Судьба ксеноморфа

рассказывает Юрий Яроцкий

Лейтенант Эллен Рипли погибла смертью храбрых в 2179 году в тюрьме строгого режима, расположенной на планете Фиорина-161. Терять лейтенанту было нечего: в ее организме находился эмбрион смертельно опасного для людей существа — ксеноморфа, также известного как Чужой, так что шансов выжить у нее не было, зато был шанс не дать безрассудным представителям Компании доставить Чужого на Землю для того, чтобы разобраться, какую выгоду можно извлечь из этого безжалостного и крайне опасного существа. Прыжок в форму с расплавленным свинцом был единственно разумным выходом. Главный специалист по борьбе с ксеноморфами ушел в небытие.

Чужие оказались куда более живучими. С едва ли не главными претендентами на первое место в списке на звание идеального зла вряд ли могло получиться иначе. И недавнее сообщение о том, что сэр Ридли Скотт согласился стать режиссером нового фильма франшизы под названием "Чужие", не удивляет слишком уж сильно.

Впрочем, последнее время Чужие дышали совсем на ладан. Два их последних показательных выступления были совсем блеклыми. С точки зрения общечеловеческих ценностей идея свести их на одном поле боя с менее убедительными Хищниками из другой известной франшизы выглядела некоторым кощунством. Реакция на два фильма из цикла "Чужой против Хищника" была соответствующей: критика фильмы разгромила, денег они собрали мало, а в иерархии фильмов и отдельных героев "Чужих" для них выделили отдельный позорный уголок, не став включать их в оригинальную квадрологию.

Изобретатели "Чужого", люди вполне преуспевшие, но не очень прославившиеся, говорили о своей идее так: "Это будут "Челюсти" в космосе". Предложение было очень заманчивым — продюсеры, которые уже увидели неожиданный успех "Звездных войн" и оценили потенциал масштабной научной фантастики, повелись на такую идею. А после того, как снявший к тому моменту всего лишь один полнометражный фильм англичанин по имени Ридли Скотт сделал раскадровку, они немедленно удвоили бюджет.

Из всех очень важных вещей, которые были придуманы в "Чужом" и его продолжениях, самой главной стал образ ксеноморфа — одна из лучших попыток изобразить абсолютное, безжалостное и не вызывающее даже малейшей симпатии зло. Прообраз был найден в "Некрономиконе" Ханса Гигера, швейцарского художника, который создал одну из имитаций таинственной и опасной для чтения книги "безумного араба Абдула Альхазреда", описанной в произведениях Говарда Лавкрафта.

Ужасный зубастый рот, сочащийся кислотой, с тихим шипением нависающий над обезумевшей от страха жертвой, сделал первого "Чужого" шедевром (одна из интересных подробностей: в действующей модели ксеноморфа был использован настоящий человеческий череп). Сейчас этот фильм смотрится очень камерным, атмосферным, подражающим больше "Космической одиссее" Кубрика, хотя действительно одновременно он похож и на "Челюсти" тоже. Действие ограничено замкнутым пространством (не считая выдающейся сцены осмотра корабля пришельцев), в фильме всего несколько героев, сила, которой они пытаются противостоять, таинственна и труднопостижима.

Успех "Чужого" — сборы, в десять раз превысившие 10-миллионный бюджет, и идеальная критика — сделал продолжения неизбежными. И принятое продюсерами решение, будучи помноженным на удачу, сделало их еще более роскошными. Ридли Скотта в проект больше не звали, вместо этого решили, что в течение восемнадцати лет будет снято три фильма, причем разными режиссерами.

Каждому из них свой самый главный фильм предстояло снять уже после работы над "Чужим": Джеймсу Кэмерону — "Титаник", Дэвиду Финчеру — "Семь" и "Бойцовский клуб", Жан-Пьеру Жене — "Амели". Это очень разные фильмы, такими же непохожими оказались их взгляды на то, как мы должны увидеть борьбу Эллен Рипли с ксеноморфами. У Джеймса Кэмерона восторжествовал гуманизм: Рипли спасла не только себя — вместе с ней улетели еще несколько героев, в том числе маленькая девочка и героический андроид. Дэвид Финчер убил всех, не пожалев даже главную героиню, а маленькую девочку не пощадил совсем, добавив в фильм душераздирающую сцену вскрытия ее трупа на предмет наличия в нем эмбриона-ксеноморфа. А Жан-Пьер Жене привел в фильм компанию своих постоянных чудаковатых актеров, несмотря на нешуточную кровавость, довел общий сюрреализм фильма до почти что комедийности, да еще и сделал клон погибшей за двести лет до того Рипли матерью довольно жалкого получеловека-полуксеноморфа, которого в конце еще и убил.

Почти беспроигрышный прием, позволяющий сделать по-настоящему страшно,— что-то недосказать. Так, например, было в книгах уже упоминавшегося Лавкрафта: чем меньше он дает узнать о существах, которых простым смертным не видно за стеной ужаса, порождаемого ими, тем страшнее делается читателю. Это справедливо и по отношению к "Чужим". Четыре фильма очень много нам рассказали о ксеноморфах — их подробнейшее биологическое описание уже давно сделано дотошными фанатами. Известны их повадки, их напоминающее жизнь насекомых социальное устройство. Но главное осталось за кадром: откуда они взялись? Кто этот "космический жокей", чей величественный окаменевший труп с разорванной грудной клеткой находит на таинственном инопланетном корабле экипаж "Ностромо" в первом "Чужом"?

Ридли Скотт, которому сейчас уже 71 год, и его брат Тони Скотт собирались лишь продюсировать продолжение стартовавшей 30 лет назад эпопеи. Они успели утвердить идею — снимать приквел — и сценариста, некоего Йона Спайтса. Но случилась удивительная вещь. Пока что в прокат не вышел ни один из фильмов по его сценариям (два таковых — "Пассажиры" и "Тень-19" — еще находятся в производстве). Но, судя по всему, от этих проектов в восторге абсолютно все, кто с ними знаком. В том числе и Ридли Скотт, который, прочитав сценарий, уволил первоначально нанятого на должность режиссера автора рекламных роликов Карла Ринша и взялся за дело сам. Возможных вариантов теперь два, и оба подходят. Либо предыстория будет рассказана настолько убедительно, что у нас не останется вопросов. Либо пожилой режиссер, у которого в работе сейчас еще и "Дивный новый мир" с Леонардо Ди Каприо в главной роли, своими руками разрушит начатую им же эпопею. Это, очевидно, позволено только ему, и опять же у нас больше не останется вопросов.