— Распространение слухов об отставке премьера многие приписывают вам.
— У меня нет такого влияния на прессу, так что версия по меньшей мере неумная. Кроме того, я многократно и открыто говорил, что Черномырдин несет огромную ответственность за то, что он сделал с экономикой страны. Меня просто удивляет, что Ельцин этого не замечает или не хочет замечать.
Вообще, у меня сложилось впечатление, что Черномырдин в невероятной степени злоупотребляет своим служебным положением. Породил "Газпром" — монополиста, которого не видела ни одна цивилизованная рыночная экономика, и использует его как мощный инструмент власти. Более того, с помощью этого инструмента идет скупка значительных кусков национального достояния. Если у нас рыночная экономика, то в ней существует понятие "естественный монополист", с чем связана определенная система взаимоотношений. Например, что если ты из какой-то фирмы попал в государственное кресло, то не имеешь права заниматься протекционизмом. Это называется злоупотреблением в любой экономике, хоть в рыночной, хоть в командной.
— Вы с Коржаковым знакомы?
— Знаю очень хорошо. Человек, преданный президенту. Я его лично уважаю за то, что в 1987 году он один из немногих продемонстрировал просто человеческое отношение к своему патрону. Находясь на службе, он посетил больного, изгнанного шефа. В результате сам вылетел со службы и оказался безработным. Я просто ценю этот человеческий поступок. Откуда Коржакову было тогда знать, что он станет начальником ГУО? Знаю его семью. Прекрасная семья.
— В различных изданиях появились ваши высказывания о своих коллегах по избирательному списку — генерале Лебеде и Сергее Глазьеве. Они довольно противоречивы.
— Меня иногда упрекают в том, что я не люблю общаться с прессой. У меня нет никакой идиосинкразии к журналистам, но среди них, к сожалению, есть немало "политруков", которые, выхватив что-то из контекста, занимаются затем интерпретациями.
Скоков, Лебедь и Глазьев — мы все трое оценили, кто на что способен, кто и что может, кто какую должен играть роль. Мы вместе. У нас нет никаких внутренних противоречий и разногласий. Я считаю, что Лебедь человек умный, одаренный от природы и с огромным потенциалом. Как этот потенциал разовьется, это другой вопрос. Я считаю, что Глазьев — это блестящий экономист. Достаточно сказать, что в 28 лет он стал доктором наук у Шаталина, то есть там, где, например, Шохин доктором стать не смог (он стал доктором, работая помощником министра иностранных дел Шеварднадзе). Там же Нечаев не смог стать завлабом. Оба — и Лебедь, и Глазьев — перспективные люди. И мы одна команда.
— Если рейтинг Лебедя к президентским выборам будет высок, поддержите ли вы его?
— Это зависит от многих обстоятельств. Люди должны думать до того, как они опускают бюллетень в урну, а не после. Сколько раз можно попадаться на вере и надежде? Или голосовать только потому, что кто-то нравится? Сначала ошиблись с Горбачевым, поверив в перестройку и ускорение. Потом появился другой, который все объяснил, сказав, что всему виной бюрократия и номенклатура с привилегиями. Все это восприняли как борьбу за социальную справедливость. Итог известен. Вчера было 18 миллионов бюрократов на весь СССР, а теперь 25 только на Россию. Так что нужно крепко думать. Все будет зависеть от конкретной ситуации и фигуры, которая лучше всего будет соответствовать этой ситуации. Может быть, Лебедь будет самой подходящей фигурой. Может быть, будет нужен другой человек.