Пираты поджидают нас повсюду. Написали мы компьютерную программу или сняли фильм — пираты не преминут украсть. Купили аудио- или видеокассету — оказалось, с пиратской копией. Неужто они такие страшные и неуязвимые?
Прошло десять лет со времен знаменитой антиалкогольной кампании, и началась не менее масштабная кампания антипиратская. В своих едва ли не каждодневных выступлениях в печати и по телевидению борцы с пиратами объясняют, что, покупая контрафактную (пиратскую) продукцию, мы, законопослушные вроде бы граждане, обкрадываем авторов, лишаем их законных гонораров, а отечественную аудио-кино-видео-софт-индустрию — перспектив.
Конечно, воровать и покупать краденое нехорошо. И ладно бы просто нехорошо. Принятый три года назад закон "О защите авторских и смежных прав" признает преступлением использование чужой интеллектуальной собственности без согласия владельца. И все же отобрать у своего ребенка кассету с мультиками на том основании, что она пиратская, вряд ли у кого-нибудь поднимется рука. А язык вряд ли повернется осудить коллегу, когда он пользуется нелицензионным программным продуктом Norton Commander. Больше того, во многих случаях потребитель просто не знает, что купленный им товар пиратский. И потому многочисленные профессиональные объединения и ассоциации, созданные ради публичной борьбы с нелицензионным использованием интеллектуальной собственности, бьют мимо цели, когда в надежде одолеть пиратов апеллируют к совести потребителя. Но как же еще с ними бороться?
Software и hard rock
NN, мой знакомый, глава небольшой компьютерной фирмы, ведет сейчас переговоры с американской компанией — производителем программного обеспечения о том, чтобы торговать одним из ее продуктов в России. И NN выдвигает на переговорах следующее условие: американцы должны собственноручно изготовить тысячу пиратских копий своего продукта, с тем чтобы нелегально запустить их на Митинский рынок. Только тогда, дескать, у этого малоизвестного в России продукта будет шанс "раскрутиться" со временем и на легальные продажи. Американцы все еще думают над странным предложением NN.
А мне гораздо более странным представляется метод, которым пользуются фирмы, выпускающие программные продукты, для подсчета своих убытков в России: они оценивают число нелегальных копий и умножают его на стоимость продукта. В результате получаются огромные цифры, которые направляются в штаб-квартиру со словами о необходимости дальнейших инвестиций в борьбу с российским пиратством. Цифры эти вопиют: Россия — страна пиратов.
Я не хочу приводить здесь эти данные, уже и так широко растиражированные антипиратскими гильдиями. Поскольку подобные цифры представляются мне совершенно бессмысленными.
Во-первых, борцы с пиратами в своих расчетах неявно предполагают, что всякая купленная пиратская копия, не будь она пиратской, тоже была бы куплена. Мне с этим даже спорить не хочется: пиратский компакт-диск стоимостью несколько десятков тысяч рублей содержит программных продуктов тоже на несколько десятков тысяч, но долларов; не менее впечатляюща и разница в ценах легальных и пиратских музыкальных CD.
Во-вторых, совершенно не учитывается благотворная роль пиратских копий в продвижении продукта на рынок: насчет программных продуктов см. пример NN; пиратские же копии эстрадной музыки неизбежно способствуют росту популярности исполнителя и сборов с его концертов. В отличие от Запада, где шоу-бизнес кормится в основном с продаж альбомов, а живые выступления служат для их рекламы, в России основную прибыль приносят именно гастроли, а аудиозаписи служат главным образом делу раскрутки исполнителя. Нечто подобное происходит и в торговле software. Объемы тут делаются на продаже программных продуктов организациям вместе с компьютерным "железом". Частные же пользователи если и покупают софт за деньги, то в основном пиратский, распространение которого служит рекламой для последующих продаж в организации. Так что понесенные из-за пиратов убытки было бы логично списывать — после внесения адекватных количественных поправок — по статье расходов именно на рекламу.
Кроме того, пиратство в области программных продуктов и аудиозаписей отличается следующим важным свойством: копия по своему качеству практически не уступает оригиналу. Бит — он и в Африке бит, цифровая запись при копировании сохраняет свои свойства полностью. А вполне качественную копию аудиокассеты можно сделать и на очень недорогом магнитофоне. То есть при несущественной разнице в качестве нелегальный продукт в этих двух сферах (софт и аудио) настолько дешевле легального, что борьба с пиратством может принести здесь плоды только в случае применения жестоких репрессивных методов.
Для полноты картины приведу и аргументы профессиональных борцов с компьютерным и аудиопиратством.
Юлия Биллиг, консультант по маркетингу Business Software Alliance:
— Пиратские копии программных продуктов часто представляют собой бета-версии (пробные, не до конца отлаженные продукты. — Д. Л.). Они бывают заражены компьютерными вирусами, отсутствует фирменное описание. Разумеется, права на консультации по "горячей линии" пользователь нелегально купленного продукта тоже не имеет.
Ирина Савельева, главный юридический советник Международной федерации производителей фонограмм:
— Оформление и упаковка пиратских дисков никуда не годятся. А некоторые пиратские CD изготовлены так, что запись просто не воспроизводится.
Все это, конечно, так. Но в порядке полемики выскажу следующую крамольную с антипиратской точки зрения мысль. Если пиратство в упомянутых областях не удается победить репрессивными и пропагандистскими методами, то, может быть, его следует негласно поощрять? Ведь получается, что некачественный пиратский товар, с одной стороны, дает рекламный эффект, а с другой — подталкивает потребителя к приобретению более качественного легального товара. Может быть, именно это и имеет в виду упомянутый мною NN?
Видеомагнаты и видеопираты
А вот у легальных производителей и продавцов видеопродукции есть одно драматическое отличие от легальных софт- и аудиобизнесменов: видеомагнаты совершенно лояльно, я бы даже сказал по-отечески, относятся к видеопиратам. Хотя осуждают видеопиратство как явление и подчеркивают свою полную к нему непричастность. Но что там скрывать: респектабельные видеобизнесмены, повязанные ныне строгими договорами с крупнейшими мировыми и отечественными кинопроизводителями, вышли из той же самой шинели. Крупные капиталы, необходимые для начала переговоров с серьезными компаниями, появились в видеобизнесе в основном от деятельности, которая в те времена пиратством не считалась, да и не являлась таковым юридически, — от подвальных видеосалонов и торговли "тряпичной" видеопродукцией.
Но не только общностью корней вызвано теплое отношение российских легальных видеобизнесменов к пиратам: дело в том, что, во-первых, очень многие видеопираты ведут "двойную жизнь" и наряду с нелегальным тиражированием занимаются и закупками продукции у "легалов". Во-вторых, — и именно этим обстоятельством обусловлены сравнительное благополучие и благоприятные перспективы развития легального видеобизнеса — сделать качественную видеокопию непросто и недешево, особенно в промышленных масштабах. Это не пиратский компакт-диск (аудиозапись или софт), который можно с прекрасным качеством тиражировать дома на аппарате стоимостью порядка $3000 или заказать партию на заводе в Китае, Болгарии, Москве.
Поэтому производители легальной видеопродукции относятся к пиратам как к своим нынешним или потенциальным покупателям — а покупателя надо любить. Правда, бывают неприятности. Недавно один из самых дорогих в истории отечественной кинопромышленности фильмов был украден, то есть снят на видеопленку во время одного из рабочих просмотров. И пошел на "Горбушку" (видеобазар близ ДК им. Горбунова) как был — без титров, с рабочими склейками, никудышным звуком. Продюсер фильма — человек влиятельный — крепко осерчал. И организовал рейд бойцов из силовых структур по упомянутому базару. Пиратские копии были изъяты, а "Горбушка" получила весьма памятный, хотя пока и единственный в своем роде урок. По отношению же к пиратскому копированию западной кинопродукции, у которой есть в России легальные продавцы, меры принимаются менее масштабные, но все равно достаточно эффективные: стоит кому-то легально купить права на тиражирование в России очередного голливудского фильма — и исчезает этот фильм из широкой пиратской продажи. Тут интересен опыт распространения информации среди видеобизнесменов: некоторые из них издают вскладчину крохотным тиражом невзрачный такой журнал — в продаже его практически не найти. Но там из номера в номер публикуется полный на текущий момент список фильмов, права на тиражирование которых официально куплены российскими фирмами. Кому надо — журнал читает. И пусть потом говорит, что не знал...
Но пиратов склоняют к легальному видеобизнесу не только вышеописанными методами. Один из главных аргументов официальных видеомагнатов, конечно же, цены. Лицензионную видеокассету можно купить в розницу за 35-40 тыс. руб. — всего лишь вдвое-втрое дороже, чем пиратскую. Хотя за рубежом любитель домашнего видео платит за те же фильмы $10-30. Неужто зарубежные студии ради продаж их фильмов в России предоставляют издателям нашей страны какие-то особые скидки?
Яков Абрукин, генеральный директор фирмы "Варус-видео" (специализируется на производстве легальных видеокассет с зарубежным кино):
— Крупные западные компании очень внимательно изучают ситуацию в России. И когда мы говорим, что за $20 здесь продать кассету невозможно, они с нами соглашаются. Но все равно есть некоторый предел дешевизны, потому что американцы стремятся наладить здесь правильную структуру реализации товара. В цивилизованном мире видеокассета сначала попадает — в хорошей упаковке и по приличным ценам — в видеопрокат. Затем, спустя какое-то время, она поступает — подешевле и попроще — в продажу. Еще со временем — на ТВ (кабельное, спутниковое, потом эфирное). А слишком дешевую кассету не возьмут в прокате, ее просто купят. Кстати, своей ценовой политикой американцы стимулируют не только издателей и продавцов зарубежной кинопродукции. Чтобы, скажем, "Мосфильм" отбил свои затраты и получил прибыль для съемок следующего фильма, он должен сначала прогнать новую ленту в кинотеатрах, потом в видеопрокате, потом пустить на видео в магазины и т. д. У нас же в стране сохранился нелепый огромный налог на видеопрокат (с тех еще времен, когда видеопрокат считался очень прибыльным бизнесом, вроде игорного). Поэтому сейчас видеопрокат недопустимо мало использует легально изданные кассеты.
Яков Лисняк, исполнительный директор киновидеообъединения "Крупный план" (специализируется на легальном тиражировании отечественных фильмов):
— Работая в основном с российскими кинопроизводителями, мы имеем право выдавать другим фирмам сублицензии на производство фильма. То есть размещаем тираж на стороне и даем право на его реализацию. Единственное требование — это качество и выпуск в том же оформлении, что и у нас. Разумеется, мы получаем за это свой процент, но для пиратов это все равно привлекательно.
Как видим, не мытьем, так катаньем видеопиратов постепенно удается обращать в "легальную" веру. Повторюсь: не пропагандой и угрозами, но созданием таких условий, при которых легальным бизнесом заниматься выгодно. А ведь будь, в частности, цена официально изданных видеокассет чуть-чуть повыше — вытеснила бы их пиратская продукция целиком.
Книжники и фарисеи
Но самая благостная картина по части соблюдения авторских прав наблюдается в российском книгоиздательском бизнесе. Пиратское издание книг процветало вплоть до 1993 года. Но с появлением российского закона об охране авторских прав и вступлением страны в международную Бернскую конвенцию литературные агентства затеяли изнурительную — куда более накладную, чем пропаганда, — юридическую тяжбу с нелегальными издателями. И — победили! Сейчас нелегально изданную книгу практически не встретишь. Как считает глава литературного агентства FTM Владимир Попов, сейчас если и нарушаются авторские права в российском книгоиздательстве, то в основном это права переводчиков.
Правда, дело тут опять же не в доброй воле книжников, а в экономических и технологических основах пиратства. Дело в том, что печатать книгу при помощи копировальной техники нерентабельно, а серьезную типографскую машину на квартире не спрячешь. Поэтому литературных пиратов гораздо проще, чем, скажем, видеоворов, обнаружить и обезвредить. Что и было, по словам г-на Попова, эффективно проделано.
Полное искоренение пиратской практики нигде в мире не достигнуто. Но, несколько упрощая картину, рискну утверждать, что в тех областях, где с пиратством есть смысл и возможность бороться, там либо его уже победили, либо успешно с ним воюют. А где бороться невозможно, там это, оказывается, не очень-то и нужно.
Дмитрий Людмирский
--------------------------------------------------------
С пиратством можно бороться не только репрессивными, но и чисто рыночными методами
--------------------------------------------------------