История с отказом Центризбиркома зарегистрировать объединение "Яблоко" для участия в выборах может оказаться отнюдь не последним предвыборным скандалом. И вовсе не самым громким. Инцидент с блоком Григория Явлинского заставил прессу и общественность говорить лишь о части проблем, связанных с нынешним избирательным законом. По сути же, в силу особенностей разработанного Думой закона, ЦИК вынужденно поставлена в ситуацию, когда от нее требуется не точное исполнение четкой процедуры, а субъективная трактовка закона. Система сбора подписей прописана так, что прямо толкает партии на многочисленные нарушения. Тем самым легитимность еще не избранного парламента уже сейчас может быть поставлена под сомнение. И в дальнейшем исполнительная власть получит возможность пользоваться этим обстоятельством для шантажа власти законодательной. Проблему анализируют ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ и НАТАЛЬЯ Ъ-АРХАНГЕЛЬСКАЯ.
При советской власти и безраздельном господстве КПСС все было одновременно предельно цинично и в то же время просто. Никто и никогда, будучи в здравом уме и обладая хоть в малейшей степени чувством самосохранения, не вздумал бы открыто оспаривать ни пресловутые 99,99%, ни голосование с пачкой паспортов в руках — за всю семью, а заодно и соседей, ни пресловутые походы агитаторов по квартирам. Тогда вполне можно было, дабы не особенно утруждать себя общением с гражданами-избирателями на добровольных (и бесплатных, заметим) началах, для сверки списков избирателей воспользоваться домовыми книгами, а то и просто переписать старые списки. По сути это ничего не меняло.
Теперь избирательный закон обязывает партийных активистов собрать 200 тыс. подписей во имя регистрации "своего" блока. И это в стране, настолько раздраженной политикой и политиками всех мастей, что процедура сбора подписей превращается порой в мероприятие, опасное для здоровья. Как выразился один кандидат в депутаты, "вполне могут и в морду дать". Закон учитывает то порожденное новой реальностью обстоятельство, что бесплатно теперь ничего не делается. Поэтому закон не содержит прямого запрета платить сборщику за проставленные в подписном листе закорючку и паспортные данные избирателя. Проследить же за тем, чтобы никто не платил именно избирателям, невозможно, чем довольно широко пользовались богатые, но малоизвестные публике претенденты на думские кресла. Допустив "рыночные отношения" в предвыборный процесс, разработчики законодательства способствовали (вольно или невольно) тому, что этот процесс до предела коммерциализировался, а применительно к самой избирательной кампании все больше напрашивается такая характеристика, как фарс.
Ъ провел собственное расследование ситуации со сбором подписей и пришел к выводу, что он просто не мог происходить без массовых нарушений закона. В основном распространены нарушения трех видов: включение в предвыборные списки в качестве кандидатов людей, которые об этом не только не просили, но и даже и не подозревают, — это то, в чем обвиняют, например, блок "независимых" (справедливо или нет, это решит суд); сбор подписей "вслепую" (то есть не под конкретные "ведущие тройки" избирательных блоков, как положено по закону) и массовая перепродажа (в буквальном смысле этого слова) подписей избирательными объединениями.
Начнем с последнего. Как удалось выяснить в штабах избирательных объединений (интервьюируемые просили не называть их имен в печати), такса за подпись в ходе кампании колебалась в разных регионах страны в основном от 500 рублей (столько, например, платило "Яблоко" студентам в Нижнем Новгороде) до 5 тыс. (такова была ставка почти всех объединений, работавших на этой ниве в Ростове-на-Дону). В условиях цейтнота, когда приближался срок сдачи подписей в ЦИК, расценки поднимались до 10 тыс.за подпись. Как утверждают, ЛДПР Жириновского (одна из самых денежных партий) в среднем по стране платила около 3 тыс., а "Общее дело" Ирины Хакамады обошлось 1,5 тыс. Но, подчеркнем, платили все. Это законом не запрещается, ибо понятно, что ни один сборщик подписей работать "за идею" сегодня не будет. Ну разве что за коммунистическую. Хотя и коммунисты, как показывает практика, успешно усвоили рыночные законы — они платили тоже.
Известно, что материальная заинтересованность стимулирует смекалку. Многие предприимчивые люди увидели в избирательной кампании отличный способ подзаработать. И при этом вовсе не ходить по квартирам с большой вероятностью "получить в морду". Есть иные способы. Фамилии с адресами и паспортными данными добывались в РЭУ, прокатных и туристических фирмах, гостиницах (например, в Приморье были таким образом "освоены" практически все гостиницы моряков), библиотеках, отделах кадров и так далее. Благо в России прочно вошло в привычку требовать паспорт при всяком подобающем и неподобающем случае. Дешевле всего, говорят, стоили "подписи" у гостиничных и библиотечных работников — 500 рублей.
Законом, как известно, не запрещено подписываться в пользу не одного, а сразу нескольких избирательных объединений. Разработчики словно наперед знали, что все равно не удастся уследить за тем, как бы гражданин Иванов не подписался за всех сразу. На этой почве сразу же возник прибыльный бизнес. Во-первых, многие партии приторговывали собственными подписными листами, собранными зачастую абсолютно честно и в поте лица. Этим занимались, как правило, наиболее бедные субъекты избирательного процесса, которые таким образом пополняли партийную кассу. То, что правилами сбора подписей позволялось использовать ксерокопии подписных листов, давало возможность "смонтировать" позднее соответствующую "шапку" с названием партии и фамилиями ее первой тройки.
Во-вторых, на ниве сбора подписей подвизались чисто коммерческие команды, предлагавшие свои услуги всем желающим. Например, в Курской области одна такая команда работала сразу на 6 объединений, включая "Наш дом". Один из лидеров Социал-демократической партии России Сергей Белозерцев рассказал, что за последнее время к ним в партию обращалось более 10 таких команд "профессионалов", либо уже приходивших с болванками подписных листов (естественно, без "шапок"), содержащими паспортные данные, либо предлагавших свои услуги по переписыванию чужих листов и, соответственно, подделке подписей. Цена за одну подписную "душу" доходила до 10 тыс. рублей. Приходили и функционеры некоего прошедшего в результате через сито ЦИК объединения: от своего руководства они получали по 1,5 тыс. руб. за подпись, а СДПР предлагали те же подписи уже по 2,5 тыс.(как признался Белозерцев, у них больших денег не водилось, в результате СДПР не сумела собрать требуемого количество подписей). Наиболее простые способы установить подделку таковы: подписи "сочувствующих избирателей" подозрительно похожи (сделаны одной рукой), одна и та же улица или дом в лице одних и тех же жителей "подписались" на несколько разных объединений.
Теперь о составлении самих партсписков кандидатов. По закону, они утверждаются на съездах при соответствующем согласии (должным образом оформленном) самих кандидатов. Однако тут, в силу то ли организационной неопытности, то ли откровенного пренебрежения формальной процедурой, возникли проблемы у целого ряда предвыборных объединений. Например, гайдаровский ДВР включил в свои ряды Елену Мизулину из Совета федерации, а она впоследствии оказалась в "Яблоке". "Наш дом" в региональный список по Ингушетии записал Алисхана Плиева, поименовав его главой администрации Сунженского района. Однако Плиев уже месяца 4-5 как не глава администрации. Встает вопрос: если в НДР не знают должности своего кандидата, то знает ли сам г-н Плиев о том, что он кандидат НДР? Примеры можно продолжить.
Есть еще любопытный метод под названием "засланный казачок", который позволяет выбить из седла блок-конкурент на такой стадии, когда поправить уже ничего нельзя — после регистрации. Суть метода в том, что в список недружественного объединения внедряется "свой" человек, который пребывает там ровно до того момента, когда ЦИК официально зарегистрирует блок. Тогда "казачок" начинает на всех углах кричать, что его включили в список без его ведома. С этой проблемой уже столкнулся блок "независимых" и, видимо, "Держава" Александра Руцкого.
Наибольшую известность сегодня получил казус со списками Явлинского. Тринадцать "оспариваемых" кандидатов были включены в список "Яблока" на съезде, но затем вычеркнуты собственноручно самим Явлинским, что является нарушением. Теперь если, ввиду поднятого прессой шума и явного давления на Верховный суд (сам премьер не удержался от того, чтобы высказать свое критическое отношение к решению ЦИК, вмешался уже и болеющий президент), "Яблоко" все же зарегистрируют — а вчера Верховный суд принял жалобу блока к рассмотрению, то закон опять окажется нарушен.
И наконец, еще одна любопытная история, которая ставит под сомнение способность уже самой ЦИК соблюсти всю предвыборную процедуру. В распоряжение Ъ попал подписной лист избирательного блока "Социал-демократы", зарегистрированного комиссией 30 октября. Лист снабжен всеми положенными для принятого комиссией документа атрибутами: подписью сборщика, подписью уполномоченного блока и, главное, печатью ЦИК. Но дело в том, что, по всем правилам, подписные листы не должны оказываться за пределами ЦИК, а должны храниться там за семью печатями. Если мог пропасть один лист, значит, могли пропасть или, наоборот, быть добавлены или подменены и другие листы. Однако вопрос, как все это могло произойти, адресованный сотруднику ЦИК Владимиру Караблину, показался ему "просто детским". Он предположил, что документу с подписями 20 избирателей "приделали ноги" сами члены зарегистрированного блока "Социал-демократы", переложив, таким образом, всю вину на нечестных партийцев. Г-н Караблин всячески подчеркивал, что вины ЦИК "никакой и нет", и добавил, что подписные листы, в том числе и забракованные, находятся под пристальным контролем сотрудников комиссии. Вопрос: зачем понадобилось "приделывать ноги" заполненному листу? Предположений может быть несколько. Тут могла иметь место просто сделка между работниками ЦИК и представителями объединения: в листе, например, не указан домашний адрес избирателей, к тому же могло показаться, что все (в том числе подписи) заполнено одной рукой. В результате партфункционерам просто могли "по-хорошему" предложить заменить некачественный лист на другой. Это является формальным нарушением. Быть может, и вообще никакого криминала тут нет: уполномоченный партии просто ошибся при нумерации подписных листов и два раза, например, проставил страницу #81, а потом, дабы не менять всю последующую нумерацию, просто изъял одну страницу — подумаешь, 20 подписей. Однако сама по себе возможность "пропажи" подписных листов из ЦИК, как говорится, чревата. Ъ, разумеется, не мог не обратиться в ЦИК, где просили по факсу прислать лист #81. Это было сделано, после чего орган, призванный следить за законностью выборов, в лице руководителя его пресс-службы вынес свой вердикт: имеющаяся на руках у газеты бумага является фальшивкой. Правда, тут возникают некоторые сомнения: если это фальшивка, то почему ответственное лицо ЦИК категорически отказалось назвать признаки "фальшивости"? И почему на "фальшивке" стоит печать ЦИК?
В любом случае закон о выборах в его нынешнем виде оставляет слишком много возможностей для манипуляций. Это обстоятельство может быть использовано для постоянного шантажа будущего парламента — дескать, ваша легитимность, господа думцы, на самом деле сильно подмочена. Ну а с "нелегитимными" и разговор соответствующий. И возразить на это будет трудно.