В конце минувшей недели председатель правительства РФ Владимир Путин посетил якутский город Мирный, где принял участие в открытии подземного рудника "Мир". В первой же тележке с рудой господин Путин обнаружил алмаз. Однако исследовавший содержимое тележки до премьера специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ выяснил, что это был кусок соли земли Якутской.
Кимберлитовая трубка проходит в городе Мирном, в Якутии, даже под бетонной полосой аэродрома, то есть самолеты садятся прямо на алмазы. Вряд ли еще где-нибудь в мире есть место, где не то что небо, а и бетон — в алмазах.
Владимир Путин должен был открыть здесь подземный рудник "Мир".
"Мир" — первое месторождение Якутии, алмазы здесь начали добывать 50 лет назад и нарыли их за это время почти на $20 млрд. На этом открытая часть рудника оказалась исчерпана, и за 22 млрд руб. был построен подземный рудник, запасов которого должно хватить еще на 50 лет бесперебойной работы и по крайней мере на столько же миллиардов долларов.
Подземный рудник еще не работает. Зайдя в огромный крытый ангар, я увидел рельсы и клети лифтов, в одной из которых будут возить людей, а в другой — вагонетки с рудой. "Каждый непонятый сигнал принимать за "стоп"",— увидел я надпись на двери клети, и сразу стало необъяснимо тревожно.
В 6.50 утра по местному времени здесь почти никого еще не было. Стояла вагонетка с рудой. В этой руде, собственно говоря, и должны оказаться алмазы. Мне сразу показалось, что по крайней мере один я уж точно нашел, он лежал на поверхности, но начальник одного из управлений компании АЛРОСА Андрей Поляков пояснил, что это кусок соли. Верить ему не хотелось.
Между тем господин Поляков продолжал рассказывать. Он говорил, что последние восемь месяцев АЛРОСА просто не торгует алмазами.
— Рынка не было,— объяснил он.— Мировой рынок исчез. Пропал спрос. De Beers закрыл все, что у него было в Ботсване и в Намибии. У них из-за этого начались проблемы с правительствами, потому что и Намибия, и Ботсвана держатся во многом на алмазах, а De Beers в один прекрасный день заявляет: спасибо, все свободны... А мы государственная компания, мы себе этого позволить не можем (а видимо, тоже хотелось бы.— А. К.).
— Но если рынка нет, надо все-таки закрывать,— предположил я.
— Рынка нет,— согласился Андрей Поляков прежде всего со своим собственным утверждением.— Но есть Гохран. Государство может увеличить закупки алмазов в Гохран. Оно так и делает.
— То есть вы складируете свою продукцию в Гохране. И долго так будет продолжаться?
— Сейчас уже стало получше,— сказал Андрей Поляков.— Мировой рынок зависит от американской ювелирки, 50-60% мирового потребления — это США. А там сейчас не до бриллиантов. Причем рынок упал настолько, что никто даже точно не может сказать, какая вообще сейчас цена на алмазы. Но, правда, в июле мы уже начали снова потихоньку продавать. Восстанавливается экономика Европы, хорошо покупают в Китае — как у нас в начале 1990-х. "Сколько галстук этот стоил? $4 тыс.? Ты что, идиот? Я за углом видел за $6 тыс.!"... И в Америке ситуация постепенно меняется. Все равно мы придем к регулированию мирового спроса. Никому не нужны дешевеющие бриллианты.
В зале появился президент АЛРОСА Федор Андреев.
— Ну что, нашли себе бриллианты? — спросил он, не отрывая взгляда от тележки с рудой.
Надо же, эти шутки насчет тележки, набитой бриллиантами, и этот цепкий, шарящий по руде взгляд, желающий казаться рассеянным, на самом деле означал, что люди, всю жизнь работающие на этих рудниках, так и не привыкли к тому, что руда — это просто руда, хоть и с алмазами, а работа — это только работа. Нет, здесь был еще и азарт охотника за бриллиантами, спрятанный глубоко в подсознание этих людей и вырывающийся, впрочем, наружу при одном-единственном взгляде на эту тележку.
— А что,— спросил я,— много здесь алмазов?
— Да надо искать,— негромко сказал, не глядя на меня и продолжая шарить глазами по руде в тележке, Федор Андреев.
Когда президент АЛРОСА наконец оторвался от нее и вышел из здания, рабочие начали затаскивать тележку в клеть. Оказалось, это была та самая тележка, которую предстояло поднять со дна подземного рудника и показать Владимиру Путину как первую поднятую из подземной разработки руду.
Но тележка никак не входила в клеть. На рельсах клинило, и обнаружили это, разумеется, только сейчас, за десять минут до приезда премьера.
Тележку толкали в клеть уже шестеро рабочих — из тех, которые должны были встретить Владимира Путина и принять от него поздравления в связи с началом работы подземного рудника. Они уже выстроились было вдоль рельсов праздничной шеренгой, но тут, увидев, что тележка застряла, бросились на устранение недочетов. Но тележка стояла как вкопанная.
Еще через минуту я, конечно, услышал мощные удары кувалдой о рельс. Средство было испытанное.
— Зараза,— сквозь зубы процедил один из ответственных за клеть и тележку.— Ну не идет, а...
Тут рабочие еще раз крякнули, поднажали — и тележка вроде пошла. Но радость оказалась короткой: она встала так, что ее нельзя было ни вкатить полностью в клеть, ни выкатить обратно.
— Ну что,— в сердцах сказал кто-то из менеджеров АЛРОСА.— Может, хватит му..хаться? Просто выкатим ее из клети без подъема... Ну а что такого? Все равно не лезет...
Но это радикальное предложение не получило одобрения среди коллег.
— Толкайте враскачку! — распорядился еще один топ-менеджер.— Пойдет, никуда не денется!
И ведь пошла, родимая. Затолкнули, потом для верности вытолкнули и опять затолкнули. И пошла она вниз на лифте, чтобы в нужный момент в соответствии с величественным замыслом подняться наверх из этой адской глубины, тяжело груженной алмазами, и ослепить своим сиянием председателя правительства РФ.
Негромко заиграл гимн компании АЛРОСА со словами, которые я не стану воспроизводить из уважения к нему, и вошел Владимир Путин.
— Я так понимаю,— сказал он рабочим,— что теперь работы еще на 50 лет хватит.
Он постоял с ними, сразу онемевшими, с полминуты и сказал, что пора, наверное, открывать подземный рудник.
Президент АЛРОСА Федор Андреев кивнул и торжественно сказал в рацию:
— "Первый", ответь "сотому"!
Он говорил куда-то туда на самое дно рудника, где покоилась сейчас тележка с первой подземной рудой "Мира".
"Первый", впрочем, молчал.
— "Первый"! — раздраженно сказал Федор Андреев.
Не было ответа.
— "Первый"! — крикнул он, словно пытаясь докричаться до тележки уже безо всякой рации.
По логике подхода к решению проблемы это можно было сравнить только с ударами кувалды о рельс.
— Дайте я попробую,— шагнул к господину Андрееву один из менеджеров.
Неожиданно из рации раздался юный девичий голос:
— "Сотый", я "первый"!
— Поднимайте! — скомандовал "сотый".
— Есть поднимать! — ответил "первый" с таким разочарованием в голосе, что можно было подумать, девушка ждала, что как минимум все присутствующие спустятся к ней.
Президент АЛРОСА неожиданно сказал мне на ухо:
— Помните, как в мультике про Простоквашино: "Ура, заработало!"
Федор Андреев показывал себя на редкость адекватным человеком.
Тележка шла наверх минут десять. Вытолкнули ее просто триумфально: сказались интенсивные тренировки.
— А алмазы есть? — спросил Владимир Путин, приблизившись к тележке, и взгляд его сделался таким же цепким, как и у Федора Андреева полчаса назад.
Премьер взял в руку кусок руды и начал внимательно вертеть его между пальцев.
— Вон тот камешек,— тихо подсказал ему президент Республики Саха (Якутия) Вячеслав Штыров.
— Какой? — быстро переспросил премьер.
— Который блестит,— отозвался губернатор, так и хочется написать "пересохшими губами".
Он сам подошел к тележке, взял блестевший камень.
— Тут, похоже, на карат как минимум...— проговорил он.— Очень похоже.
— Ребята,— обратился премьер к рабочим,— есть тут алмаз? Как думаете?
Один из ребят подошел, тоже повертел камень и пожал плечами:
— Да, может быть. Полоски такие красные должны быть... Может, и есть.
По его виду было понятно, что алмаза в камешке руды никакого нет и что он просто не хочет расстраивать премьера.
Владимир Путин снова повертел в руках камешек и с сожалением положил его обратно в тележку. Сожаление было вызвано прежде всего, кажется, тем, что ему не хотелось с ним расставаться, а не с тем, что в нем, может, и не было никакого карата. Потому что ведь мог и быть.
После этого премьер подошел к выставленным на лотке под приятным рассеянным мерцающим светом на черном бархате "сырым" алмазам, уже добытым из руды (здесь был алмаз весом в 101 карат и ценой почти в $400 тыс. и "мелочь", рассыпанная по лотку), и долго, непротокольно долго, вглядывался через лупу в один из них. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, что он пытался в нем разглядеть. Да, честно говоря, не очень-то и хотелось.
Потом премьер сказал рабочим, что по не зависящим от них причинам спрос на их продукцию упал, но что государство их поддержит, решение выделить из госбюджета на покупку алмазов 30-35 млрд руб. уже есть, а рынок рано или поздно восстановится.
Совещание, которое провел премьер после этого, было интересно тем, что в нем принимал участие гендиректор компании "Мечел" Игорь Зюзин. Тот самый Игорь Зюзин, который год назад не пришел на совещание к Владимиру Путину, сказавшись больным, и после короткого рассуждения Владимира Путина на эту тему на том совещании акции "Мечела" рухнули на несколько десятков пунктов.
И вот теперь Игорь Зюзин, живой и, главное, здоровый, сидел перед Владимиром Путиным и отвечал на его вопросы.
— Игорь Владимирович, какие вы видите проблемы? — спрашивал его господин Путин.
Игорь Зюзин от всей души отвечал, что никаких проблем он не видит, нет их и быть не может.
— Меры выполняются! — говорил он.— Деньги облигационного займа получаются...
— А что вы можете сказать об угольном месторождении на юге Якутии, о котором сказал Вячеслав Анатольевич (Штыров.— А. К.)?
— Если честно,— словно решившись вдруг на что-то,— сказал Игорь Зюзин, я замер: все-таки у человека тысячи людей работают, семьи же, дети, в конце концов...— Если честно, уникальное месторождение! Но Вячеслав Анатольевич не все говорит! (Я опять замер.— А. К.). Там еще несколько таких же уникальных месторождений! Там не то что просто угольно-металлургическое месторождение! Это второй Кузбасс!.. Это второй Урал!..
Владимир Путин удовлетворенно кивнул.