Лев Толстой как зеркало немецкой буржуазии

рассказывает Роман Должанский

Знаменитый кинорежиссер Фолькер Шлендорф, лауреат "Оскара" и каннской Золотой пальмовой ветви, поставил с немецкими актерами пьесу Льва Толстого "И свет во тьме светит...". Это совместный проект немецкого фонда Schloss Neuhardenberg и музея-усадьбы "Ясная Поляна". Немецкая премьера спектакля уже состоялась в августе — в том самом замке Neuhardenberg. Теперь пришел черед показов в усадьбе Толстого — там, где, собственно говоря, и разворачивается действие незаконченной пьесы "И свет во тьме светит...". На этом жизнь спектакля, скорее всего, и завершится: он сделан на деньги европейского гранта, а такие вещи долго не живут.

Стефан Цвейг называл эту пьесу "одним из звездных часов человечества". Театральные деятели вряд ли подпишутся под этой восторженной рецензией — пьеса Толстого почти не появляется на подмостках. Вот несколько лет назад ее поставили в МХТ, но спектакль быстро и незаметно сошел с афиши. Толстой начал писать пьесу за 20 лет до смерти, так и не завершил ее, но предвосхитил, словно подготовил этим текстом свой последующий уход из дома и разрыв с семьей. Черты толстовской семьи можно без труда различить в той семье, которая описана в пьесе, а во взглядах главного героя Сарынцева явственно проступают суровые взгляды самого Льва Николаевича: невыносимо жить в богатстве и паразитировать на труде других людей, неприемлема приспособленческая позиция православной церкви, отвратительна обязательная военная служба — в общем, все вокруг живут греховно и неправильно.

Фолькер Шлендорф решил, что выслушать суровый приговор обществу зрителям будет легче не в очередном душном театре, а в каких-нибудь приятных условиях. Например, на свежем воздухе. Из мрачноватой разговорной пьесы режиссер создал ненавязчивый опен-эйр. По свидетельству очевидцев, в замке Neuhardenberg сцену установили прямо посреди дворцового парка. На одну из ступенек проецировали субтитры для русских зрителей, а за спинами актеров открывались чудные виды на северонемецкую природу. Так что в постановке принимали участие заход солнца, свежий воздух и запах свежескошенной травы. Стрекотали сверчки — прямо так, как будто дело происходило в старом добром Художественном театре. Да и вообще, вся эта усадебная история приобрела черты чеховской "Чайки": люди пьют чай, много разговаривают, а между тем незаметно и неумолимо рушатся их жизни.

Особый интерес может вызвать то, что на роль жены Сарынцева Фолькер Шлендорф пригласил знаменитейшую немецкую актрису Ангелу Винклер. Она, кажется, успела поработать со всеми крупными современными немецкими постановщиками, и увидеть ее в России, пусть и на дачной сцене, редкая удача. Кстати, ее участие привело к тому, что в этом спектакле Софья Андреевна — а именно она, как мы понимаем, была прототипом героини — оказалась полностью оправдана. Во всяком случае, как говорят, в Германии многие монологи Сарынцева аудитория встречала смехом, зато страдания героини Ангелы Винклер вызывали неизменное сочувствие публики.

В Ясной Поляне все будет, скорее всего, по-другому. Здесь над словами Толстого не посмеешься, тем более что играть будут на фоне усадебного дома. Да и публика другая. В Германии на спектакли съезжалась пожилая буржуазная публика в драгоценностях и с пледами. Приезжали не только посмотреть на представление, но и переночевать в соседней уютной гостинице. В общем, хорошо провести время. У нас таких зрителей еще нет как класса. Так что и реакции будут другими, и смысл у спектакля, возможно, появится иной. Главное, чтобы погода не подкачала.

Ясная Поляна, 10, 11 и 12 сентября