Канун выборов — время, пожалуй, самое благоприятное для того, чтобы делать заявления типа "экономическая политика правительства становится качественно иной". И поэтому заявление помощника президента по экономике Александра Лившица о том, что при принятии практически любых решений необходимы компенсационные меры, можно счесть не более чем еще одним политическим заявлением. Если бы не одно "но". На протяжении всех лет радикальных экономических преобразований компенсационный характер политики властей оставался неизменным. Менялись лишь те, с кем правительству приходилось договариваться. При личной встрече с обозревателем Ъ ВЛАДИСЛАВОМ Ъ-БОРОДУЛИНЫМ помощник президента АЛЕКСАНДР ЛИВШИЦ согласился с этим утверждением.
Новое лобби
Так уж повелось, что любого участника диалога с правительством в России принято называть лобби. Если судить по прессе, то число разнообразных групп давления в стране равно числу отраслей народного хозяйства. При этом лоббистами одинаково называют и простодушных авиастроителей, выписывающих мандат "на представление интересов в органах государственной власти" члену Совета федерации Николаю Гончару, и сверхкрупные региональные объединения вроде "Сибирского соглашения". Но очевидно, что "кризис нормализации", в который входит российская экономика, делает эти представления если и не безнадежно устаревшими, то совершенно не отражающими реального положения вещей.
Очень похоже на то, что уходящий год внес довольно существенные изменения в состав участников формальных и неофициальных переговоров бизнеса с властями. Первым о существовании могущественных "партий" экономического, а не политического характера заявил помощник президента по экономическим вопросам Александр Лившиц. По его мнению, сейчас на пути к цивилизованной экономике встали четыре такие партии: "партия падающего рубля", "партия ОФП (отдай федеральный пакет)", "партия неуплаты налогов" и "партия индивидуальных льгот". Несмотря на то что среднестатистический российский директор с удовольствием вступил бы во все эти неполитические партии, имеет смысл согласиться с такой классификацией и для начала попытаться ответить на вопрос о том, кто же именно составляет костяк этих партий.
Четыре партии — четыре победителя
Сам автор идеи о четырех партиях полагает, что наиболее влиятельной и многочисленной является партия падающего рубля. Но на наш взгляд, наиболее громких успехов в этом году добилась другая — "партия ОФП". Партия, в основу головокружительных успехов которой легло всего лишь одно обстоятельство: мы возьмем на себя смелость утверждать, что все члены российского правительства являются одновременно членами той или иной фракции этой партии. И то, что зачастую эти фракции враждуют друг с другом, ничего не меняет. Поражение одной означает лишь победу другой. Создание холдинга "Российская металлургия" (триумф возглавляемой Олегом Сосковцом фракции "отдай пакет бесплатно") означает лишь временное отступление фракции "продай пакет дешево" с ее лидером Анатолием Чубайсом. Осенняя контратака этой фракции в виде залоговых аукционов лишь на время отодвинула реализацию планов создания разнообразных холдингов и финансово-промышленных групп из федеральных пакетов акций.
Второй, если брать в расчет самые громкие успехи, безусловно следует считать "партию неуплаты налогов". Этому "общественному движению" удалось провести акцию, которая вполне может претендовать на звание мистификации года. Впрочем, проведение аттракциона под названием "Как заплатить налоги не тратя ни копейки" было бы невозможно без тесного сотрудничества с коллегами из других партий, и прежде всего "ОФП". Следует отметить, что неплательщики налогов проявили, пожалуй, максимальное количество фантазии при выполнении своих бухгалтерских фокусов: три крупнейших налоговых должника по-разному создавали полную иллюзию законопослушных корпораций. "ЛУКойл" расплатился с бюджетом выручкой от продажи принадлежащих правительству же акций (700 млрд рублей), "Сургутнефтегаз" продал свою задолженность дочернему пенсионному фонду (1500 млрд рублей), а "Нижневартовскнефтегаз" предпринял попытку расплатиться с бюджетом за счет ущемления интересов другой госорганизации — государственного Пенсионного фонда (750 млрд рублей).
А что же две оставшиеся партии? Их аутсайдерское положение обманчиво — скорее всего именно они обладают наибольшим потенциалом развития. Потерпев в начале года сокрушительное поражение (серия президентских указов об отмене внешнеторговых и внутренних льгот) "партия индивидуальных льгот" еще только выходит из нокдауна. Но несмотря на полуобморочное состояние этой партии, она уже сейчас вызывает едва ли не панический страх перед ее возможным могуществом. "И это уже новая партия, она растет, у них есть зацепки. Это очень тонкая и организованная работа, очень продуманная", — говорит Александр Лившиц. Действительно, добиться принятия не указа, а нормального федерального закона (вроде закона о Калининградской области) очень трудно — это изощренная работа, совершенно не сопоставимая по сложности и многоходовости с тривиальным "в порядке исключения освободить от уплаты таможенных пошлин..."
И, наконец, последний, самый молодой участник сегодняшних диалогов с правительством — "партия падающего рубля". То, что она самая молодая, совершенно не мешает ей быть одновременно и самой массовой — стремительное укрепление национальной валюты кооптировало в нее большую часть российского директората. И отдельные "ренегаты" — компании, адаптировавшиеся к этой ситуации, — своей малочисленностью лишь подчеркивают масштабы явления. "Они не хотят ничего делать. Они хотят только одного — жить за счет реальной девальвации рубля" — modus operandi, который, возможно, многие годы будет преобладать в российской экономике. Ведь постоянно крепнущая национальная валюта дисциплинирует лишь сильных, а слабых толкает на паперть — Кремля, Белого дома или Госдумы.
Новой компенсационной политики не существует
Итак, следующий вопрос, который неизбежно возникает в связи с количественными и качественными изменениями, происходящими внутри каждой из "партий" с течением времени, можно сформулировать так: нуждаются ли в соответствующем изменении принципы, на которых строится экономическая политика правительства. Снижение инфляции, относительная финансовая стабилизация и обострение конкуренции требуют от бизнеса не только изменения привычной модели поведения, не только перехода к иным принципам организации и планирования, но и освоения новой психологии. Психологии, на основе которой, по словам Лившица "создавались общественные движения, хитроумные механизмы массового уклонения от налогов или массовых индивидуальных льгот". Все это так. Но требуется ли это же и от властей?
Да, безусловно, но только в том случае, если до сих пор правительство напрочь игнорировало интересы этих партий и их предтеч. О российском правительстве этого сказать нельзя. Более того, можно утверждать, что именно в сфере экономической политики действия властей носили откровенно компромиссный, или, если угодно, компенсационный характер. Золотое время для рассуждений на тему о компромиссном характере экономической политики российских властей наступило где-то в конце 1992 года. До тех пор действия кабинета Егора Гайдара почитались образцом неуступчивости и вызывали почти одинаковые по силе неприятия одних и горячую поддержку других. Но с самых первых шагов Виктора Черномырдина на премьерском посту за его правительством прочно закрепилось звание правительства половинчатых решений (хотя и правительство Гайдара было в этом смысле небезупречно).
Примеров эпохи ранней "компенсационной" политики множество. Либерализация цен не была всеобщей — еще долгое время после 2 января 1992 года цены на энергоносители контролировались государством. Ужесточение финансовой политики и вызванный этим кризис неплатежей парирован всеобщим взаимозачетом. Решение о массированной приватизации государственного имущества нивелировано столь же массовой раздачей льгот и прямых запретов на денационализацию. Либерализация валютного рынка не помешала сохранению льготных дотационных коэффициентов при покупке валюты для обеспечения так называемого критического импорта (еще в 1993 году в этот перечень включалось огромное количество товаров — от сахара до запчастей для автомобилей). Словом, перечислять такого рода "парные" решения можно довольно долго.
Но все дело в том, что движимое, может быть, благими побуждениями правительство почти всегда действовало невпопад. В сущности именно бессистемность компенсационных действий властей многократно усугубляла ситуацию: и без того не идеально работающая система зачастую просто входила в резонанс, выход из которого занимал много месяцев. Но гораздо страшнее другое: хаотичность действий экономических властей все больше закрепляла в национальном бизнесе одну единственную модель поведения — "рубль будет падать всегда" (или индивидуальные льготы вечны) и вместе с тем стимулировала мутации различных групп давления.
Платить нужно только минимально возможную цену
Было бы в корне неверно полагать, что эти пресловутые четыре партии появились только в нынешнем году. Они всего лишь результат последовательных превращений протопартий. Полную эволюцию каждой из них проследить непросто, хотя бы потому, что не существует "чистой" партии неуплаты налогов. Да и вообще уместно повторить, что среднестатистический менеджер относительно крупной российской компании — член одновременно всех партий. Тем не менее легко прослеживается родословная, например, "партии ОФП": инициативная группа по недопущению денационализации вообще, общественное движение за максимальные льготы трудовым коллективам, затем фронт за ограничение (в целях соблюдения национальных интересов) круга приватизированных предприятий и, наконец, высшая стадия развития этой группы — формирование партии "отдай федеральный пакет".
Итак, является ли сделанное Александром Лившицем три недели назад заявление о том, что впредь ни одно решение не может быть принято без соответствующих компенсационных мер, новой экономической парадигмой российских властей? Нет. Такой характер эта политика носила все четыре года экономической реформы. И единственные, кто постоянно менялся в это время, — это те, для кого предназначались компенсации. Тем более что и сам Александр Лившиц в интервью подтвердил это: "Тогда я, наверное, погорячился, и сейчас я бы не стал говорить о каких-то новых этапах". Наиболее же точная формулировка новейшей версии одного из принципов, положенных в основу экономической политики правительства, по мнению Лившица, такова: ущерб от компенсации не должен сводить на нет положительный эффект от принятого решения. Например, если нужно снизить инфляционные ожидания на валютном рынке, то объем компенсаций не должен быть таким, чтобы эти ожидания возросли вновь.