Губернатор Иркутской области Юрий Ножиков — личность весьма примечательная. Во-первых, он на протяжении уже четырех лет отвоевывает у Москвы все новые права для своего региона, умудрившись ни разу не поссориться с центром по-крупному. А во-вторых, Ножиков в отличие от многих своих коллег упорно сторонится большой политики — хотя успехи, достигнутые им на губернаторском поприще, вполне могли бы гарантировать ему как минимум всероссийскую известность.
Юрия Ножикова можно назвать лидером, создающим прецеденты. В структуре федеральной исполнительной власти это, пожалуй, один из самых непокорных подчиненных, яростно и невзирая на должности оппонентов защищающий интересы региона. За время пребывания Ножикова на посту сначала главы обладминистрации, а потом и губернатора испытать на себе его напористость довелось и местным, и федеральным властям. А главное — иркутский губернатор заставил Москву считаться с собой лично и с интересами региона в целом. При этом Ножиков по всем важнейшим экономическим и политическим вопросам всегда занимал четкую позицию, не заботясь о том, понравится ли она московским правителям. Так было и в августе 1991 года, когда он выступил по местному ТВ в защиту президента и до окончания московских событий находился с народом на площади, и в декабре 1994-го, когда он однозначно не одобрил использованный в Чечне способ восстановления конституционного порядка и выразил опасение, что эта локальная война приобретет затяжной характер.
Вместе с тем достижения Ножикова как руководителя отнюдь не ограничиваются политическими акциями: усилиями его и его команды Иркутская область превратилась в оазис относительного благополучия. Спад производства остановлен и даже наметился его рост; что же касается промышленного производства, то по темпам его прироста регион занимает 2-е место после Красноярского края. По объему прибыли на душу населения область занимает 4-е место в России, по уровню средней зарплаты опережает многие регионы Сибири, уступая лишь Красноярскому краю. Ситуация с зарплатой в области вообще довольно нетипичная: у работников здравоохранения, народного образования, культуры и искусства она здесь существенно выше, чем в соседних регионах.
Конечно, такому подъему способствует множество объективных факторов. В частности, в структуре экономики области подавляющую долю занимает экспорт и практически отсутствуют предприятия, неконкурентоспособные на внутреннем и внешнем рынке (например, предприятия ВПК и машиностроения). Высокие показатели во многом достигнуты за счет благоприятной мировой конъюнктуры на алюминий, целлюлозу, лесоматериалы, продукты химии и нефтепереработки. Решающую роль в конкурентоспособности иркутского алюминия и целлюлозы играют энергетические ресурсы области: три крупнейшие в России ГЭС позволяют снизить себестоимость продукции до значительно более низкого уровня, чем на других аналогичных российских предприятиях.
Кстати, в энергетическом вопросе политический талант Ножикова проявился наиболее ярко. Он придал делу такой общественный резонанс, что в борьбе с иркутянами пали два ведущих ведомства страны — Министерство энергетики и Госкомимущество. Область отсудила в КС право собственности на "Иркутскэнерго", что позволило ей устанавливать свои тарифы на электроэнергию. Не менее напористо действовал губернатор и в вопросах собственности. Безоговорочно приняв реформы, он приложил максимум усилий для того, чтобы приватизация в области прошла быстрыми темпами и в сжатые сроки. За три года в области было создано более 600 акционерных обществ, а приватизационный чек получил реальную наполненность. Но столь же яростно, как он стоял за приватизацию, Ножиков выступал и против нее, когда возникала угроза интересам области. И результаты такого подхода не заставили себя ждать: в минувшем году доля негосударственных инвестиций в экономику области впервые превысила 50%, а привлеченный иностранный капитал в расчете на одного жителя достиг $12, что втрое больше среднероссийского показателя. Это дало возможность губернатору утверждать, что регион не испытывает проблем с привлечением инвесторов, так как имеет репутацию зоны политической стабильности.
Впрочем, защищать от Москвы Юрию Ножикову приходилось не только область, но и самого себя. И сделал он это столь же успешно, создав тем самым еще один прецедент. Находясь с федеральными властями в перманентном конфликте, он, будучи назначен президентом, разумеется, рисковал быть разжалованным в любой момент. Что и произошло в марте 1993 года, когда Борис Ельцин, выступая по телевидению с обнародованием указа о введении особого порядка управления страной, попутно сообщил об отстранении от должностей губернаторов Новосибирской и Иркутской областей, "игнорирующих указы президента и не выполняющих законы". Ножиков немедленно вызов принял и в течение двух суток мобилизовал на свою поддержку весь промышленный генералитет Иркутской области. Более того, губернатору удалось заручиться поддержкой и во многом чуждого ему "красного" большинства собравшегося на экстренную сессию облсовета. Трудно сказать, могло ли повлиять на решение президента коллективное мнение иркутян, но указ об особом порядке управления в свет так и не вышел, а вместе с ним канул в лету и указ о снятии Ножикова.
Однако сам губернатор, видимо, сделал из этой истории необходимые выводы и решил обезопасить себя от переменчивых симпатий Москвы путем всенародных выборов губернатора. Для этого попутно ему пришлось создать и еще один прецедент в российской политике — превратить традиционно негативное отношение масс к власти в почти что поклонение: весной 1994 года он был избран более чем 70% голосов. Соперники его на выборах прекрасно понимали, что участвуют в кампании лишь для того, чтобы выборы состоялись.
Теперь Ножиков с полным правом заявляет, что разделаться с ним не так просто, поскольку он всенародно избранный. И это еще один прецедент: Ножиков стал одним из первых, а возможно, даже и первым в России "народным" губернатором. Ему удается сохранять ровные отношения и с коммунистами, и с радикальными демократами. Оппоненты критикуют его за то, что он повторил путь Бориса Ельцина, сделав политическую карьеру на противостоянии центральной власти и создав себе ореол героя и мученика. В этом есть сермяжная правда. Теперь же Ножиков считает, что после выборов давление на регионы усилится, и поэтому разделяет устремления Росселя и его сторонников в части защиты региональных интересов. Но при этом Ножиков не вступает ни в какие политические объединения. Ибо намерен оставаться вне политики.
ДМИТРИЙ Ъ-КАМЫШЕВ, СВЕТЛАНА Ъ-БАТУТЕНЕ, ЮРИЙ Ъ-ПРОНИН