Держава устояла. То ли исполненные патриотических эмоций призывы премьера Канады Жана Кретьена сохранить страну возымели эффект, то ли просто здравый расчет — слишком уж большие потрясения сулило отделение устойчивому быту квебекцев, но сторонники державности победили. Победили чудом: все решили какие-то 50 тысяч голосов, что при почти пятимиллионном электорате — сущая мелочь. Знать, не суждено Новому Свету прочувствовать все прелести сепаратизма.
Позиции сторон накануне схватки друг друга вполне уравновешивали. Центр в лице премьера Жана Кретьена обещал квебекцам в случае отделения немало безрадостных перспектив. Во-первых, они лишились бы канадского паспорта, зато обрели бы возможность всласть намыкаться по иностранным консульствам в ожидании въездных виз — дело с непривычки чрезвычайно обременительное. Во-вторых, перед квебекскими предпринимателями захлопнулись бы двери Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА). То есть в пределах родного континента им пришлось бы вспомнить хорошо забытое — теорию тарифного и нетарифного регулирования, например. В-третьих, центр был готов и на самый отчаянный шаг — исключить Квебек из зоны канадского доллара. Предчувствуя недоброе, наиболее предприимчивые граждане свободолюбивой провинции еще накануне в спешном порядке перевели свои авуары в "державные" банки. Наконец, в-четвертых, в конституции Канады не предусмотрен столь хорошо знакомый россиянам еще из теории ленинизма тезис "вплоть до отделения". И прояви сепаратисты побольше организационной смекалки до и в ходе референдума, им потребовалось бы еще больше усилий на то, чтобы склонить центр к пересмотру основного закона.
Правда, и у федеральных властей был лишь один способ усмирения сепаратистов — некие законом не предусмотренные меры. А если учитывать опыт старой доброй канадской демократии и то, что "старший брат" Вашингтон по квебекскому вопросу как-то некстати для Торонто отмалчивался, а Париж, наоборот, обещал квебекскую независимость признать, то, например, чеченская модель борьбы с сепаратизмом для канадских властей оказалась бы вряд ли применима. Правда, в 1970 году после детективной истории с похищением сторонниками радикально-сепаратистского Фронта освобождения Квебека британского представителя на торговых переговорах и квебекского министра труда премьер Пьер Трюдо ввел в Квебеке военное положение. Но это отнюдь не помешало сепаратистской Parti Quebecois в 1976 году победить на местных выборах, а на референдуме в 1980 году почти половине квебекцев высказаться за право сформировать свое провинциальное правительство и наделить его полномочиями вести с центром переговоры о суверенно-ассоциативном статусе. И это прекрасно понимали лидеры сепаратистов, на руках у которых были к тому же экономические козыри. Квебек — мощнейшая в промышленном отношении провинция страны, способная в одиночку не только уцелеть, но и существовать вполне безбедно, даже в условиях дискриминационных козней Торонто. Так что победи сепаратисты на сей раз, борьба между центром и провинцией началась бы столь же длительная, сколь и бесплодная.
Впрочем, страсти позади. Хотя обе стороны оружия не складывают. Признав поражение, лидеры сепаратистов извлекли из него лишь один урок: итог плебисцита вселяет уверенность в победе на следующем референдуме. Выводы премьера Кретьена куда глубже: "Страна переживает кризис". И незначительный перевес федералистов остроты его отнюдь не снял. Федерация в целом, по мнению центральных властей, нуждается в переустройстве, а Квебек, вполне возможно, и в конституционно оформленном "особом" статусе.
Но это уже внутреннее дело Канады. Мир из событий вокруг Квебека делает свои выводы. Во-первых, удержав в своих границах треть страны, государство Канада устояло. Значит, с торговым и политическим партнером, занимающим к тому же место в престижном клубе "большая семерка", все в порядке. Но во-вторых, в общении с "устоявшим" партнером нелишне теперь иметь в виду и то, что всякие неожиданности возможны. И, наконец, в-третьих, сепаратизм — инфекция заразная: мало ли что — в двуязычной Бельгии, например...
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА