Игрушечная история
Выставка «По платью видно» в Краеведческом музее
Выставку «По платью видно, кто идет» Свердловский краеведческий музей готовил два года — экспонаты все не «вытанцовывались», не получалось у них нужного выражения лица. Проект уникален: pret-a-porte XVIII–XIX веков демонстрируют не безголовые манекены, обычные в музейных экспозициях, а авторские куклы, помещенные в историческую среду.
Выставку «три в одном» — кукол, исторического костюма и предметов быта — придумали в музее, заботясь о доступной форме изложения истории родного края. Причем, задумали показать не национальный костюм, иллюстрируя интернациональность населения, а повседневную одежду различных слоев общества. Идея богатая: насколько интересно было бы посмотреть на подобную экспозицию, посвященную, скажем, современности — на композиции «Банкир на рабочем месте», «Гастарбайтер с мастерком» или «Средний класс на турецком пляже».
Кукол выполнила Татьяна Крутова, художник-аниматор Свердловской киностудии, которая работала, к примеру, над мультиком «Серебряное копытце». Вообще, мастера-кукольники — люди особые, вслед за героем литературной классики, «за ними можно признать многие волшебные свойства». А уж аниматоры, создающие кукол, по определению предназначенных к одушевлению, на мой взгляд, родственны создателю Голема.
Татьяна долго работала над экспонатами, добиваясь, чтобы каждый из них отличался «лица необщим выраженьем». В складочках лиц спрятана вся их биография, характер и особенности темперамента. Куклы мягкие, и эпидермисом им служат негодные к употреблению по прямому назначению колготки.
Композиции созданы по принципу Ноева ковчега — каждой твари по паре: чиновник при супруге, а заводчанин при бойкой молодке. «Сладкая парочка» осенена уральской рябинушкой, поэтому с уверенностью можно определить даже профессию молодца — кузнец («слева кудри токаря, справа — кузнеца»).
Исторический костюм тщательно воспроизведен: художница работала в библиотеках, архивах, музейных фондах, разыскивая в модных журналах XIX века, например, фасон туфель, бархотки или шляпки. Достоверны не только покрой платья (многие выкройки скопированы из антикварной периодики), но и детали — обручальное кольцо на пухлой купеческой длани или шнурки на ботинках.
Подлинность обеспечивают предметы старинного быта из фондов музея. Представители разных сословий помещены в соответствующий антураж. Под рукой у купца его орудия производства — складной аршин, весы и счеты пальмового дерева. Дворянке придана крохотная сумочка с замком-«поцелуйчиком», в которую можно положить разве что зубочистку. Заводской подросток сжимает в руках кусок малахита с золоченой ящеркой, а старообрядцы снабжены ампирным самоваром.
Музейщики уже придумали, как еще более оживить экспозицию — пошить, например, копии старинной одежды, чтобы посетители музея могли не только посмотреть на исторический костюм, но и прикинуть, каково передвигаться в так называемом «сарафанном комплексе» с кокошником на голове. Чтобы усилить представление о повседневной жизни предков, краеведческий музей мог бы выставить старинную мебель, которой так богаты его фонды.
Однако благие намерения упираются в финансовый вопрос. Музею не под силу не то что экспонировать роскошную мебель, скрытую от взгляда посетителей, — сейчас он переживает долгоиграющий ремонт. Отдельные залы заляпаны штукатуркой, и конца-края строительным работам не видно. Да и кукольный уральский народ, скорее всего, вскоре покинет это учреждение культуры областного подчинения: средств на приобретение коллекции у музея нет, а художница уже нашла покупателя, берущего оптом и дворян, и крестьян, и сладкую парочку под кудрявой рябиной.
Краеведческий музей / до конца сентября