Решение правительства по "Норильскому никелю" вызвало в деловых кругах восторг: частному капиталу в лице ОНЭКСИМбанка оказано доверие на самом высоком уровне. Литавры стихли. Настало время задать вопрос: "Что дальше?"
Итак, государство согласилось с тезисом, что управлять РАО должен более эффективный собственник, нежели оно само. Но что значит — "эффективный"? Директора РАО не раз заявляли, что банк так и не убедил их, что его деятельность принесет эффект кому-либо, кроме самого банка. Сейчас осторожничают.
По официальной информации, новый президент РАО первый заместитель Комитета РФ по металлургии Всеволод Генералов находится в краткосрочном отпуске. Бывший президент Анатолий Филатов — тоже. Директор РАО по экономике Владимир Механик ссылается на нездоровье. От них комментариев нет. На краткую беседу с корреспондентами Ъ согласился лишь директор РАО по внешнеэкономическим связям Валерий Пронников, но был крайне сдержан в оценках, поскольку "предложений банка, изложенных на бумаге, не видел". Банку дали широкие права, и все ждут, что он скажет сегодня о том, как распорядится ими завтра.
Рассказать Ъ о текущей политике ОНЭКСИМбанка в отношении РАО согласился член совета директоров банка, а с 13 апреля и член совета директоров РАО Александр Хлопонин.
О государстве, экспорте и структурной перестройке
— Александр Геннадьевич, прошло не так много времени, но все же — каковы ближайшие планы ОНЭКСИМбанка в отношении РАО "Норильский никель"?
— Да, доступ ко всей информации, которая нужна, чтобы дать конкретные предложения, мы получили совсем недавно, и говорить о развернутой программе во всех деталях рано. Готовится программа развития на период 1996-98 гг., программа оптимизации финансовых и товарных потоков, реструктуризация задолженностей перед бюджетом, коммерческими структурами. Часть продукции не оплачена, а оплата переоформлена в виде векселей. Этим тоже будем заниматься. Также проводятся расчеты по модернизации и технологическому перевооружению предприятий. Часть средств ОНЭКСИМбанк намерен инвестировать самостоятельно. Чтобы определить конкретную цифру, нужно досконально изучить реальные потребности РАО. Другую часть думаем привлечь из-за рубежа. У нас уже есть ряд предложений от иностранных инвестиционных фондов и кредитных учреждений.
— Свидетельствует ли назначение Всеволода Генералова на высшую должность в РАО об усилении роли государства в управлении концерном? Как восприняли назначение прежние члены совета директоров? Будут ли еще кадровые изменения?
— В ближайшем будущем новых кадровых изменений не предвидится. Приход г-на Генералова директора предприятий восприняли нормально, надо отдать им должное. Роль государства с приходом г-на Генералова, безусловно, усиливается. При наличии множества разнородных министерств и ведомств она была ослаблена. Передача же управления банку в режиме контроля — через представительство ГКИ, Роскомдрагмета и Комитета по металлургии в совете директоров — это своеобразное слияние, которое даст схему управления, где учтены все интересы. Не настало еще время, когда отказ от государственной поддержки эффективен, большинство вопросов просто необходимо согласовывать с правительством, министерствами и на местах.
Действительно, и это подтвердил Валерий Пронников, госконтроль за экспортом цветных металлов сохраняется. По каждой экспортной сделке необходимо получать сертификат МВЭС. Предприятия РАО должны также следовать инструктивному письму МВЭС, изданному в апреле 1992 г., в котором установлены предельные размеры скидок. Драгоценные же металлы — элементы платиновой группы и золото, производимые Красноярским заводом цветных металлов, по словам Пронникова, "все 100%" поступают в Роскомдрагмет, который и занимается их экспортом.
Понимая особенное положение своего завода, директор КЗЦМ Владимир Гулидов во времена акционирования не раз поднимал вопрос о его выходе из концерна. Вопрос г-ну Хлопонину:
— Какова позиция г-на Гулидова по вопросу о выходе из концерна сейчас, когда к управлению пришел ОНЭКСИМбанк?
— Мы слышали, что раньше такой вопрос ставился. Но ни на заседании совета директоров, ни в личных беседах г-н Гулидов эту тему не затрагивал. Надо понимать: если КЗЦМ решит выйти, ему придется проделать долгий путь. 100% акций КЗЦМ принадлежат РАО "Норильский никель". Как минимум нужно провести собрание акционеров, принять принципиальное решение и договориться о цене, по которой эти акции следует выкупить.
О самых разных потоках и социальной сфере
Итак, споров относительно КЗЦМ не возникает, и до тех пор, пока все решает Комдрагмет, вряд ли они будут возникать.
Но вот по поводу внешней торговли никелем перепалки между ОНЭКСИМом и РАО шли до самого последнего момента. Банк утверждал, например, что дочерняя по отношению к РАО британская фирма Normaco совершает на внешнем рынке странные сделки, не используя всех возможностей конъюнктуры. А руководство РАО считает неэффективными внешнеторговые сделки дружественных банку фирм, в частности — "Интеррос-Импэкс".
Идут споры — значит, в торговле и ценах имеется неразбериха, и над единой торговой и финансовой политикой еще предстоит поработать. Такая работа представляет собой составную часть того, что в банке называют оптимизацией финансовых и товарных потоков.
Но когда говорится об оптимизации финансовых потоков, надо понимать, что конкретно имеется в виду. Среди потоков есть, например, поток налогов в бюджет. Его оптимизация для государства значит одно, а для предприятия — совершенно другое. Для государства оптимизация его предприятия выгодна лишь тогда, когда в результате государство начнет получать от предприятия больше, нежели раньше. Это и налоги, и доходы от акций, и социальная стабильность в трудовых коллективах.
По части налогов специалисты ОНЭКСИМбанка говорят: да, противоречие есть. Любое предприятие стремится минимизировать налоги. Но с другой стороны, сегодня государство не столько получает налоги, сколько начисляет их и ждет. Финансовая оптимизация как раз и призвана решить эту проблему.
Акции же будут высоко котироваться лишь тогда, когда РАО превратится в реальный холдинг. Потенциальных западных инвесторов интересует прежде всего четкость структуры собственности РАО и прозрачность финансово-хозяйственной деятельности. Именно поэтому России не удалось полгода назад продать акции АО "Связьинвест" итальянцам. Именно поэтому "Газпром" и "ЛУКойл" не жалеют на достижение "четкости" и "прозрачности" миллионов. То же, судя по заявлениям банкиров, хочет сделать с "Норильским никелем" и ОНЭКСИМбанк.
А в отношении социальной сферы можно сказать следующее: если ОНЭКСИМбанк адекватен, он социальных потрясений не допустит. К тому же логично предположить, что правительство не стало бы спешить с решением по "Норильскому никелю", если бы полагало, что реакция горняков и металлургов (которым скоро на выборы) на это решение будет негативной.
Впрочем, г-н Пронников говорит, что дела Норильского комбината (ключевое предприятие РАО) и до ОНЭКСИМа шли не так уж плохо: "У кого сейчас нет долгов по налогам? Налоговый пресс такой, что долги будут всегда. Вот цифры: задолженность комбината на 1 августа в 1995 г. — 16% от начисленных налогов. Если брать крупные предприятия, то это была одна из самых низких в стране задолженностей". Выходит, все и так оптимально? Похоже, нет. По данным ОНЭКСИМбанка, на 1 января 1996 года задолженность РАО по налогам составляла уже 25% от начисленной суммы.
— Александр Геннадьевич, не могли бы вы привести пример оптимизации финансовых потоков? Вот была плохая схема, внесли такие-то изменения, и схема стала лучше...
— Знаете, доступ к внутренней информации РАО мы получили несколько дней назад. Прежде чем говорить о конкретных решениях, нужно провести анализ, на это уйдет месяц-два. До сих пор предприятия занимались продажами самостоятельно, иногда конкурировали друг с другом, возникали трения и неувязки. Скажем, РАО в первую очередь отвечает по обязательствам дочернего Норильского комбината. Вот, кстати, и пример. Другой комбинат — "Печенганикель" продал продукцию, а деньги поступили на счет РАО, которое первым делом из этих денег рассчиталось по долгам Норильска. В итоге в Печенгу деньги пришли через 7 месяцев. Такое положение оптимальным не назовешь. А еще есть проблемы, связанные с тем, что у одних директоров есть рудная база, а у других нет. Есть непрофессиональная работа на внешнем рынке, поэтому еще предстоит создать целый институт брокеров и трейдеров.
О том, кому и зачем нужны акции РАО
— Вероятно, здесь вам могли бы помочь иностранные специалисты? В чем еще заключается интерес иностранцев к РАО? И что взамен им может пообещать ОНЭКСИМбанк?
— Я еще не видел иностранца, который бы что-нибудь давал просто под обещания. Но с ними можно вести переговоры. Они готовы на инвестиции под объемы поставленной продукции. Готовы предоставлять связанные кредиты. Причем какие — кредитные ресурсы, например, направляются на оплату труда приглашенных из-за рубежа высококлассных специалистов. Второй момент, не сочтите за излишний пафос, патриотический. Государство не заинтересовано в том, чтобы РАО попало под контроль иностранных инвесторов. И ОНЭКСИМбанк не намерен в ближайшем будущем продавать акции за рубеж. На западных рынках акции РАО будут представлены, скорее всего, через депозитарные расписки. Подготовительная работа по депозитарным распискам завершится в августе, а к концу III квартала можно будет подводить некоторые итоги.
— Какова вероятность, что государство решит вернуть кредит и забрать акции РАО? И зачем государству, по большому счету, было передавать банку акции? Представим: государство нанимает ОНЭКСИМбанк, "Интеррос" или Deloitte & Touche, и они за хорошее вознаграждение разрабатывают на заказ схему оптимизации товарных и финансовых потоков...
— Во-первых, государство — это не коммерческое предприятие, которое только и делает, что привлекает и возвращает кредиты. Кредит был взят и на что-то израсходован. Если есть намерение его отдать, значит, его нужно заложить в бюджет и найти средства. Найти средства на развитие РАО. Договориться с ОНЭКСИМбанком об оплате услуг по управлению собственностью РАО за период, пока банк эти услуги предоставляет. Роль банка состоит именно в управлении собственностью РАО, в приведении ее в нормальный вид. Мы не являемся теми менеджерами, которые управляют повседневной деятельностью предприятия. Ну а инструмент для управления собственностью — это и есть акции. Наконец, если бы мы выступили только как исследователи, выполнившие заказ, государству пришлось бы потом создавать целый аппарат для внедрения новых схем в РАО. Исследователь при этом уже уходит в сторону и не отвечает за результаты. Если же работа по выяснению того, как надо наводить порядок, идет одновременно с наведением порядка, все получается эффективнее.
Государство и революция на "Норильском никеле"
Что же в итоге теряет и что приобретает российское государство, совершившее на "Норильском никеле" революцию, о необходимости которой так долго говорил ОНЭКСИМбанк?
Оно может временно потерять возможность получать привычные дивиденды по акциям РАО. Но вместе с этим — теряет необходимость заниматься реструктуризацией, реорганизацией, оптимизацией и т. п. Кстати, в периоды реорганизаций больших дивидендов никогда и не бывает.
Зато государство укрепляет контрольную функцию. Зная об этом, ОНЭКСИМ вряд ли пойдет наперекор интересам государства. Во всяком случае, не ломать социальную сферу, платить налоги и не продавать прямо сейчас акции иностранцам банк обещал.
Сам же ОНЭКСИМбанк, естественно, постарается заработать на РАО как можно большие деньги. Пока шли споры, он кое-что потерял и явно будет наверстывать. Действовать на внешнем рынке будет решительно и зло. Чем злее — тем лучше для государства. Это тоже своего рода оптимизация.
АЛЕКСАНДР МАЛЮТИН
Отказ от господдержки неэффективен