Подписанный 7 марта указ "О реализации конституционных прав граждан на землю" мог бы стать революционным, имей он отношение не только к деревне, но и к городу. Без этого он — просто еще один хороший указ.
Почему указ принят именно сейчас, говорилось уже много. Предвыборная гонка требует от Бориса Ельцина неожиданных и эффектных ходов, а что может быть эффектнее указа, ассоциирующегося в массовом сознании с земельной реформой реабилитированного после августа 1991 года Петра Столыпина? Указы относятся к тому виду предвыборного оружия, которого начисто лишены соперники Бориса Ельцина.
С формальной точки зрения, указ является временным правовым актом, принятие которого обусловлено длительной стагнацией законодательного процесса в вопросе, требующем урегулирования на федеральном уровне. Провозглашая право свободного владения земельной собственностью, Конституция в части 3 статье 36 устанавливает, что конкретные вопросы правоотношений собственности на землю должны регулироваться федеральным законом. Длительная дискуссия в Думе по поводу Земельного кодекса, который и должен сыграть роль такого закона, привела к выводу, что усилиями последовательных противников свободного земельного оборота этот документ может быть принят едва ли не через десятилетие. Хуже того, он может быть принят в такой консервативной форме, что фактически заблокирует эффективное становление института частной земельной собственности. Появление указа, гарантирующего свободу операций с земельными долями в преобразованных в недавнем прошлом совхозах и колхозах, ставит сторонников земельного рынка в гораздо более благоприятные условия, чем его противников. Как показывает практика, провалить какой-либо законопроект в парламенте оказывается значительно проще, чем добиться его принятия. Поэтому консервативный Земельный кодекс может еще подождать.
Гораздо более сложным является вопрос о том, почему Борис Ельцин, принимая указ, гарантирующий реализацию права частной собственности на землю, ограничил его действие только землями сельскохозяйственного назначения. Единственное положение, которое в этом документе может иметь отношение к земельным участкам в городах, изложено в его первом пункте: "Установить, что земельные участки, полученные гражданами до 1 января 1991 г. и находящиеся в их пожизненном наследуемом владении и пользовании, в том числе сверх установленных предельных размеров, и используемые ими для ведения личного подсобного хозяйства, коллективного садоводства, жилищного либо дачного строительства, сохраняются за гражданами в полном размере. Запрещается обязывать граждан, имеющих указанные земельные участки, выкупать их или брать в аренду". Совершенно очевидно, что в первую очередь этот пункт указа касается ближайших пригородов крупных городов, обитатели которых в последние годы стали свидетелями подлинно шекспировских драм, вызванных стремительно растущим спросом на землю под усадьбы со стороны состоятельных социальных групп.
Однако этот пункт затрагивает интересы и относительно немногочисленной группы населения, которой он фактически преподносит подарок стоимостью в миллионы. К ней относятся, например, владельцы садовых участков на новоприсоединенных к Москве территориях. До 7 марта московская мэрия не допускала и мысли о том, что может возникнуть ситуация, при которой почерневшие от времени и погоды строения усадебного типа станут препятствием в реализации ее градостроительных планов. На одном из заседаний городского правительства в ходе обсуждения плана застройки нового района Куркино о будущем владельцев частных индивидуальных домов, попавших в зону строительства, было сказано предельно кратко и безапелляционно: предоставить квартиры. Пытаясь обороняться от напора мэрии, владельцы, понимающие потенциальную рыночную ценность своей собственности, безуспешно пытались провести через Московскую городскую думу проект постановления "О защите прав граждан, постоянно проживающих (прописанных) в собственных домах на присоединенных территориях г. Москвы в условиях проведения земельной реформы". В своем заключении относительно этого проекта Юрий Лужков с подкупающей прямотой заявил о том, что считает полномасштабное введение на территории Москвы института частной собственности на землю "преждевременным".
В отношении этой категории землевладельцев указ президента лишь создает предпосылки для консервации существующего положения. Почему Борис Ельцин не пошел дальше и не закрепил аналогичные деревенским права и за всеми без исключения горожанами, остается не совсем ясным. Он ограничился в данном случае поручением правительству в месячный срок внести в Думу проект закона о бесплатном закреплении в собственности граждан перечисленных в пункте 1 указа земельных участков. Обращение к пункту "в" статьи 72 Конституции, согласно которому вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными и другими природными ресурсами относятся к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов, в данном случае ничего не объясняет, поскольку в отношении сельскохозяйственных земель президент поступил гораздо более решительно.
Как всегда, когда юридическая и экономическая логика не срабатывает, подсказку дает политика. Введение частной земельной собственности в городах означало бы в преддверии президентских выборов конфронтацию с Юрием Лужковым. Позволить себе сейчас такую роскошь Борис Ельцин не может. Из этого следует, что в обозримом будущем в столице по-прежнему будут ориентироваться на указ "Об особенностях приватизации в городе Москве", предоставивший мэрии свободу решать, следует ли развивать в том или ином секторе городской экономики частную собственность. Еще большей свободой в этом отношении обладают фактически неподконтрольные федеральным властям администрации провинциальных городов. А это значит, что до подлинной революции в земельных отношениях пока еще далеко. Хотя и значительно ближе, чем было до 7 марта.
Указ президента не решает вопрос о частной собственности на землю в городах
КИРИЛЛ ПЛАТОНОВ