Оставить без извинений

На прошлой неделе Владимир Путин поучаствовал в траурных мероприятиях по случаю 70-летия со дня начала Второй мировой войны. Обозреватель "Власти" Дмитрий Камышев считает, что этот визит премьера в Польшу стал завершающим этапом масштабной операции по борьбе с антироссийскими фальсификациями истории — первой с момента учреждения соответствующей комиссии при президенте РФ.

Сразу после создания в мае комиссии при президенте РФ "по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России" "Власть" предположила, что одним из первых шагов по защите "исторического суверенитета" страны должно стать принятие превентивных мер в связи с 70-летием подписания пакта Молотова--Риббентропа (см. номер от 25 мая). Эти предположения подтвердились: в преддверии отмечавшейся 1 сентября 70-й годовщины начала Второй мировой войны власти РФ постарались доказать мировой общественности, что подписанный 23 августа 1939 года договор о ненападении с Германией был вовсе не разделом сфер влияния в Восточной Европе, а лишь вынужденной реакцией Москвы на действия Запада, проводившего в 1930-х годах, как писали в советских учебниках истории, "политику умиротворения агрессора".

Вынужденная аморальность

Первая контрфальсификационная операция проводилась по всем правилам военного искусства. Ей предшествовала "разведка боем", в ходе которой слабые места в обороне противника прощупывали отдельные "диверсанты".

В начале июня на сайте Минобороны была опубликована статья сотрудника Института военной истории Сергея Ковалева, который возложил вину за начало Второй мировой войны на Польшу, отказавшуюся "удовлетворить весьма умеренные германские претензии". После разразившегося в прессе скандала Минобороны заявило, что лишь предоставило историкам площадку для дискуссий. Однако спустя пару недель эту версию фактически поддержал государственный телеканал "Россия", напомнивший об участии Польши в разделе Чехословакии в 1938 году и о польско-германском договоре 1934 года, в котором "Берлин и Варшава обещали друг другу военную помощь". Кроме того, из сюжета в программе "Вести недели" следовал однозначный вывод о том, что подписание пакта о ненападении с Германией было для СССР вынужденным шагом, позволившим отсрочить вторжение гитлеровцев в Советский Союз и отодвинуть западные границы страны на несколько сотен километров от Москвы и Ленинграда.

Незадолго до годовщины подписания пакта началась артподготовка силами Службы внешней разведки (СВР). 19 августа СВР презентовала сборник "Прибалтика и геополитика. 1935-1945". Для служебного пользования он был издан еще в 2006 году, но сделать общедоступным его решили лишь спустя три года. Из этих рассекреченных документов, по мнению составителя сборника генерал-майора СВР в отставке Льва Соцкова, следует, что заключение пакта о ненападении было для СССР "единственной доступной мерой самообороны" и вынужденным ответом на действия Англии и Франции, которые в 1938 году подписали с Гитлером Мюнхенское соглашение о разделе Чехословакии, а в августе 1939 года сорвали московские переговоры о создании антигитлеровской коалиции.

Наконец, в конце августа к наступлению подключились главные силы. 31 августа в польской Gazeta Wyborcza вышла статья Владимира Путина "Страницы истории — повод для взаимных претензий или основа для примирения и партнерства?". В ней премьер осудил попытки представить советско-германский пакт "единственным спусковым крючком Второй мировой войны" и припомнил Западу все ошибки, допущенные в отношении Германии в первой половине XX века, от Версальского договора, "оставившего после себя множество "мин замедленного действия"", до мюнхенского сговора, после которого "Гитлер уже окончательно решил, что "все дозволено"". Оговорившись, что пакт Молотова--Риббентропа "можно с полным основанием осудить" как "неприемлемый с моральной точки зрения", Путин в то же время фактически поддержал тех, кто считает этот шаг Москвы вынужденным, поскольку СССР "остался один на один с Германией" и "стоял перед угрозой войны на два фронта".

Основные тезисы этой статьи премьер охотно повторил на следующий день — сначала на пресс-конференции, а затем и на официальной траурной церемонии в Гданьске. Сымпровизировал он только однажды, в своей фирменной манере посоветовав любителям историко-политических исследований не "выискивать из старой и уже заплесневелой булки какие-то изюминки для себя, а всю плесень оставлять для одной участницы этого процесса". Но от жестких заявлений Путин воздерживался, неизменно заканчивая свои исторические экскурсы призывом жить дружно.

Впрочем, жесткие заявления за него в тот день делали другие. 1 сентября в Москве состоялась презентация нового сборника рассекреченных документов "Секреты польской политики" под редакцией все того же Льва Соцкова. Как с удовольствием разъяснил генерал журналистам, эти документы свидетельствуют, что Варшава перед войной не только вела переговоры с Германией о совместном противодействии интересам СССР в Европе, но и ставила конечной целью "расчленение и уничтожение России". На тех же документах был основан и фильм "Мог ли Сталин остановить Гитлера?", показанный вечером 31 августа в эфире "Первого канала". Причем многие аргументы из статьи премьера повторялись в фильме почти слово в слово, а рассекреченные данные комментировал опять же Лев Соцков.

Непростительные извинения

Некоторые особенности первой операции по борьбе за историческую правду позволяют предположить, на каких принципах и в дальнейшем будет строиться противодействие попыткам фальсификации истории в ущерб России.

Во-первых, как и обещал ранее глава президентской комиссии Сергей Нарышкин, главным оружием этой борьбы стало рассекречивание ранее не публиковавшихся документов. Причем архивисты, похоже, решили деморализовать противника одним лишь объемом обнародованных документов: к примеру, сборник "Прибалтика и геополитика" насчитывает более 460 страниц, а книга "Секреты польской политики" — почти 400.

Во-вторых, обращает на себя внимание весьма специфическое качество рассекреченной информации. Основу обоих сборников составили агентурные сообщения и внутриведомственные документы отдельных государств, добытые нашими разведчиками. Как пояснил генерал Соцков, у советской разведки в предвоенные годы были "хорошие агентурные позиции" в целом ряде стран Европы, что и позволило получить столь ценную информацию. Но такие данные, даже если они получены от "суперагентов", все равно вызывают гораздо больше сомнений в их объективности, чем, скажем, официальные протоколы заседаний Политбюро, которые в нынешней операции по "принуждению к правде" как раз не фигурировали. Потому и оговорка Льва Соцкова о том, что, "по всей видимости, нынешнее польское руководство не располагает подобными документами, так как нацисты в годы войны вывезли все польские архивы", выглядит как попытка заранее объяснить тот факт, что оригиналов этих документов в иностранных архивах до сих пор не обнаружено.

Наконец, в-третьих, примечательны и сами аргументы, которые в данном случае использовали российские борцы с фальсификациями. Потому что их логика позволяет понять, в каком направлении двигались и, видимо, будут двигаться и впредь мысли защитников "исторического суверенитета" и какие мотивы для них являются в этой борьбе определяющими.

Судя по прошедшей контрфальсификационной операции, в первую очередь ее инициаторы опираются на традиционный российский аргумент "сам дурак". Запад недоволен пактом Молотова--Риббентропа с последующим разделом Восточной Европы? Так пусть вспомнит о мюнхенском сговоре и разделе Чехословакии! Поляки хотят извинений за расстрел их офицеров в Катыни? Да они сами первые начали, уморив в лагерях тысячи красноармейцев, пытавшихся взять Варшаву в 1920 году!

Другое доказательство правильности отечественной истории сводится еще к одной традиционной фразе — "не ваше дело". Да, секретные протоколы к пакту Молотова--Риббентропа были аморальны и нарушали международное право, но мы их за это уже осудили, и никто другой этого делать не вправе. (Правда, Путин в своей речи в Гданьске заявил, что пакт осудила Госдума, хотя на самом деле эту резолюцию принял в декабре 1989 года Съезд народных депутатов СССР.) Как никто, кроме нас, не вправе осуждать и сам сталинизм, являющийся нашим сугубо внутренним изобретением. Та же логика, кстати, присутствует в ответе властей РФ на июльскую резолюцию Парламентской ассамблеи ОБСЕ, уравнявшую сталинизм и нацизм (см. "Власть" от 13 июля).

Ну а если двух этих аргументов вдруг окажется недостаточно, то наготове и третий: "у нас не было другого выхода". То есть вынужденными были и сам договор с Гитлером (оттянул нападение Германии на СССР), и последующий захват ряда независимых государств (помог отодвинуть западную границу Союза). С точки зрения дальнейшей борьбы против исторических фальсификаций этот подход, пожалуй, выглядит наиболее перспективным, потому что позволяет при желании оправдать практически любые действия советской власти, от сталинских репрессий до августовского путча 1991 года.

Главный же вывод, к которому, видимо, должны привести исторические изыскания борцов с фальсификациями,— просить прощения российские власти ни в коем случае никогда не должны. И не столько потому, что за принесением извинений обычно следует возмещение ущерба,— понятно, что заставить Россию платить по сталинским счетам Польша и страны Балтии все равно вряд ли смогут. Просто извиняться перед кем бы то ни было у нынешних российских руководителей как-то не принято.

Можно, конечно, вспомнить, что Михаил Горбачев в 1990 году извинялся перед поляками за ту же Катынь, а Борис Ельцин 31 декабря 1999-го, уходя в отставку, просил прощения у россиян "за то, что не оправдал некоторых надежд". Но с 2000 года российские лидеры, похоже, руководствуются другой логикой, основанной на чисто дворовых понятиях: извиниться, даже будучи виноватым,— значит проявить слабость, а слабых бьют, как говорил Владимир Путин, анализируя по горячим следам уроки теракта в Беслане. Видимо, поэтому нынешний премьер прилюдно не просил прощения ни разу и даже на встрече с родственниками погибших на "Курске" моряков ограничился словами: "Ужасная трагедия. Было соболезнование и все прочее, вы уже слышали. Я к ним присоединяюсь" (см. "Власть" от 29 августа 2000 года).

Совпропаганда и росагитация

Хотя тщательность подготовки нынешней операции и слаженность действий различных государственных структур не могут не впечатлять, эффективность этих мер все же вызывает определенные сомнения. Во всяком случае, отрицательную оценку Западом предвоенной политики СССР действия российских борцов за правду явно не изменили. Отзывы на выступления Путина в польской прессе в основном варьировались от умеренного "все было не совсем так" до радикального "Москва пытается обелить пакт Молотова--Риббентропа", а западные СМИ в лучшем случае руководствовались тезисом "чума на оба ваших дома" (см. рубрику "Они о нас" этого номера).

О воздействии антифальсификационной пропаганды на умы россиян говорить тоже рано, поскольку свежих социологических данных на этот счет пока нет. Но судя по опросам, проведенным социологами в преддверии двух памятных дат, беспокоиться по этому поводу Кремлю не стоит. Ведь большинство граждан России по-прежнему уверены, что договор о ненападении с Германией был подписан, чтобы избежать вторжения гитлеровских войск, а основными причинами Второй мировой войны стали реваншистские намерения немцев и "стремление международного империализма к переделу рынков" (см. таблицы).

Подтверждением эффективности госпропаганды можно считать и то обстоятельство, что 58% россиян, согласно опросу ВЦИОМ, считают датой начала Второй мировой войны 22 июня 1941 года, а о вторжении Красной армии в Польшу в сентябре 1939 года, если верить "Левада-центру", знают лишь 16% опрошенных. Правда, этот факт скорее подтверждает не успехи нынешних российских пропагандистов, а крепость устоявшихся со времен СССР стереотипов. Ведь именно советские власти в свое время убедили соотечественников в том, что все действия СССР в конце 1930-х годов были направлены исключительно на сохранение мира, Вторая мировая война началась с нападения Германии на Советский Союз, а победу в ней СССР одержал фактически в одиночку, поскольку второй фронт западные союзники открыли уже после того, как в ходе войны наступил "коренной перелом".

Единственным настораживающим моментом в общественном мнении власти России могут считать разве что уменьшение в стране числа поддерживающих подписание пакта Молотова--Риббентропа. Но можно предположить, что благодаря последним усилиям российских борцов с историческими фальсификациями эта негативная тенденция будет преодолена.

Чего хотел добиться Сталин, подписав договор о ненападении с Германией? (%)*

Хотел избежать войны или хотя бы оттянуть ее начало — 63

Хотел поделить сферы влияния между СССР и Германией и расширить границы СССР — 14

Надеялся, что война между Германией и остальными странами Запада ослабит Европу и это облегчит распространение в ней идей коммунизма — 9

Другое — 1

Затрудняюсь ответить — 12

*Сумма ответов не равна 100% из-за округления результатов.

Источник: ВЦИОМ, 15-16 августа 2009 года.

Каковы основные причины, которые привели к началу Второй мировой войны? (%)*

Желание Германии взять реванш за поражение в Первой мировой войне — 47

Стремление международного империализма к переделу колоний и рынков — 30

Нежелание западных стран создавать систему коллективной безопасности совместно с СССР — 18

Мировой экономический кризис 1929-1933 годов (Великая депрессия) — 17

Подписание пакта Молотова--Риббентропа, который гарантировал Гитлеру нейтралитет со стороны СССР — 13

Политика "умиротворения германского агрессора" со стороны Англии и Франции — 10

Желание СССР распространить коммунизм на территорию всей Европы — 7

Неуступчивость Польши, которая не согласилась удовлетворить территориальные требования Германии — 6

Другое — 5

Затрудняюсь ответить — 15

*Можно было выбрать не более трех ответов.

Источник: ВЦИОМ, 22-23 августа 2009 года.

*Сумма ответов не равна 100% из-за округления результатов.

Источник: "Левада-центр", 17-20 июля 2009 года.