Для разрешения конфликта на ЗИЛе существуют правовые методы, тем не менее конца и края конфликту не видно. Не придется ли государству вмешаться?
Сиамские гендиректоры
Сегодня у ЗИЛа два гендиректора. Точнее говоря, законный гендиректор все-таки один. Но есть два человека, каждый из которых считает, что это именно он.
Ответственность за принятие решений от имени гендиректора ЗИЛа лежит сейчас на Викторе Новикове, потому что он расписывается и ставит печати. Но если выяснится, что все это время гендиректором он не был, то ответственность может перерасти в уголовную. И Новиков на словах не так уж непримирим по отношению к Александру Ефанову: "Самое смешное, что мы в хороших человеческих отношениях".
А его оппонент работает в офисе "Микродина", и на ЗИЛе не появляется вообще. Информация с ЗИЛа к нему поступает странная: охрана усиливается автоматчиками и собаками, в цехах проходят митинги, строятся баррикады. Тем не менее Ефанов обещает вернуться на ЗИЛ, когда новая программа спасения завода будет окончательно готова и опубликована. Смысла договариваться с теми, кого он называет "нынешней администрацией", Ефанов не видит.
Побывав и на ЗИЛе, и в "Микродине", корреспондент Ъ встретился со всеми, кто считает себя гендиректором ЗИЛа.
ЗИЛ недолюбливает закон. Но это ЗИЛ
Заводоуправление. На входе не прежний дед-вахтер, но двое охранников в пятнистой униформе. На 12-м этаже, где главный кабинет — еще двое в штатском, в руках дубинки. Тут же борется со сном милиционер, вооруженный пистолетом.
Еще нет девяти, а служба уже идет: "Ну, что у нас сегодня сломалось?", "Что собаки? Кормлены?", "Что бензин?"
Дежурный неотрывно следит за настенным таймером и, как только часы показывают 9.00, разрешает зайти в кабинет гендиректора ЗИЛа. В кабинете — Виктор Новиков.
— Виктор Викторович, что происходит на заводе?
— Последние события показали, что все идет от обиды одного человека на то, что его освободили от должности... Все мои попытки договориться ничего не дали. Мы встретились однажды, но было сказано: до победного конца. Что считать победным концом? Если считать победным концом, чтобы Новиков ушел, то это не проблема. Если же победный конец — с ЗИЛом покончить, то будем сражаться действительно до конца.
В другое время, в другом кабинете, в другом конце Москвы.
— Александр Геннадьевич, говорят, вы не хотите договариваться с ЗИЛом из-за личных обид...
— Нет. Представьте себе ситуацию. Состоялось собрание акционеров некоего АО. Вот есть акционеры, и они что-то решили, ну, скажем, уволили гендиректора. А он не уходит, он продолжает подписывать договора и так далее, а новому директору предлагает: давай договоримся. О чем? Мы что, должны договориться, что собрание 4 апреля было незаконным? Что привилегированные акции, которые по закону голосовать не должны, должны голосовать? Где почва для соглашения? Законность или незаконность может определить только суд. Не следователь, не трудовой коллектив и не министр какой. Мы что, должны согласиться с тем, что законы у нас не работают?
Закон об акционерных обществах, статья 32, пункт 4. Акционеры — владельцы привилегированных акций определенного типа, размер дивиденда по которым определен в уставе общества, за исключением акционеров — владельцев кумулятивных привилегированных акций, имеют право участвовать в общем собрании акционеров с правом голоса...
Нет смысла цитировать весь закон до конца — и так ясно, что привилегированные акции, чтобы иметь право голоса, должны обладать некими дополнительными свойствами. Ставим многоточие и берем листовку, распространяемую в эти дни на ЗИЛе:
"Статья 32, п. 4. Акционеры — владельцы привилегированных акций... имеют право участвовать в общем собрании акционеров с правом голоса..."
Второе многоточие здесь опять наше, а вот первое — авторов листовки. Работают на ЗИЛе над законом.
Виктор Новиков: Когда читаешь закон, там не видно конца. Допустим, провели внеочередное собрание. Через 55 дней они могут опять ставить вопрос о созыве собрания. Конца этому делу нет. 23 июня будет нормальное очередное собрание, где придется отвечать за те убытки, которые понесли завод и акционерное общество. Но и это не будет конец, мы специально задали вопрос юристам. Акционер, имеющий 10%, может опять собрать внеочередное через 55 дней.
Александр Ефанов: Юридический подход показывает подход к делу вообще. Потому что бизнес — это только юридический подход. Весь бизнес основан на законах, если не владеешь законами, как можно заниматься бизнесом? А если основываться на законе, то все крики, что заводчане поддерживают и так далее, не годятся. Но если отбросить шелуху, то получается голый король. Если нынешние администраторы уберут демагогию, у них не будет никаких позиций.
Похожее отношение к законам всегда высказывали и участники борьбы за "Норильский никель", но конфликт в этом российском акционерном обществе тем не менее был разрешен волей российского правительства. Напрашивается аналогия: точку в конфликте в акционерном московском обществе "ЗИЛ" должно поставить московское правительство.
Через несколько дней после бесед с гг. Новиковым и Ефановым мэр Москвы Юрий Лужков сделал следующее заявление:
"Решение проблем ЗИЛа состоит в том, чтобы завод был вновь возвращен в собственность государства. ЗИЛ куплен нынешними владельцами за $4 млн долларов, тогда как стоит $4 млрд. Рассчитаться с ними необходимо с учетом нанесенных ЗИЛу потерь. Получится, что нынешние акционеры, наоборот, будут должны предприятию".
На самом деле за $4 млн структурами "Микродина" был куплен не ЗИЛ, а 16% его акций. Правительство Москвы, кстати, тоже крупный акционер АМО, так что заявление мэра можно рассматривать, например, как коммерческое предложение другим акционерам. А можно — просто как заявление на митинге.
Столичное правительство и раньше не стремилось к силовому разрешению конфликта, уверяя, что его некорректно сравнивать с российским, а ЗИЛ — с "Норильским никелем", потому как полноценного законодательства о доверительном управлении (а это как раз случай "Норильского никеля") нет, вот там и потребовались дополнительные разъяснения. А закон об АО и Гражданский кодекс проработаны неплохо, так что ЗИЛ может жить и разрешать свои конфликты исключительно в соответствии с ними. Однако митинговое заявление мэра вывело ситуацию вокруг ЗИЛа на новый уровень. Говорил-то он фактически о национализации, а законодательства, не то что полноценного, а просто какого-нибудь, по этому вопросу вообще нет. Так что теперь при разрешении этого конфликта действующими законами и кодексами, пусть даже и неплохо проработанными, никак не обойтись.
Тем временем "Микродин" готовит еще одно собрание акционеров. ЗИЛ усиливает охрану. Производство фактически остановилось. Завод, кажется, постепенно превращается в мемориальный комплекс. Памятник социндустрии и приватизации одновременно.
ЗИЛ накручивает гайки на шурупы. Деньги текут мимо
Виктор Новиков: Завод собирал по 200 тысяч машин в год, получил три ордена Ленина за войну — это не шуточки, это большой труд. Завод остается флагманом. Оставим мощности на 60 тысяч, остальное приведем в порядок, сдадим в аренду. По расчетам, если будем выпускать 30-40 тыс. машин, будем жить нормально. Будем производить все, что нужно рынку. Нужны гайки, шурупы, и я говорю: делайте и продавайте их! Но мы неповоротливы. В одном цехе делают шурупы, в другом гайки. Так ты их соедини — рынок требует, чтобы они были вместе. А свободные площади будем использовать сами либо совместно с Caterpillar.
— Об этой фирме слышно уже года три. И где она? Что вообще произошло с проектами привлечения иностранных инвестиций и создания ФПГ, которые критиковал "Микродин"?
— Caterpillar — это больной вопрос. И уже не три, а четыре года. Вообще американцы удивительные малые. Нас уже все исследовали, кто хотел. Deloitte & Touche, McKinsey... Они уже знают мои домашние телефоны и номер моей обуви. Но толку от этого нет никакого, ни копейки не вложено. Только анализ, анализ, анализ... Прежние проекты ФПГ — это тоже из области отношений с Caterpillar. Это все пустышка.
— А в чем суть вашего проекта с Daewoo? Судя по корейским газетам, вы подписали документы о производстве на ЗИЛе до 200 тысяч легковых автомобилей Daewoo в год. Они финансируют? Откуда ЗИЛ будет брать деньги?
— С корейцами подписан протокол о намерениях. Детали — коммерческая тайна. Деньги могут появиться только от работы и продаж, но нужен оборотный капитал, чтобы раскрутиться. Его сейчас нет ни у кого. Мы в тяжелом положении. Долги фантастические. Мы должны всем: федеральному бюджету, городскому, фонду страхования. Нам больше не дают кредитов. "Микродин" назанимал столько, что если мы в начале 95-го года имели долгов 300 миллиардов, то к концу года — свыше триллиона. Мы вынуждены работать вполсилы, хотя работать все хотят, и спрос пошел. Грачев вот говорит, ЗИЛы нужны.
Итак, год назад "Микродин" был, оказывается, прав, полагая, что проекты по вливанию иностранных денег в ФПГ "АвтоЗИЛ" — "пустышка". Нашел кредиты в России, но они, на беду, оказались с процентами. Завод попал в финансовую яму. Но есть еще надежда на корейцев. Правда, ЕлАЗ они вытащить не смогли, а ну и что, зато это не "Микродин".
— Александр Геннадьевич, пока вы готовите новое собрание, администрация вершит большие дела. Говорят, ЗИЛ скоро опять будет производить по 200 тысяч машин в год...
— Бред. Новиков просто съездил в Корею и о чем-то там поговорил. Переговоры по подобному проекту могут занять до двух лет, это колоссальная проблема. Это один из трех моментов, которыми они хвастаются. Есть еще контракт с Минобороны и якобы начавшийся на заводе подъем. По Минобороны все идеи и документы были подготовлены нами. И эта команда не сможет реализовать проект. У армии нет денег, чтобы просто платить за машины. Мы разработали сложную вексельную схему. Помимо Минобороны, там требуется работа с другими ведомствами. Они не смогут этого сделать, потому что не владеют экономическими методами. А по поводу подъема — завод встал намертво. Три машины в день. Теперь на запуск потребуется месяцев восемь-девять.
— Но говорят, что это "Микродин" и его Ресурс-банк посадили ЗИЛ в долговую яму, вот и нет у завода средств на подъем. А где будет искать средства "Микродин"?
— Кредит у Ресурс-банка был взят еще в 1994 году. Брал его, очевидно, не я. По тому кредиту и набежали большие пени и штрафы. Но я бы не сказал, что и для Ресурс-банка это была самая удачная операция. У банка самого теперь трудности из-за этого невозвращенного кредита.
По поводу средств. Были документы, очень хорошие, два распоряжения Черномырдина. О них забыто, потому что они не в состоянии их реализовать. В нынешнем положении единственный шанс — брать ведомство и расшивать неплатежи. Вот Минобороны машины нужны, но у него трудности с бюджетом. В то же время есть огромная цепочка долгов, неплатежей и так далее. Чтобы с этим разобраться, надо знать финансы. Да и Caterpillar предпочитает вести переговоры не технические, а финансовые. А хотите еще пример? ЗИЛу потребовалось много валюты. Один нынешний администратор говорит мне: не найдем, мало импортных контрактов. Он не слышал об ММВБ, а руководит заводом.
Постановление правительства, аналогичное тому, что принято по КамАЗу, должно было быть выпущено где-нибудь в феврале, но этим вопросом на заводе никто не занимается.
— Иначе говоря, вы рассчитываете на господдержку?
— Да и они на это рассчитывают. Народ надеется, что государство просто восстановит прежнее финансирование. То есть опять будут брать деньги и производить. Ведь раньше понятия денег не было, а было только движение материальных потоков. Это сейчас все определяется движением денежных потоков. И государство перед тем, как дать заводу деньги, должно быть уверено, что они не утекут через материальные потоки неизвестно куда. Воровство может быть выгодно отдельным лицам, но не выгодно акционерам — у себя, что ли, воровать? К тому же оно ложится на себестоимость, и ты проигрываешь конкурентам. Если же установлен эффективный финансовый контроль, тогда предприятию можно давать деньги.
Момент такой
Когда же следует устанавливать этот финансовый контроль, после чего предприятию можно будет давать деньги, иначе говоря — начинать инвестиционный процесс, манипулируя макропоказателями, западными кредитами и печатным станком?
До выборов этот процесс, все говорят, никак не начнется. Вот и нынешняя администрация ЗИЛа не хочет торопиться и планирует провести годовое собрание 23 июня, то есть через неделю после выборов и за неделю до крайнего срока приведения устава АМО в полное соответствие с новым законом об АО.
Но вопрос в том, на какого рода инвестиционный процесс она рассчитывает. Трудно исключить предположение, что ее ожидания поставлены в зависимость от итогов выборов. На ее месте вполне логично было бы немного подождать и посмотреть, что станет с "нехорошим законом" к 1 июля.
Акционеров же закон вполне устраивает, и они надеются, что экономическое законодательство не будет перечеркнуто. Но это значит, что им с разрешением конфликтов медлить незачем.
Известный банкир-промышленник Михаил Ходорковский сказал недавно, что если кардинальной смены экономической политики после выборов не произойдет, то инвесторы, занимающие сегодня выжидательную позицию, обязательно проснутся к 1 сентября. Иными словами, если в середине июня — начале июля выяснится, что предприятия готовы эффективно управлять денежными потоками в рамках действующего законодательства, то спустя еще два месяца эти потоки возникнут.
Акционеры надеются, что радикальных изменений не будет. Значит, надо делать так, чтобы предприятия могли рассчитывать на инвестиции сразу после выборов, раз уж раньше не выходит. Для этого необходимо своевременно получить финансовый контроль, структуризовать, взаимоуменьшить задолженности (чтобы потом, в частности, не перегрелся печатный станок). Ну а это значит, что гасить конфликты нужно прямо сейчас.
Отсчитаем от выборов два месяца назад. Получим дату разрешения конфликта на "Норильском никеле". А еще дату, когда указом президента России были заметно поуспокоены страсти вокруг приватизации предприятий ВПК (специальная комиссия будет заниматься этим вопросом два месяца). И наконец, дату, когда вот-вот разрешится конфликт на ЗИЛе.
АЛЕКСАНДР МАЛЮТИН
Без вмешательства государства конфликты акционеров и наемных менеджеров обычно очень затягиваются
Если акционер контролирует финансы предприятия, оно может рассчитывать на дополнительные инвестиции