На наших глазах создаются правила игры будущего бизнеса. Сейчас нельзя сидеть и просчитывать все последствия до мелочей. Молодые люди редко подходят к планированию будущего всерьез, но это не мешает им добиваться успехов.
Вы слышали шутку о возможной девальвации доллара — что на купюре $1000 будет портрет Барака Обамы? Если оставить иронию, то здесь виден намек на исторический момент эпохи — отживают свое многие элементы финансовой системы, формируется каркас новой стабильности. Многие компании проходят фазу "перезагрузки". Осознание ответственности момента может парализовать волю первых лиц. Но посмотрите на выпускников вузов, которые тоже на распутье,— они не боятся пробовать новое, не просчитав с калькулятором все последствия, потому что верят в себя, в свой успех и еще — в счастливый случай. Любопытно оглядываться назад, вспоминая, как в молодости какая-нибудь мелочь вроде мимолетного знакомства радикально повлияла на нашу судьбу. Но счастливый случай представляется только как награда за инициативу.
Недавно я получил письмо из 1994 года. Некий Джон Вурдеман Пятый благодарил меня за то, что 15 лет назад в его жизни произошел крутой поворот. Сначала, в том числе из-за имени, я счел письмо спамом. Но затем еще раз перечитал — и вспомнил эту историю. Тогда я только приехал в Москву и сразу постарался обойти ее основные культурные центры. В Центральном доме художника я познакомился с молодым американцем, картины которого выставлялись тут же. Джон работал в жанре соцреализма, но не казенного, а романтического. Изображал революционные порывы народа. Картины мне показались занимательными, мы разговорились, и он пригласил меня в институт имени Сурикова пообщаться с сокурсниками. Всем им, крайне увлеченным своим искусством, было лет по 25. Работы неизвестных художников раскупались, конечно, плохо. И когда Citibank открывал новый офис, я решил сделать в том помещении выставку, пока не завезли мебель. Это был успех — все работы были проданы. После выставки мы общались с Джоном еще пару раз, но затем связь как-то оборвалась.
Сегодня около двух тысяч работ Джона Вурдемана находятся в американских музеях и галереях, а сам он живет в средневековом городке под Тбилиси и продолжает рисовать. Оказалось, что как раз в тот момент, когда я его встретил в Москве, он решил бросить свое "баловство". Пара его картин в ЦДХ была, вероятно, последней попыткой обратить на себя внимание. К "взрослению" его давно призывал отец, видевший в богемном студенте будущего финансиста.
Такой же случай превратил в финансиста другого богемного студента — меня. Когда я учился на философском, у нас было модно идти в рекламисты. Творческая работа, артистичный дресс-код, неплохие деньги. К тому же я не хотел расставаться с длинными волосами. Поэтому на университетской ярмарке вакансий я выбрал собеседование в рекламном агентстве. Мы пришли вместе с лучшим другом. Он хотел попробовать себя еще и в банковском деле. За компанию я зашел с ним в бокс Citibank, тоже поболтал с эйчаром и отдал свою анкету.
Мы оба получили предложения и от рекламистов, и от банкиров. Работать в одном месте нам было не с руки — конкуренция могла подточить дружбу... Сейчас это кажется крайне безответственным, но мы пошли в паб, нагрузились пивом и кинули монетку. В итоге мой друг Джеймс Бест — председатель совета директоров одного из крупнейших британских агентств Boase Massimi Pollitt. Ну а я работаю в банках уже 40 лет, о чем ни разу не пожалел.