Вслед за товарным и финансовым рынками настоящая конкуренция добралась наконец и до рынка фондового. Мало того, что на нем стало тесно брокерам, — их теснят еще и коммерческие банки. И чтобы выдержать эту конкуренцию, брокерские компании должны стать инвестиционными банками.
Показательный пример
Вторую неделю участники фондового рынка живо обсуждают нашумевшую сделку российской финансовой компании "Грант" и австрийского Creditanstalt Investment Bank, в результате которой на российском рынке появилась новая инвестиционная компания "Кредитанштальт-Грант". Формально параметры заключенной сделки не дают достаточных оснований для того, чтобы оценить ее как покупку австрийским банком российской компании. В частности, доли учредителей в капитале поделены поровну, а потому еще неизвестно, кто из них будет определять политику компании. В то же время в пользу дружественного поглощения "Гранта" говорит, например, тот факт, что сотрудники финансового центра переходят на работу в новую компанию в полном составе, а австрийский партнер направляет в "Кредитанштальт-Грант" лишь трех сотрудников высшего управляющего звена. Иными словами, "Грант" фактически преобразуется в компанию с иностранным участием, что может привести к определенной зависимости российских участников от австрийских партнеров. Во всяком случае, заключив сделку с Creditanstalt, "Грант", по мнению ряда брокеров, практически закрыл себе путь к другим иностранным инвестиционным банкам.
Логика Creditanstalt Investment Bank вполне понятна. Банк, начавший осваивать российский рынок около года назад, сейчас нуждается в солидном (по российским меркам) партнере. Для "Гранта" же формальная потеря независимости оборачивается существенным расширением клиентуры (прежде всего иностранной) и за счет этого усилением позиций на российском рынке.
С этой точки зрения весьма показательно выступление одного из членов совета директоров ФЦ "Грант" Олега Царькова на пресс-конференции, посвященной созданию новой компании. Сказал он буквально следующее: "На российском фондовом рынке остается все меньше места простым брокерским компаниям. Если раньше для успеха нам требовалась повышенная производительность труда, то сейчас этого уже недостаточно. Слишком велика конкуренция со стороны отечественных коллег". А ведь, помнится, не далее как полгода назад тот же Олег Царьков утверждал, что "рынка хватит на всех". Столь быстрая смена настроений лишний раз иллюстрирует серьезные перемены, которые сейчас происходят на российском фондовом рынке.
Рынок вчера: CS First Boston и Brunswick
Во всяком случае, если бы два-три года назад менеджер крупной компании пожаловался на обострение конкуренции среди брокеров, его бы не поняли или сочли бы его высказывание шуткой. На рынке обращалось такое количество ценных бумаг, которое с лихвой покрывало запросы российских брокеров. Полным ходом шел этап ваучерной приватизации — государство активно продавало свою собственность. Да и работники предприятий, получившие акции в результате приватизации, старались, как правило, возможно скорее от них избавиться.
Ситуация сложилась предельно простая. Были продавцы бумаг (работники предприятий и государство), были их покупатели. Однако не было тогда на российском фондовом рынке даже намека на какую-либо инфраструктуру — ни депозитариев, ни реестродержателей, ни информационных фирм. Ни посредников между покупателями и продавцами бумаг — брокеров.
Конечно, такая ситуация не могла сохраняться долго. И довольно скоро в России появилось множество брокерских компаний, ведущих операции с ценными бумагами предприятий. Однако их операции оставались примитивными. Единственное, что делали брокеры, — это скупали (дешево) большие пакеты акций на аукционах или у работников предприятий, а затем перепродавали их (дорого) заинтересованным инвесторам, вклиниваясь тем самым в процесс первичного передела собственности.
Отметим, кстати, что слова "заинтересованный" и "иностранный" были в ту пору почти синонимами. При этом иностранные инвесторы, разумеется, не очень-то хотели иметь дело с малоизвестными российскими компаниями. Поэтому-то подавляющее количество сделок на фондовом рынке проводилось при посредничестве всего двух иностранных брокеров — российского подразделения швейцарского инвестиционного банка CS First Boston и английской компании Brunswick. Во всяком случае, именно они были последними звеньями цепи между российскими предприятиями и западными инвесторами. Московские компании вклинивались в эту цепь почти исключительно за счет покупки акций у мелких брокеров, которые "собирали" пакеты у населения и на аукционах, и их последующей продажи CS First Boston или Brunswick. Поскольку государственная собственность приватизировалась по очень низким ценам, все оставались довольны.
Во всяком случае, все три основных составляющих брокерской прибыли — процент за услуги, оказываемые клиентам, разница цен на одни и те же акции в разных компаниях и разница цен денежных аукционов и вторичного рынка акций — находились на очень высоком уровне. Обороты рынка росли как на дрожжах. И всем хватало на нем места.
-------------------------------------------------------
Первый этап приватизации создал условия для быстрого развития российских инвестиционных компаний
-------------------------------------------------------
Рынок сегодня: те же плюс российские брокеры
Однако к концу 1994 года ситуация уже изменилась. Во-первых, на рынке появились и депозитарии, и информационные компании, и регистраторы. Появилась и профессиональная ассоциация брокеров — ПАУФОР. Российские брокеры обзавелись связями с иностранными инвесторами, и CS First Boston и Brunswick стали терять свое доминирующее положение.
Во-вторых, политическая нестабильность привела к резкому сокращению интереса к фондовому рынку со стороны иностранных инвесторов и лишила его основного источника платежеспособного спроса на акции. Снизились обороты, а вместе с ними упали и комиссионные брокеров. Таким образом, первая составляющая брокерской прибыли оказалась на крайне низком уровне.
В-третьих, в начале 1995 года на смену внебиржевому рынку "с телефона" пришла электронная Российская торговая система. И с автоматизацией торговли брокеры фактически лишились второго источника своих прибылей — спекулятивной маржи между ценами акций в разных компаниях. В частности, если ранее брокер вдруг узнавал, что по тем или иным причинам котировки каких-либо акций вскоре должны упасть, он вполне мог отыскать среди брокерских компаний ту, которая еще об этом не догадывалась, и продать ей бумаги по высоким ценам. С появлением Российской торговой системы любая информация об эмитенте в течение нескольких минут становилась известной каждому брокеру, что однозначно меняло конъюнктуру всего рынка.
Наконец, в-четвертых, практически на исходе оказался и третий источник сверхприбылей. Пик денежной приватизации прошел, и государство снизило темпы продажи своей собственности. Изменило оно и ценовую политику, сделав ставку на специализированные денежные аукционы, где стоимость акций была едва ли не выше, чем на вторичном рынке.
Словом, участники фондового рынка фактически лишились основных источников сверхприбыли от своей деятельности. По сути, они оказались в той же ситуации, что и коммерческие банки, столкнувшиеся со снижением традиционных доходов при изменении ситуации на финансовом рынке. По аналогии с финансовым рынком поле для эффективной деятельности на фондовом рынке сейчас сузилось. Есть небольшая группа ликвидных акций (так называемые blue chips — ценные бумаги нефтяных и газовых компаний, предприятий энергетики и связи), с которыми имеет смысл проводить операции. А охотников на них становится все больше и больше. Конкуренция неизбежна.
-------------------------------------------------------
Снижение прибыльности операций с ценными бумагами привело к обострению конкуренции между брокерами
-------------------------------------------------------
Рынок завтра: те же плюс российские банки
Обострению конкуренции способствует и появление на рынке инвестиционных компаний, созданных банками и входящих в их холдинги. Интерес банков более чем понятен. С одной стороны, самостоятельные операции на фондовом рынке им необходимы с целью реструктуризации находящихся у них в собственности или в управлении портфелей акций приватизированных предприятий, а также для контроля над динамикой котировок этих акций. С другой стороны, активность банков легко объясняется и тем, что сейчас они рассматривают фондовый рынок как альтернативу потерявшему былую доходность финансовому рынку. Ситуация, по сути, аналогична той, что сложилась в США в 80-е годы.
-------------------------------------------------------
Конкуренция запрещена. Да здравствует конкуренция!
Когда говорят об американской модели фондового рынка, имеют в виду разграничение полномочий коммерческих и инвестиционных банков. В 1933 году в США приняли закон Гласса-Стигала, в соответствии с которым финансовые организации были поделены на депозитные (то есть привлекающие средства под процент) и инвестиционные (проводящие операции за счет клиентов). Для покупки ценных бумаг нельзя было использовать депозиты. В свою очередь, инвестиционные банки не могли привлекать деньги под процент — иначе их деятельность квалифицировалась как деятельность коммерческого банка. Так были защищены права инвесторов и вкладчиков коммерческих банков. Одновременно резко ограничивалась конкуренция между коммерческими и инвестиционными банками.
Существовали и формальные ограничения конкуренции. В частности, фондовое законодательство США ограничивает экспансию банков — они не могут иметь более определенного количества филиалов сразу в нескольких штатах. Есть и ограничения на секторы рынка, в которых может действовать компания. К примеру, управляющая компания не может заниматься размещением акций.
Жесткое разграничение функций коммерческих и инвестиционных банков просуществовало до середины 80-х годов. Быстрый рост прибыли на фондовом рынке вновь активизировал попытки коммерческих банков на него выйти. Своего они добились. Теперь банк может создать холдинг, через который будет осуществлять контроль над финансовой компанией (так возникли, например, крупные холдинги Citicorp и ING Group). Но запрет на использование депозитов для операций на фондовом рынке остался.
Примерно в то же время начали формироваться крупнейшие стратегические альянсы между американскими финансовыми компаниями — наступила эпоха слияний и поглощений. Именно так появились инвестиционные банки Merrill Lynch, Salomon Brothers, Bearn Stearns, Lehman Brothers и другие. Так что, несмотря на все запреты, именно конкуренция позволила сформировать современную инфрастуктуру американского фондового рынка и определила его лидеров.
--------------------------------------------------------
Словом, нет ничего удивительного в том, что процесс создания инвестиционных компаний внутри банковских холдингов идет все более активно. Несмотря на то, что в России нет ограничений на операции коммерческих банков на фондовом рынке, банки предпочитают создавать специализированные структуры для работы на фондовом рынке. Характерными примерами могут служить "Альянс-Менатеп", "Мост-Инвестмент", "Инком-Кэпитал", "РК-Ценные бумаги", "Гута-Инвест". Между тем, создавая новую компанию, банковский холдинг не приобретает новых клиентов, а лишь расширяет возможности старых. Поэтому гораздо эффективнее объединение финансовых возможностей банка с именем и опытом брокера. Примером такого взаимодействия можно считать создание Международной финансовой компанией и бывшим управляющим российским отделением CS First Boston Борисом Йорданом инвестиционной компании "Ренессанс-Капитал".
Что остается брокерским компаниям? Выход один — увеличивать клиентуру. За счет как снижения тарифов, так и расширения спектра услуг — создания паевых фондов, развития сделок repo с ценными бумагами, использования новых инструментов. Иными словами, для противостояния коммерческим банкам на фондовом рынке брокерские компании должны превратиться в банки инвестиционные.
Во всяком случае, механизм расширения клиентуры российских компаний за счет привлечения новых инвесторов на традиционных условиях себя уже исчерпал. За последний год каждая из российских компаний показала, на что способна, — многие брокеры приобрели новых специалистов по продажам ценных бумаг и привлечению клиентов. Так, в банке "Менатеп" появились сотрудники из Salomon Brothers, в Инкомбанке — из Morgan Grenfell, в "Тройке-Диалог" — из Merrill Lynch, в "Ренессанс-Капитале" — из CS First Boston и так далее. Однако существенного улучшения позиций на рынке не добился пока никто. Иными словами, ни одна из российских компаний не стала инвестиционным банком. Разумеется, за такой короткий срок — три-четыре года — маленький бизнес просто не может стать большим. Процесс превращения, например, Lehman Brothers или Merrill Lynch из небольших компаний в крупнейшие инвестиционные банки занял 20-30 лет.
Но кое-что можно делать уже сейчас. В частности, весьма вероятно, что в ближайшее время российскому фондовому рынку так же, как в свое время американскому, предстоит пережить волну слияний и поглощений. Этот процесс уже начался — и примеры "Гранта" и Creditanstalt, а также Первого ваучерного инвестиционного фонда и компании Pioneer Group тому подтверждение. Ъ известен и ряд случаев покупки московскими компаниями региональных.
Целям укрупнения и диверсификации подчинена и идущая в настоящее время реорганизация в Российском брокерском доме C. A. & Co. На месте РБД появились три юридически самостоятельных структуры — "Брокерский дом", "Трастовый дом" и "Учетный дом". В перспективе к ним добавится еще и "Инвестиционный дом". 100% акций каждого из домов принадлежит холдингу "РБД Группа". В "Брокерском доме" планируется сконцентрировать все торговые операции с корпоративными и государственными ценными бумагами. "Трастовый дом" будет специализироваться на управлении привлеченными активами, "Учетный дом" — на реализации вексельных программ РБД, а "Инвестиционный дом" — на корпоративном финансировании. Помимо диверсификации деятельности, такая реорганизация, очевидно, преследует также цели диверсификации рисков.
И все же до появления крупных российских инвестиционных банков еще очень и очень далеко. Действительно конструктивных слияний и поглощений на российском рынке пока мало, что отчасти связано с нежеланием большинства российских брокеров вдруг взять и "сдать" своих клиентов каким-то партнерам. Ведь никто не застрахован от ошибок, и у компаний нет гарантий долговечности создаваемых союзов. Однако, по всей видимости, дальнейшее ужесточение конкуренции заставит брокеров преодолеть недоверие и пойти на диалог друг с другом.
-------------------------------------------------------
Чтобы соперничать с коммерческими банками, брокерские фирмы должны стать банками инвестиционными
-------------------------------------------------------
ВАДИМ АРСЕНЬЕВ
--------------------------------------------------------
1. Что привело к обострению конкуренции на рынке?
2. Что делает компания для повышения своей конкурентоспособности?
С этими вопросами корреспондент Ъ обратился к участникам фондового рынка
Николай Клековкин, старший трейдер компании "Ренессанс-Капитал"
1. По моему мнению, есть два фактора, которые привели сейчас к обострению конкуренции. С одной стороны, объем новых денежных средств, приходящих на фондовый рынок, постепенно сокращается. С другой — на фондовом рынке появляется все больше участников. Закупается техника, строятся офисы, набирается персонал — нет никаких ограничений на вхождение в этот рынок. В результате количество денег на одного участника рынка сокращается. Падает норма брокерской прибыли, снижается спекулятивная маржа.
2. Проблема развития для брокерских компаний заключается в том, что услуги, с помощью которых можно привлечь клиентов, у различных компаний почти одинаковы — брокерский бизнес достаточно прост. Поэтому, как только кто-то вводит новые услуги для клиентов, такие же услуги появляются и у других компаний. "Ренессанс-Капитал" проблему расширения клиентуры решает за счет привлечения специалистов, имеющих личные контакты с крупными западными инвесторами.
Андрея Даценко, вице-президент компании "МФК — Московские партнеры"
1. Обострению конкуренции способствовало развитие инфраструктуры фондового рынка. Всего за два года появились электронная торговая система, специализированные депозитарии, регистрационные компании, всевозможные информационные фирмы. Рынок стал информационно прозрачным, и инвесторы получили возможность выбирать между брокерскими компаниями.
2. Для нашей компании проблема расширения клиентуры остро не стоит. Существующим клиентам мы стараемся предложить как можно более широкий спектр услуг. Так как "Московские партнеры" — один из крупнейших участников рынка гособлигаций, мы предлагаем клиентам управление сложными портфелями акций и гособлигаций. Другие пути повышения конкурентоспособности в компании пока не рассматриваются.
Фируз Мансурходжаев, член совета директоров ФЦ "Грант"
1. Емкость заказов инвесторов на российские акции в последнее время стала примерно известна каждому участнику рынка. Этот капитал достаточно ограничен. А предложение акций на рынке сейчас довольно велико. В результате возникает ситуация, когда одна компания или группа компаний стремится захватить заказы. Собственно, так и появляется конкуренция.
2. По моему мнению, мы выбрали оптимальную стратегию повышения конкурентоспособности. Свой опыт на российском рынке мы выгодно обменяли на клиентскую и финансовую базу банка Creditanstalt.
--------------------------------------------------------