— Насколько реальна в России опасность регионального сепаратизма — уральского, сибирского и так далее?
— Намеки на желание выйти из состава России — это чистый шантаж федеральных властей и больше ничего. Но часто бывает и так: как только области и края заявляют о своих правах, так сразу нас обвиняют в сепаратизме. Но по большому счету все подобные "заносы" отдельных лиц основы под собой не имели. Сейчас и это уходит и начинаются интеграционные процессы. Например, законодательные собрания Усть-Ордынского национального округа и Иркутской области приняли решение о создании консолидированного бюджета. Больше скажу: округ хочет вообще полностью освободиться от своего суверенитета. Но теперь я против: не потому, что против вхождения, мне просто нужны два его голоса в Совете федерации.
— Как вы относитесь к практике подписания договоров о разграничении полномочий с субъектами федерации?
— Я считаю, что если с кем-то заключили договоры, то надо подписать такие же со всеми 89 регионами и похоронить, таким образом, все сразу. У нас конституционная федерация, а не договорная, и должно быть равноправие субъектов. Главное во всех делах — соблюдение Конституции. Она закрепила за субъектами федерации ряд прав, но исполнение ее идет по-разному: для одних регионов эти права соблюдаются, для других нет. Лично мне договор с центром нужен для единственной цели: закрепить в нем разделение собственности или возможность управлять ею совместно, если ее не представляется возможным разделить...
— Помогает ли быть более независимым от центра статус избранного губернатора или это зависит больше от личных качеств?
— Это скорее личные качества, потому что статус помогает стабильности в области, во взаимоотношениях между ветвями власти. Что же касается отношений с федеральным центром, то до избрания они были более жесткими. А сейчас, наоборот, стали помягче, видимо, просто не считают нужным спорить. Но и тогда, и теперь мы обходились без экстремизма и шли по пути компромисса.
— В отличие от многих ваших соседей-губернаторов вы, кажется, не стремитесь в большую политику?
— В политику я действительно никогда не стремился. Став губернатором, я, конечно, вынужден быть и политиком, но я против политизации любого процесса — когда человек, вместо того чтобы работать, начинает заниматься политикой. Он ни черта не делает, а только прикрывается политическими лозунгами. Я категорически против такого подхода. Точно так же я против разделения общества на политические группы. Я не раз говорил: давайте не будем делить людей на демократов и коммунистов. Мы уже делились в 17-м году на белых и красных. Я бы хотел, чтобы теперь мы разделились на тех, кто работает, и тех, кто бездельничает. Естественно, обучать людей, которые прожили жизнь, основам финансового рынка — это бесполезная затея. Но если мы предоставим, к примеру, пенсионерам возможность жить в более или менее приличных условиях, они всегда будут с нами. Если же вместо пенсии мы им предложим теорию денежного рынка, они нас никогда не поймут.
— Традиционный вопрос: как вы относитесь к блоку "Наш дом — Россия"?
— Сам я не участвую ни в одном блоке, но к НДР отношусь положительно. По той простой причине, что, с точки зрения всех общественно-экономических процессов. нам нужна стабилизация, а не драка. Я выступал с этой программой еще на выборах в Совет федерации и говорил: если оттого, что мы пять лет меняем правительства, мы стали жить лучше, то давайте менять следующее. Вероятно, какие-то поправки нужны, но только взвешенные и серьезные. Недостатков в работе правительства море, но пусть похвастаются те, у кого этих недостатков нет. В то же время я сразу заявил, что как губернатор не могу входить в избирательные блоки и должен обеспечить конституционное равенство всех партий и движений, которые баллотируются в Думу.
— Некоторые аналитики относят вас к ярко выраженным технократам. Согласны вы с такой оценкой? И может быть, Россию спасут именно технократы?
— Да, я тоже отношу себя к технократам, но считаю при этом, что технократия в области политического управления государством нежизненна. Технократ больше занимается вопросами экономики, устройства государства, но уходит в сторону в вопросах психологии, взаимоотношений различных социальных групп, а это в конечном счете ударяет по нему же самому. Возможно, на сегодняшний момент технократия нужна: во-первых, властям приходится решать слишком много чисто экономических вопросов, а во-вторых, при очень сильном недоверии населения к любым политическим силам технократы могут рассчитывать на большее доверие избирателей. И если технократ сумеет усвоить политические основы управления — это хорошо. Если же нет, это может стать вообще гибельным для управления на всех уровнях — от местного самоуправления до страны в целом.