В Потемкинском дворце стартовал двенадцатый фестиваль Early music, тема которого в этом году — "Перекресток культур". Притом что на концерте-открытии прозвучало много хорошей и хорошо исполненной музыки, неудачное место проведения отразилось на его качестве. ВЛАДИМРУ РАННЕВУ этот концерт показался не частью фестиваля, а эпизодом какого-то другого, не имеющего отношения к музыке мероприятия.
В этом году художественный руководитель фестиваля Андрей Решетин нашел благодарную тему для своего детища — "Перекресток культур". С одной стороны, Early music таким образом расширяет географию и стилистику своей программы за счет world music, формально оставаясь в привычном фестивалю поле "старинной" (хоть в этот раз и не обязательно ренессансной и барочной) музыки. А с другой стороны, решает финансовые проблемы, ведь фольклорные коллективы в этом смысле не столь требовательны, как звезды западно-европейского исторического исполнительства, к которым мы привыкли по предыдущим Early music.
Перекреститься культурами на фестиваль приедут французы и китайцы, японцы и швейцарцы, испанцы и буряты, голландцы и татары, бельгийцы и башкиры. Причем "Восточный и Западный диваны" перекрестятся не заочно, а на концертах-клинчах, сменяя друг друга на сцене. Так оно и было на открытии. Но не совсем так, как замышлялось. Обещанные ансамбль "Берекет" (Татарстан) и Виктор Жалсанов с традиционной бурятской музыкой сошли с дистанции накануне старта, из-за чего организаторам пришлось выводить на сцену свои резервы. Извиняясь за отсутствующих татарских и бурятских музыкантов, Андрей Решетин, приободряя публику, торжествующе объявил: "Зато у нас есть башкиры!". Ими оказались Ренат Камилов, исполнитель на традиционном башкирском духовом инструменте курай, и певица Назира Габашова. Как выяснилось, хорошую мину господин Решетин сделал при хорошей игре: этот дуэт дважды выходил на сцену и дважды срывал восторженные аплодисменты. Завораживающий колорит архаичных форм фольклорного музицирования сочетается у них с профессионализмом высшей пробы.
Программа европейской музыки вышла клочковатой благодаря своей жанровой расфокусированности. Здесь были и инструментальные концерты (ансамбль "Солисты Екатерины Великой"), и номера из опер (английское сопрано Катарина Фьюдж), и балетные номера (чакона в исполнении Валерии Черныш), и соло на мандолине (Екатерина Забайрачная). Все исполнители выступили отменно, а голос Катарины Фьюдж и ее безупречная техника барочного вокала стали вторым после башкирских музыкантов открытием этого концерта. Но от всего этого разнообразия сложилось впечатление номеров какого-то пестрого гала, не связанных собственно музыкальной логикой. В пару представителям world music от Башкирии пришлись бы скорее европейские канцоны и танцевальные сюиты, но не прециозные вздохи Дидоны из оперы Перселла, и не плезирный струнный концерт Йозефа Фодора — голландского композитора, служившего при русском дворе.
В Потемкинском дворце организаторам фестиваля удалось волей-неволей реконструировать атмосферу придворных концертов прошлого, когда приятной во всех отношениях музыкой угощали перед тем, как перейти к угощениям гастрономическим. Партнер двенадцатого Early music, газета "Ведомости" объединила на этом вечере концерт-открытие и банкет по случаю своего десятилетия. Поэтому в зале оказалось много традиционной "ведомостной" публики, которая вряд ли посетила бы этот концерт, случись он в отрыве от юбилейного мероприятия. То и дело в ритм звучащей со сцены музыки вторгались дробь женских шпилек и перезвоны бокалов с приготовлений предстоящего банкета. А мужчины в деловых костюмах слушали музыку, не прерывая обсуждения каких-то вопросов. Получился действительно перекресток, но не культур, а культуры и бизнеса. Хоть это и желанный союз, без которого был бы невозможен и фестиваль Early music, но его концерт-открытие предупреждает, что на таком перекрестке нужно быть особенно осторожным.