В последние дня три обстоятельства обращают на себя особое внимание. Все они так или иначе связаны с отсутствием Бориса Ельцина в Кремле. Первое: позавчера спикер Думы Иван Рыбкин по сути поставил под сомнение совершенство нынешнего закона о выборах, присоединившись к хору в пользу его немедленной доработки. Второе: под впечатлением своей встречи с Виктором Черномырдиным глава КПРФ Геннадий Зюганов заметил, что он с премьером затронул тему здоровья президента в том ключе, что "деструктивные силы не должны использовать болезнь для нагнетания истерии и подрыва стабильности". И третье. По информации американского еженедельника TIME от 29 октября, после госпитализации Ельцина его ближний круг провел совещание, где якобы было принято решение ни при каких обстоятельствах не допустить передачу "ядерной кнопки" в руки Черномырдина. Ситуацию анализируют ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ и НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА.
Закон о выборах — закон с трудной судьбой. После внесения более 300 поправок он был принят в цейтноте, став еще и результатом сложного компромисса между Думой, Советом федерации и президентом. Дума считала его принятие победой. Сегодня многие депутаты приходят к выводу, что им попросту грозит политический мат: закон на практике оказался столь уязвим для самых разных манипуляций и интерпретаций со стороны ЦИК, Конституционного суда и исполнительной власти как до, так и после выборов, что легитимность еще не избранного парламента поставлена под сомнение уже сегодня. Скандал с "Яблоком" (в недрах которого, кстати, закон и зарождался) лишь высветил проблему. Но дело не только в законе. Многие партии стали более трезво оценивать свои реальные шансы войти в состав новой Думы.
Закон теперь ругает даже сам председатель Думы. Теперь Иван Рыбкин уже "не исключает возможности" внесения в него поправок — до 17 декабря. Теперь, по его мнению, выясняется, что закон "несовершенен, хотя и во многом адекватен ситуации, сложившейся в России". Это теперь Ивану Петровичу стало видно, что "может сложиться ситуация, когда в результате выборов только 2-4 избирательных объединения преодолеют пятипроцентный барьер", а остальные не пройдут. Тем самым, понял Рыбкин, в Думе не будут представлены силы, опирающиеся на 60% голосов избирателей. Очевидно, прозрению очень способствовало то, что сам блок Рыбкина пока, судя по опросам, никак не вписывается в число заведомо проходных. Да и сам спикер, который, говорят, ранее получил от захворавшего президента посулы поста в исполнительной власти, теперь мог призадуматься о будущем. Впрочем, не стоит абсолютизировать личностный фактор. Идея сегодня все быстрее наливается соком, а ее вызреванию, как оказалось, чрезвычайно способствует то обстоятельство, что Ельцин находится не в Кремле. О чем ниже.
Что касается депутатов, то их можно условно разделить на три категории. Первая — те, кого и так все устраивает, а 5-процентный рубеж кажется легко преодолимым. К этой категории можно отнести КПРФ, аграриев или, например, Конгресс русских общин с харизматическим генералом Лебедем. Сюда можно было бы причислить и "Яблоко", если бы у него вдруг не возникло проблем с регистрацией. Бремя этих проблем явно толкает блок Явлинского к тому, чтобы примкнуть к сторонникам ревизии закона "на марше". Вторая категория — сторонники точки зрения Ирины Хакамада: надо закон пересматривать до 17 декабря и сделать это представляется возможным (о чем тоже ниже). Сюда можно отнести те блоки, которым не светит 5%, которые на многое не претендуют и которые хотели бы барьер понизить. Третья категория — это идущие на выборы нехотя и полагающие, что самое лучшее сейчас — status quo. Но признаться открыто в этом как-то неловко. Ну что, например, ожидать хорошего от этих выборов, скажем, погрязшим в расколах и распрях демократам? Да и многим другим. Понятие "многие другие" может оказаться весьма широким. Ибо status quo в данном случае уместно перевести как "сохранение власти". И поэтому логично, что идея "улучшения закона", развиваемая теперь снизу, может встретить благорасположение наверху. И события могут развиваться дальше по такому сценарию.
В Думе 10 ноября на внеочередном заседании может встать вопрос о ревизии закона. А что если не удастся прийти к компромиссу или согласовать поправки с Советом федерации, президентом? Вопрос "замотают" и к 17 декабря не управятся. Можно, конечно, тогда провести выборы по "плохому" закону. Но останется угроза, что всякий, кому результаты не понравятся, может обратиться в КС (поставив под сомнение "недоделанный" закон). Между прочим, еще в середине октября в интервью Ъ председатель КС Владимир Туманов намекнул, что как закон о выборах, так и проблема представительности будущей Думы вполне могут стать предметом рассмотрения суда. Мол, была бы инициатива. Так или иначе, но идея продления полномочий Думы, а заодно и других ветвей власти, в этом контексте уже не представляется совсем уже нереальной.
Брожение умов, связанное с законом о выборах, не случайно совпало с болезнью Ельцина. В большой мере это брожение было болезнью и спровоцировано. Недомогание президента и густая пелена вокруг степени этого недомогания заставили многих задуматься о возможной смене "большой власти" и, как следствие, резких политических переменах. Вот, например, оппозиционер Геннадий Зюганов напрямую увязывает болезнь Ельцина с активизацией неких "деструктивных сил", нацеленных на перенос или даже срыв выборов. Причем записывает себе в союзники в борьбе против этих сил премьера, нещадно им же критикуемого. Кто же для Зюганова "деструктивнее" премьера?
Вся западная пресса полна догадок и слухов. Что, мол, генерал Коржаков, в первые дни единственно вхожий в палату больного, чуть ли уже и "ядерную кнопку" не взял под контроль. И что генерал ну просто люто ненавидит премьера, с которым и российский бизнес, и все прогрессивное человечество, наоборот, связывают надежды на преемственность курса, продолжение реформ и стабильность. На фоне демонического образа Коржакова Запад пугает, пожалуй, только другой демон — генерал Лебедь. Однако не все так просто.
Конечно, недомогание президента внесло сумятицу в умы членов его "ближнего круга", будущее которого связано лишь с сохранением за Ельциным поста президента. И окружение, конечно, не может не нервничать. Наверное, именно нервозностью вызвана утечка в прессу о том (и это когда президент еще толком не поправился), что его помощники напряженно работают над проблемой его переизбрания на второй срок в июне 1996 года. Но вот в краткосрочном плане окружение от болезни шефа может даже выиграть. Потому как значимость ограниченного круга лиц, вхожих в больничную палату, очень велика. И тут возможны нюансы, связанные с конкуренцией за то, кому из "ближних" быть ближе всех.
Информация о происходящем за стенами Кремля и ЦКБ чрезвычайно скудна и выхолощена. И тут вполне уместен старый испытанный метод, условно называемый "определением влиятельности по расстановке на Мавзолее" — кто и что говорит и сколько раз видится с президентом. Например, первый помощник Виктор Илюшин, судя по его словам в интервью ИТАР-ТАСС, воздерживается от радужного оптимизма в характеристике состояния здоровья Ельцина. А другой помощник — Георгий Сатаров — наоборот, считает нужным подчеркнуть: "Нет повода драматизировать ситуацию". И еще добавить: "Здоровье президента и избирательная кампания — два невзаимосвязанных процесса". Невольно создается впечатление, что Сатаров с кем-то полемизирует. Премьер, побывавший вчера в ЦКБ, сообщил, что Борис Ельцин "уже несколько дней работает, подписывает указы и другие документы". Однако сам телерепортаж об их встрече, показанный во всех программах новостей, оставлял сильное чувство неловкости за тех, кто пытается заставить Бориса Ельцина в его нынешнем состоянии сыграть некую роль в их игре. Видимо, телерепортаж, кроме всего прочего, был призван еще и снять все разговоры о необходимости временно передать полномочия главы государства премьеру — по Конституции. Хотя все, кто репортаж видел, могли прийти к обратному мнению. Не исключено, что информация журнала Time имеет под собой основания. Во всяком случае, трения между премьером и группой Коржакова--Илюшина обсуждают и в России.
Так или иначе, но декабрьские выборы в столь шаткой ситуации могут многим показаться дополнительным "фактором риска". В декабре 1993 года Ельцин, будучи фигурой сильной, мог игнорировать их результат (формальный успех ЛДПР ничего ей не принес). Сегодняшняя ситуация не так однозначна.