Святыня демократии — представительная форма правления — не в состоянии существовать без достаточно сложного механизма, полномочного выносить окончательное решение о том, кто же, собственно, выбран народом в правители.
Принцип "власть исходит от народа" — патетичен. Афоризм "есть три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика" — циничен. Демократические выборы основаны на гармоническом слиянии этих двух положений, ибо проводимые избирательной комиссией статистические подсчеты имеют непосредственные и весьма важные политико-правовые последствия. Посредством третьего вида лжи решается судьба нации.
Сказано это не для обличения демократии — она, как заметил Черчилль, наихудший способ правления за исключением всех остальных — а для привлечения внимания к тому почему-то ускользающему от внимания факту, что приговор избирателей не является непосредственно, подобно Божьему гласу, но устанавливается в недрах государственной инстанции. Эта инстанция является частью общества, и потому уровень ее культуры и добросовестности в общем и целом примерно соответствует уровню, на котором находится общество. Каждое общество имеет ту избирательную комиссию, которую оно заслуживает, отчего представляются чрезмерно оптимистическими представления о всеобщих выборах как о совершенной панацее для решения общественных проблем. Даже если смело допустить, что соединенный голос народа никогда не ошибается, надо понимать, что сам по себе этот голос является некоторой фикцией, не доступной непосредственному восприятию. Для знакомства с ним необходим инструмент в виде пирамиды избирательных комиссий, а степень совершенства измерительного инструмента, как мы знаем, может быть весьма различной — от палки с засечками до лазерного эталона метра.
В непосредственном контексте сталинских манипуляций с выборами ЦК на XVII съезде ВКП(б) слова вождя "важно не как голосуют, а как считают" звучат омерзительно цинично. Но усиленное цитирование этого афоризма применительно к нашим постсоветским выборам, очевидным образом делающее упор на зловещую фигуру генсека-счетчика и на весь погребальный аромат "съезда победителей", выводит из сферы внимания иной, не бандитский, а сугубо гносеологический смысл фразы — даже и при полной добросовестности исследователя степень знания об изучаемом объекте жестко ограничивается набором используемого исследовательского инструментария. А инструментарий — начиная с участковых избирательных комиссий — мы имеем такой, какой имеем.
Безотносительно к делам и намерениям конкретных героев российской избирательной политики нынешние выборы высвечивают имманентную проблему представительного способа правления: эффективная демократия возможна лишь при строгом и честном подсчете голосов, а такой подсчет сам по себе является плодом развитой и зрелой демократии. Все же восхищающие нас избирательные системы Запада вырастали из крайнего неприличия. "Мать парламентов" — британская палата общин еще в XIX веке знала такой феномен, как "гнилые местечки" — округа, где по причине их необитаемости избирателей не было вовсе, исправно посылали депутатов в Лондон. Трудно рассчитывать, что история российской избирательной системы станет краше британской.
Во всяком случае, покуда общество своим деятельным (и отнюдь пока не наблюдаемым) участием в контроле над выборами не покажет, что проблемы работы машинного отделения оно считает своими кровными проблемами, пламенные обличения работы ЦИК не то чтобы совсем несправедливы, но довольно бессмысленны, как бессмысленны надежды на то, что каким-то чудесным образом избирательные комиссии окажутся лучом света в темном российском царстве.
МАКСИМ СОКОЛОВ