Доверие — самый дорогой товар на мировом рынке. Сколько его в казне у нашей власти? Как кризис и будущая зима могут сказаться на этом важнейшем запасе?
Если американская экономика генерирует доверие хорошего качества, человечество его охотно покупает и хранит сбережения в серо-зеленой долларовой массе. Как только появляется ощущение, что американская услуга на самом деле с гнильцой, мир от нее отказывается. С золотом и баррелем та же история: не верите в зеленую бумагу — уходите в черную маслянистую жидкость. Или в тяжелый желтый металл. Или в недвижимость. А где? Да кто ее знает. В Штатах вроде опять начала дорожать — верите? А у нас, кажется, продолжает дешеветь — согласны?.. Знал бы прикуп — обладал бы сочинской недвижимостью. Теперь эта пытка навсегда. Появилась собственность, а вместе с ней муки выбора.
Верите в экономическую политику Путина — покупаете российские бумаги. Не верите — ну, что делать. Подождем более убедительных доказательств. Но в том-то и беда — из всех стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) наша страна на первом месте по глубине провала и на последнем по перспективам восстановления. И продолжает снижаться в рейтинге инвестиционной привлекательности. (По расчетам Goldman Sachs, к концу 2009 года Китай выведет свою экономику на плюс 6 % роста, Индия на плюс 5,1 %, в Бразилии прирост не ожидается, но откат не превысит 1 %. Российская экономика даст, по прогнозам, минус 6,4 %.) На фоне удачливых конкурентов вера в Россию потихоньку сдувается.
Инвестированием личных средств у нас озабочено менее 1 % населения. Счета в банках имеют 16 %. Остальным не до инвестиций — ноги бы не протянуть. Хотя здесь изрядная доля лукавства: не такие уж мы нищие. Просто из поколения в поколение носим одну, многократно подкрепленную жизненным опытом мысль: чтобы свои деньги в чужие (тем паче в государственные) руки?! Да ни за что! Чем им доверить, лучше пропьем...
И, между прочим, ни один народ в мире не кидали так долго, так часто и на такие крупные суммы. Ну, если только Северную Корею... И то нет: там лишь с 1948 года.
Так или иначе, доверие к финансовым институтам у нас низко, как ни в какой другой приличной стране. А как лечить? В общем, не сложно. Но муторно. Во-первых, перестать дурачить. Про тихую гавань в океане глобального кризиса, про подъем с колен и про рубль в качестве мировой резервной валюты. Во-вторых, жестко и последовательно защищать любые, прежде всего частные, вложения от покушений. В том числе со стороны государевых людей. В третьих — прозрачность, законность и честный суд.
Соотечественники не коммерческих рисков боятся. Они их видят и довольно трезво оценивают. Слава Богу, не дурее индусов или бразильцев. Они боятся наглого кидалова и полной перед ним беззащитности — не доверяют. Хотя капитал доверия можно сколотить, и для этого есть два способа. Создавать для страны те самые институции, стимулируя инициативу, терпя критику, исправляя ошибки и добиваясь результатов. Это тяжело, больно и долго. Есть гораздо более дешевый способ. Все забрать в кулак, критикам в пасть забить кляп, населению надеть шоры и каждый день долбить по темени сообщениями о новых победах. Не умеешь верить — научим; не хочешь — заставим. В конце концов люди привыкнут. И даже полюбят — за неимением альтернатив. Не раз доказано историческим опытом. Почему-то называется "стокгольмский синдром", хотя правильнее было бы назвать советским, кубинским, корейским или сицилийским. Такая модель может десятилетиями стоять несокрушимо, гордо бросая вызов многочисленным врагам. Покуда не сгниет изнутри — полностью и окончательно.
Практика
Нашим губернаторам объяснили, что их будущее зависит от данных по безработице. Губернаторы все поняли. Безработица сразу сократилась на 200 тыс. человек. Вот что значит эффективный менеджмент! Правда, при этом выросло число работников в неоплачиваемых отпусках, на неполной рабочей неделе или просто не получающих зарплату — но ведь это совсем другие графы отчетности, верно? Их даже не читает никто! Вас волновала безработица — мы обеспечили. А то, что люди по-прежнему сидят без работы и без денег,— ну что тут поделаешь. Мировой кризис на дворе!
Верно, мировой. Но у нас в дополнение к нему по старой советской привычке развивается еще и отечественный кризис доверия. А может он не развиваться?
Но как же иначе, если бюрократия растет на 100 000 человек в год (данные Б. В. Грызлова, спикера Госдумы). За 8 лет выросла на 800 тыс. человек, сегодня ее в России больше, чем было во всем СССР. А как иначе, если поставлена задача наращивать мощь госаппарата?
Крупные госкорпорации должны были собрать ресурсы в кулак и обеспечить технологический прорыв. В теории. Вот, госмонополия РЖД десять лет назад начинала с планов создания трансконтинентального коридора от Южной Кореи до Западной Европы, с "программы 1520" — то есть перешивки нашей русской колеи на международный стандарт. Чтобы поезда летали со свистом, не переобуваясь на границах. Кстати, еще был проект отечественного скоростного поезда — кому его и строить, как не монопольной государевой конторе, которая все дела держит в одной мощной руке... Что имеем на практике? Колея не перешита, скоростного поезда нет, про коридор и вспоминать стыдно... Что же остается — верить в их долгосрочные перспективы и выделять из бюджета очередные миллиарды на помощь госмонополии.
Еще болезненней случай с АвтоВАЗом. Супермонополия. Административных ресурсов хватает, чтобы задушить конкуренцию со стороны подержанных и праворульных иномарок, вытребовать из бюджета лишних 24 миллиарда, но явно недостает, чтобы наладить производство современного автомобиля с приемлемым соотношением цена/качество.
Что, разве это не было очевидно 5 или 10 лет назад? Было. Но не для всех.
Все то же самое и с "Газпромом". В тучные годы корпорация охотно играется в большую политику, а про технологическое обновление и освоение новых месторождений в отсутствие конкурентной борьбы предпочитает не думать. Результат понятен: рыночное доверие падает (честно сказать, ниже, чем следует), международные цены на газ снижаются, внутренние растут. Надо же как-то компенсировать недобор. Поскольку цена электричества на 70 % состоит из цены на газ (на нем держится почти вся тепловая генерация), вместе с газом вырастут и платежи по электросчетчику.
Нам говорят, экономика нащупала дно и впереди рост. Возможно, так оно и есть. Очень хотелось бы верить. Но есть другая кривая, заметно отстающая по фазе: капитал социального доверия. Он в общих чертах повторяет динамику биржевых оценок, но с задержкой по времени. Люди не хотят признаваться даже самим себе, что в очередной раз обманулись. Эту скверную новость мы будем осознавать еще год-другой даже под пение ТВ-фанфар.
Перспективы
В среднесрочной перспективе основная угроза созревает в секторе жилищно-коммунального хозяйства. Резоны просты: если пособия, пенсии и зарплаты бюджетникам находятся под пристальным контролем и защищены специальными строками в бюджете (это очень правильно!), то отчисления на содержание коммунальных служб и сетей, мягко говоря, не выросли. В то же время коррупционная утруска и усушка этих отчислений, на которую закрывали глаза в тучные годы, тоже, мягко говоря, не уменьшилась. В итоге до конкретных труб и конкретных сантехников дойдет заметно меньше средств, чем прежде.
Когда рост коммунальных платежей совместится с ростом потребительских цен и наложится на участившиеся протечки и размораживания — капитал социального доверия начнет сжиматься. По понятным причинам это ожидается в зимние месяцы. В правительстве угрозу понимают — но единственной ответной мерой экономического характера пока остается обещанное В. В. Путиным повышение пенсий на 46 %.
Реформу ЖКХ, как и все прочие реформы, удавили в зародыше.
Само собой, в запасе есть и меры внеэкономического характера. Но о них пока предпочитают молчать.
Может, проскочим. А может, и нет. Но в любом случае прорыв раздутого на казенном идеологическом рынке инфляционного пузыря неизбежен. Реального доверия, может, окажется гораздо меньше, чем нарисовано у папы Карло в телевизоре.