На заключительной пресс-конференции после переговоров с Биллом Клинтоном Борис Ельцин пребывал в прекрасном расположении духа и отпустил шутку в адрес прессы: мол, от переговоров ожидали полного провала, а все вышло наоборот, так что "провалились" сами журналисты. В связи с чем президент России весьма нелестно отозвался об умственных способностях пишущей братии. После чего президенту США не оставалось ничего другого, как тоже долго смеяться. Впрочем, быть может, Клинтон смеялся совсем по другому поводу. Комментарий ГЕОРГИЯ Ъ-БОВТА.
Главным вопросом на переговорах в Гайд-парке, близ Нью-Йорка, была, конечно, Босния. Точнее, вопрос об участии российских миротворческих сил в операциях по поддержанию мира, который еще предстоит установить. Москва и НАТО сошлись в дипломатическом клинче не по самому вопросу о том, участвовать ли России в этих операциях в принципе. Так вопрос не стоит: никто на Западе не ставит под сомнение необходимость такого участия. Проблема в другом — кто будет осуществлять оперативное командование российскими миротворцами. Москва категорична — только ООН, а операция на Балканах должна производиться только в жестком соответствии с мандатом СБ ООН. Однако и Вашингтон не менее категоричен — командовать НАТО, а заодно и всеми присоединившимися к альянсу в его миссии на Балканах войскам может только сама НАТО. И только на таких условиях США готовы послать на Балканы 20 тыс. солдат — иначе президент Клинтон просто не сможет объясниться ни с избирателями, ни тем более с республиканским конгрессом. В свете такой взаимной категоричности невыясненными остаются, по крайней мере, два вопроса. Во-первых, что имел в виду Борис Ельцин (а Билл Клинтон ему не возражал), когда говорил о "полном согласии" по Боснии? Во-вторых, над чем же все так много и от души смеялись?
Ответ на второй вопрос представляется совершенно очевидным: над чересчур критичной прессой шутили и смеялись напоказ для самой же прессы. Два президента сегодня просто не могут позволить себе показать, что российско-американские отношения ухудшаются. Клинтон — потому что уже делает прикидки на президентские выборы 1996 года. Ельцин — по сути по той же причине: если он открыто продемонстрирует свои разногласия с американским президентом по конкретным вопросам, если даст понять, что в сущности в Гайд-парке по главному-то вопросу никакого согласия вовсе не было достигнуто, тогда следующим логическим шагом должно было бы стать отстаивание своей позиции, причем с явной перспективой на поражение. Но такое поражение российскому президенту сегодня явно ни к чему — в России тоже надвигаются выборы.
А потому тактика тут просматривается такая: с трибуны ООН или даже вообще из Москвы политику НАТО на Балканах можно и нужно резко критиковать и осуждать, но в ходе бесед с другом Биллом до крайностей не доводить. И американский президент правила игры принял. И провозглашенное "согласие по Балканам" состоит в том, чтобы ничего не говорить о разногласиях.
Об условиях участия российских миротворческих сил в операциях в Боснии президенты не договорились. И похоже, что даже не пытались. По версии Ельцина, вообще не дело президентов обсуждать какие-то там технические детали. "Техническими деталями", замешанными на самом деле на большой политике, займется Павел Грачев на переговорах с главой Пентагона Уильямом Перри в конце этой недели. Выработка взаимоприемлемой формулы, видимо, будет состоять в следующем: российским войскам будет найдена некая функция, которая, с одной стороны, позволит Борису Ельцину гордо заявить домашним патриотам в канун выборов: мы добились равноправного партнерства на Балканах и не будет российский солдат выполнять команды западных генералов. С другой стороны, и западные генералы всегда могут отметить своим избирателям и парламентам: мол, действительно, чтобы не злить лишний раз российских ура-патриотов, Москва формально будет участвовать в операции, но ее войска будут играть роль лишь сил поддержки и не будут вовлекаться в боевые действия, проведение которых может потребоваться для сохранения мира. В таком случае у НАТО остается общее командование миротворческими силами. На практике же российских миротворцев скорее всего будут просто игнорировать. Последнее обстоятельство, разумеется, тут же превратится в предмет новых вялотекущих препирательств Москвы с НАТО, российских внутриполитических дискуссий вообще и в частности даст новую пищу для нападок на Андрея Козырева, которому президент уже уготовил роль мальчика для битья, как о том всенародно и объявил.
Кстати, если о конкретных формах игнорирования российских миротворцев в военной форме еще только можно строить предположения, то игнорирование российских миротворцев-дипломатов вчера вылилось во вполне конкретную акцию. Как сообщил "Интерфакс", намеченная ориентировочно на 30 октября встреча в Москве Бориса Ельцина с президентами Сербии, Хорватии и Боснии Слободаном Милошевичем, Франьо Туджманом и Алией Изетбеговичем, по-видимому, не состоится. Вместо этого 31 октября пройдут переговоры на базе ВВС США в штате Огайо. Приехать туда у Милошевича, Туджмана и Изетбеговича время нашлось. И именно в Огайо ожидается подписание основного документа, который положит конец войне. Российский флаг там тоже будет продемонстрирован — наряду с помощником госсекретаря США Ричардом Холбруком и сопредседателем международной конференции по бывшей Югославии Карлом Бильдтом в США приедет замминистра иностранных дел Игорь Иванов.
Другой чрезвычайно болезненный для Москвы вопрос — о расширении НАТО на Восток — в Гайд-парке президенты предпочли и вовсе не обсуждать. Ввиду полной бесперспективности. Борис Ельцин, видимо, счел, что уже произнес по этому поводу достаточно жестких слов. А президент США не стал отвечать на выпад, разумно полагая, что соответствующая речь Ельцина с трибуны ООН предназначалась вовсе не его ушам, а для российского внутреннего употребления.
Зато позиция по вопросу о ядерных испытаниях вновь продемонстрировала полное согласие сторон: Россия и США заявили, что выступают за полное запрещение ядерных испытаний и подписание соответствующего международного договора в следующем году. С той разницей, что США сегодня уже обладают системой компьютерного моделирования испытаний, позволяющей контролировать состояние боезарядов, а Россия — нет. К тому же сегодня основные споры между ядерными державами ведутся о том, проводить или не проводить в будущем так называемые испытания малой мощности, а также о том, каков должен быть верхний потолок мощности малых зарядов. Но и на эту тему президенты тоже предпочли не вдаваться в споры.
Показательно и то, насколько по-разному Москва и Вашингтон характеризуют состояние переговоров по Договору об обычных вооружениях в Европе. Россию, как известно, не устраивают его фланговые ограничения. НАТО уже обещала пойти на некоторые послабления. В Гайд-парке Борис Ельцин объявил, что они с Клинтоном о чем-то договорились, не уточнив, впрочем, о чем именно. Но высокопоставленный представитель американской администрации поспешил уточнить, что радикального прогресса по Парижскому договору не произошло: "окончательного соглашения" не только нет, но к нему в ходе саммита, согласно версии этого официального лица, особенно и не приблизились.
Ну а в остальном — полный успех и полное согласие. Но все-таки остается некоторое ощущение, что Билл Клинтон смеялся на итоговой пресс-конференции не совсем над тем, над чем смеялся Борис Ельцин. Президент США тоже позволил себе шутку, адресованную журналистам: "Ну на сей-то раз вы уж подберите правильные слова".