В августе этого года началась кампания, направленная против реструктуризации облигационного займа "Нафтогаза" со сроком погашения 30 сентября. Corlblow, владеющая чуть более 2% бондов, обратилась к держателям с призывом не соглашаться на реструктуризацию. Правда, до сих пор ей не удалось заручиться поддержкой необходимого числа инвесторов. Тем временем "Нафтогаз" официально объявил о начале переговоров о реструктуризации. О том, на что рассчитывает Corlbow, специальные корреспонденты Ъ НАТАЛЬЯ ГРИБ и ОЛЕГ ГАВРИШ поинтересовались у директора этой компании АЛЕКСЕЯ ОЛЬШАНСКОГО.
— Чего именно добивается инициативная группа кредиторов НАК "Нафтогаз Украины", которую возглавляет Corlblow?
— Инициативная группа кредиторов добивается погашения облигаций в срок, который указан в проспекте эмиссии, а именно — 30 сентября 2009 года. Мы решили выступить с этой инициативой сейчас, потому что позже будет поздно. Хотя бы потому, что именно на этой неделе украинский Кабмин должен принять решение о том, проводить ли реструктуризацию по еврооблигациям.
— Кто именно входит в инициативную группу и закреплены ли ваши отношения юридически?
— Юридически наши отношения никак не закреплены. Мы являемся лишь проводником интересов тех держателей облигаций, которые, прочитав информацию о нас в прессе и интернете, связались с нами и постоянно общаются. Сейчас обсуждают, что же мы все должны делать, если облигации 30 сентября погашены не будут. Но мы тем не менее надеемся, что облигации будут погашены. И нам не придется подавать в суд ни на "Нафтогаз", ни на Украину как собственника и гаранта обязательств "Нафтогаза".
— Сколько облигаций у вашей компании?— Непосредственно Corlblow имеет еврооблигации на $11 млн по номиналу. Но с нами солидарны владельцы облигаций на сумму порядка $100 млн.
— А кто эти держатели еврооблигаций на $100 млн? Вы можете их назвать?— Эти компании предоставляют нам информацию только на условиях конфиденциальности. Их названия станут известны только на внеочередном собрании кредиторов, если оно состоится. Что касается Corlblow — мы не имеем юридических полномочий на представление интересов других инвесторов. У меня нет на это никаких доверенностей. Пока я выступаю лишь рупором и проводником их интересов.
— Почему вы настаиваете на дефолте "Нафтогаза"?— Мы не настаиваем. Дефолт — это юридическое состояние, которое неизбежно наступит в случае, если 30 сентября не будут погашены еврооблигации. Мы настаиваем на погашении долгов. Мое предложение — придерживаться обязательств, взятых на себя в 2004 году при размещении облигаций. В 2007-2009 годах Юлия Тимошенко неоднократно обещала, что правительство будет поддерживать "Нафтогаз". Были заявления о предоставлении государственных гарантий по еврооблигациям для того, чтобы избежать дефолта, были соответствующие нормы в законах о бюджете на 2008 и 2009 годы. Если сейчас правительство откажется от ранее данных обещаний, это подорвет доверие не только к "Нафтогазу", но и к правительству.
— Что вы думаете о появившихся в прессе возможных условиях реструктуризации? Почему вас не устраивает реструктуризация?
— Из того, что я читал в прессе, для меня непонятным остается вопрос о суверенной гарантии. Гарантии по выполнению долговых обязательств, согласно Бюджетному кодексу Украины, может дать только министр финансов, а в Украине нет министра финансов. И первый заместитель Игорь Уманский, исполняющий обязанности министра, не имеет прав, аналогичных правам министра финансов, которого назначает Верховная рада. Для того чтобы господин Уманский получил полномочия подписать гарантию, его нужно либо в Раде утвердить министром, либо изменить Бюджетный кодекс. И то и другое представляется маловероятным в ближайшее время. Поэтому ни "Нафтогаз", ни Министерство финансов не могут предлагать суверенной гарантии, так как ее просто некому подписать. Кроме того, "Нафтогаз" уже опоздал с объявлением о реструктуризации и, как бы ни развивались события, дефолт 30 сентября представляется неизбежным.
— Почему?— Есть кредитный договор между "Нафтогазом" и Standart Bank, который стал основой для выпуска еврооблигаций. В этом кредитном договоре указана дата погашения — 30 сентября. В проспекте эмиссии и трастовом договоре описана процедура, которая позволяет изменять существенные условия этого кредита. Процедура такова: для того чтобы изменить условия, эмитент должен объявить внеочередное собрание держателей еврооблигаций. Сделать это должны не менее чем за 21 день. С учетом дня объявления и дня собрания крайний срок был 8 сентября. Соответственно, любое оглашение условий реструктуризации и назначение собрания на дату после 30 сентября уже означает дефолт "Нафтогаза" со всеми вытекающими последствиями. Поэтому мы уверены, что "Нафтогаз" погасит долг в полном объеме и в срок. У него нет другого способа избежать дефолта.
— И все же откуда такая уверенность?— Правительство давало гарантии и заверения по этому долгу, а они, мы надеемся, чего-то да стоят. Правительство нашло способ финансирования закупок природного газа за счет Укрэксимбанка и Ощадбанка. А в июле этого года было принято решение об увеличении уставного капитала "Нафтогаза" на 18,6 млрд грн. Таким образом, у правительства есть возможность разрешить сегодняшнюю ситуацию с выплатой долгов. У него есть на это ресурсы. Ведь размер платежа по евробондам даже меньше, чем ежемесячные платежи за импортный природный газ.
— Что вы намерены делать, если "Нафтогаз" не вернет вам долг 30 сентября?
— Проспект эмиссии и ее условия позволяют нам получить долг через суд, если на это согласятся 25% держателей облигаций. Если до 1 октября "Нафтогаз" не инициирует собрание кредиторов, тогда мы сами инициируем его, и если 25% владельцев облигаций нас поддержат, мы дадим поручение Bank of New York подать иск к "Нафтогазу", а потом к Украине для того, чтобы взыскать задолженность по основному долгу и процентам. Иски будет рассматривать британский суд.
— Знакомы ли вам условия реструктуризации долгов, которые предложил "Нафтогаз"?
— Я не знаком с ними. Единственная информация, которая исходила от Corlblow,— о том, что, если будет реструктуризация, мы ожидаем срок погашения — три года, ставку не менее 10% плюс суверенную гарантию. "Нафтогаз" уже в течение как минимум одного месяца обещает предоставить условия реструктуризации. Если бы они предоставили их вовремя, мы бы сейчас обсуждали эти условия и их приемлемость.
— Имеете ли вы какое-либо отношение к "Газпрому"?— Я когда-то работал в компании СОГАЗ, которая принадлежала "Газпрому", но всего лишь полгода. В "Газпроме", если я правильно понял заявление Сергея Куприянова (официальный представитель "Газпрома".—Ъ), вообще в этой ситуации поддерживают "Нафтогаз". Там прямо заявили, что не заинтересованы в банкротстве "Нафтогаза", потому что авансом оплачен транзит за 2009 и первый квартал 2010 года. Впрочем, речь идет не о банкротстве, а о дефолте. Это разные юридические категории. Банкротство "Нафтогазу" не грозит даже в случае дефолта. Дефолт напрямую повлияет на возможность Нафтогаза и других украинских заемщиков выходить на международный рынок капитала.
— Соответствует ли действительности информация о том, что часть кредиторов "Нафтогаза" уполномочила Credit Suisse требовать погашения их долгов, а не реструктуризации?
— Не знаю, но я общался с собственниками еврооблигаций, которые являются клиентами Credit Suisse. У Credit Suisse действительно непростая ситуация. С одной стороны, они получили мандат от "Нафтогаза" на ведение переговоров о реструктуризации облигационных займов и кредитов, в том числе и собственного кредита на $550 млн, а с другой — реструктуризация может принести убыток частным клиентам банка. Выходит сплошной конфликт интересов. Хотя в таком банке, конечно, люди опытные и, думаю, попытаются этот конфликт разрешить.
— Есть ли у кого-либо опыт удачного судебного взыскания с "Нафтогаза" долгов в международных судах?*-- Да, такой опыт есть у компании Gater Assets. Причем Corlblow, в которой я работаю директором, владеет компанией Gater Assets. Разбирательство шло с 2006 по 2008 год. В результате было подписано мировое соглашение, подробности которого я комментировать не могу. Но могу сказать, что результатами этого соглашения и тем фактом, что "Нафтогаз" исполнил его в полном объеме, я был удовлетворен.