люси в небе в алмазах") была посвящена именно Зыкиной, поразившей музыкантов группы The Beatles красотой русской души.
Обрадовалась бы таким проводам сама певица или нет, но на панихиде по Людмиле Зыкиной прощались не с человеком, а едва ли не с национальной идеей. На входе в концертный зал Чайковского стояли люди в народных костюмах, которым, казалось, забыли раздать караваи. Сцена, на которой был установлен гроб, ломилась от государственных венков. А людей, выходивших сказать прощальную речь, представляли как "гордость Советского Союза и России".
Депутат Госдумы Любовь Слиска называла Зыкину государыней песни и говорила о стержне русского патриотизма, которым, по ее мнению, была Зыкина. О том, что певица всегда была примером широты русской души и любви к родине. Министр культуры Александр Авдеев — о том, что голос Зыкиной ассоциировался с гигантским размахом и величием страны. О том, как Россия обязуется хранить традиции советской культуры. И о том, как все мы были воспитаны в ореоле гражданских чувств певицы. "Нам очень важны личности, которые показывали бы пример высокого служения родине",— заключил министр культуры. "Россия должна гордиться своей духовной мощью",— говорили даже представители музыкальных училищ, скорбящие о падении интереса к народной песне.
Бывший посол на Украине Виктор Черномырдин вспоминал о гражданской позиции Зыкиной в девяностые в ключе самопожертвования певицы. В тяжелые для страны и культуры годы она, говорил экс-премьер России, ничего не просила для себя, заботясь лишь о собственном коллективе и о традиции русской народной песни. "У меня в сердце всегда для нее останется угол",— сказал от души Виктор Черномырдин. Правда, тут же опять нащупал государственную ноту: "Всегда прославляла страну, себя не щадила, многое сделала для России". А эстрадный артист Геннадий Хазанов, признавшись, что не смог выступить на юбилее певицы, рассказал, что именно Зыкина дала ему понимание сущности российской земли и долга перед страной. Глава Счетной палаты Сергей Степашин и лидер КПРФ Геннадий Зюганов молча положили к гробу букет роз и ушли. Зато игумен Гермоген, которого считают духовником певицы, посвятил Людмиле Зыкиной короткую поэму, воспевающую русское поле.
Сквозь торжественное прощание в паузы пробивался голос самой Людмилы Зыкиной. Она пела про оренбургский платок и про Волгу. Ее коллеги из академических хоров говорили, избегая официоза, что ее вокальные возможности не ограничивали певицу в жанрах. Вспоминали, как проникновенно она пела романсы. О том, как она сумела совместить классические приемы с народными, и о том, что ей под силу были сложнейшие оперные арии. В память о ней пели хоры. И в этом не было фальши.