Китай объявил о грядущих изменениях в своей финансовой политике: предполагается допуск акций иностранных компаний на Шанхайскую биржу и расчеты в юанях во внешнеторговых сделках. Реализация этих планов может подорвать положение доллара США на мировых рынках.
Ветер перемен
Первой о переменах в финансовой политике Китая проинформировала британская газета Financial Times 30 июля. Ссылаясь на анонимные источники в лондонском Сити, издание сообщило, что 29-30 июля состоялось заседание совета Шанхайской биржи, на котором "был принят план создания международного сектора, где будут котироваться акции лучших иностранных компаний и банков".
О сроках реализации принятого плана не сообщалось. Но можно было сделать вывод, что слишком долго ждать не придется. В частности, говорилось, что пионером китайского IPO может стать британский банк HSBC, который "уже нанял группу экспертов и советников для возможного выхода на Шанхайскую биржу".
При этом предполагаются котировки в юанях. Поэтому немудрено, что практически одновременно с сообщениями о грядущей либерализации биржевой торговли появились данные о пересмотре политики Китая в области международных резервов. Как отмечала 3 августа газета Times, "в ходе серии консультаций с представителями администрации президента Барака Обамы Пекин пришел к выводу, что США не готовы поступиться ни йотой нынешнего статуса доллара". А потому идея создания на основе специальных прав заимствования МВФ мировой резервной валюты альтернативной доллару США (что, в частности, предлагал российский президент Дмитрий Медведев) Китаем отвергнута.
Вместо этого предлагается продвижение юаня как валюты для внешнеторговых сделок. Сначала, конечно, в расчетах с китайскими контрагентами, а затем — в качестве региональной торговой валюты во всей Юго-Восточной и, возможно, центральной Азии. Ставится задача к 2012 году довести ежегодный оборот юаней в мировой торговле до 2 трлн (примерно $300 млрд). Для сравнения: торговый оборот между Россией и Китаем составил в 2007 году $48,2 млрд, а в 2008-м — $55,9 млрд.
Трудности перехода
Реализации планов мешает только одно — неконвертируемость юаня. Однако эта неконвертируемость во многом формальная. Конечно, в Китае нет валютной биржи, где курс юаня устанавливался бы на основе спроса и предложения неограниченного круга участников. Однако межбанковский валютный рынок в Китае функционирует исправно с 2003 года. И курс юаня на нем устанавливается рыночными методами. Для допуска к торгам нужен аккредитив, то есть банк должен объяснить, для какой импортно-экспортной сделки ему потребовалась валюта. Банки--обладатели аккредитивов — а их довольно много, поскольку внешнеторговая активность китайских компаний велика,— могут торговать не только с Банком Китая, но и между собой. В СССР и России ситуация была аналогичной с 1988 по 1992 год — заинтересованные стороны торговали валютой между собой напрямую.
Конечно, Банк Китая держит этот рынок под пристальным контролем и может легко погасить любую попытку спекуляции: самые большие в мире долларовые резервы в объеме $2,13 трлн отобьют охоту к игре против юаня у любого спекулянта. Тем не менее имеется валютный коридор — сейчас 6,80--6,84 юаня за доллар. Фактически с начала 2009 года курс юаня находился в пределах 6,825--6,835.
В более длительной перспективе власти Китая проводят политику плавной ревальвации национальной валюты. 1 июля 2005 года, когда была отменена жесткая привязка юаня к доллару, курс американской валюты упал с фиксированного значения 8,28 юаня за доллар до текущих уровней в районе 6,83 юаня за доллар, то есть на 17,5%.
Одним словом, юань стабилен. И эту стабильность Китаю, разумеется, не хотелось бы терять. А опасность есть, поскольку Банк Китая вынужден скупать валютную выручку, которая у китайских компаний в основном формируется в долларах, а также притекающий в страну спекулятивный капитал. Только за второй квартал 2009 года Банк Китая купил $177,8 млрд.
Но доллар же, как известно, дешевеет и по отношению к другим мировым валютам. Например, к евро с начала 2009 года он подешевел на 2,9%. В результате Банк Китая вынужден отдавать стабильные юани за дешевеющие доллары. Фактически имеет место экспорт инфляции из США в Китай.
Банк Китая такое положение, мягко говоря, не радует. Отказаться от скупки долларов либо выбросить часть имеющихся резервов на рынок Китай объективно не может. Ведь от 60 до 70% его экспорта — это США. И резкое движение против доллара уничтожит этот экспорт, а с ним и экономический рост. Перевод части внешнеторговых расчетов в юани смягчил бы проблему: Банку Китая пришлось бы скупать меньше долларов и эмитировать меньше юаней.
Но чтобы юань стал расчетной валютой, его нужно сделать не только стабильным, но и привлекательным для участников рынка. Например, путем либерализации биржевых торгов. Ведь, проведя IPO в Шанхае, компании получат не доллары, а юани, которыми поневоле надо будет за что-то рассчитываться. В этом плане помогает снятие административных барьеров. Еще 2 июля правительство Китая запустило проект, позволяющий 100 компаниям Шанхая и 300 компаниям южной провинции Гуанчжоу вести внешнеторговые расчеты в национальной валюте.
Оборотная сторона
Появление на валютном рынке юаня действительно способно кардинально изменить соотношение сил между ведущими мировыми валютами. И дело здесь даже не в том, что кто-то вдруг уверует в перспективы юаня в качестве новой мировой резервной валюты или разочаруется в долларе — и кинется скупать валюту Поднебесной.
Все проще. Достаточно вспомнить, что с древнейших времен основной функцией денег было обеспечение товарооборота. И несмотря на то, что со временем их накопление и приумножение превратилось в отдельную самодостаточную задачу, указанную функцию денег никто не отменял. И появление юаня (равно как и любой другой валюты) в качестве расчетной означает, что прежней расчетной валюты становится слишком много, она не нужна в таких количествах, поскольку расчеты в ней уже не ведутся.
Классический пример действия подобного механизма мы наблюдали в период введения в обращение евро на рубеже веков. Напомним, изначально курс евро, по сути "сложенный" из курсов основных европейских валют, был на уровне доллара. Расчет отцов-основателей евро был прост: если, условно говоря, доллар равен двум маркам или одному франку, то цена валюты, представляющей комбинацию марки и франка, должна соответствовать их средневзвешенной (с учетом объемов эмиссии валют) стоимости относительно доллара. Однако очень быстро выяснилось, что эта теория не совсем правильная. Поскольку помимо товарного рынка существует еще и финансовый. И введение евро в качестве единой европейской валюты сделало ненужным европейский рынок конверсионных операций (а также сопутствующие ему рынки производных инструментов). А значит, довольно большая часть денежной эмиссии европейских стран оказалась попросту излишней. Как результат — евро быстро упал относительно доллара более чем на 10%, причем без видимых макроэкономических причин.
В нынешней ситуации замещения доллара юанем вполне может произойти то же самое. И главным пострадавшим рискует оказаться именно доллар. А это уже не очень хорошо для России, поскольку ее экспортная выручка также во многом формируется в долларах. Как и китайская.