15 октября на российские экраны выходит "Первый отряд" — необычный и даже экзотический кинопроект: это японско-канадско-российская копродукция, смело и творчески сочетающая в себе элементы анимации, документального и игрового кино.
Сюжет "Первого отряда" фантастичен, но в то же время он имеет историческую привязку. Якобы Вторая мировая война разыгрывалась по сценарию немецких и советских спецслужб, которые охотно пользовались методами парапсихологии и оккультизма. Так, немцы возвращали к жизни рыцарей--участников Ледового побоища на Чудском озере. А русские (почти как в фильме "Сволочи") использовали в качестве оружия особого назначения отряд подростков, наделенных паранормальными способностями. Так что итог мировой войны решала, по сути, одна-единственная девочка из породы пионеров-героев.
Чтобы зритель хотя бы отчасти поверил в эту белиберду, в картину вкраплены выступления психологов и военных экспертов: на самом деле это псевдодокумент (mockumentary), а спецов играют подсаженные артисты. Но основная часть фильма разыгрывается как японское аниме, только с русской атмосферой и персонажами.
При всей своей оригинальности и сенсационности "Первый отряд" подтвердил уже сформировавшуюся тенденцию. Становится привычной практика включения в фестивальные конкурсы лучших анимационных работ, среди которых почетное место занимают японские. Начало было положено несколько лет назад в Берлине, где одним из победителей оказался фильм Хаяо Миядзаки "Унесенные призраками". С тех пор манга (японский комикс) и аниме стали желанными гостями больших (не специализированных) фестивалей, а в этом году в Локарно была организована программа Manga Impact, показавшая глобальное влияние японской манги на мировой кинопроцесс.
Манга — это действительно массовая современная культура. Ее тематика и целевая аудитория всеохватны: есть разновидности манги для домохозяек, для любителей футбола и детективов, для влюбленных стариков, есть порноманги и манги чисто эстетские. Темы и сюжеты манги перешли в аниме — мир японской мультипликации, и это произвело целую культурную революцию, которая затмила довоенные голливудские достижения Уолта Диснея. Сегодня американская полнометражная анимация подпитывается дальневосточным ферментом в не меньшей степени, чем собственными традициями. Целое поколение ныне взрослых людей в детстве играло в героев японских мультсериалов. Если сначала их аудиторией в Европе и Америке были студенты, то сегодня это главным образом подростки — дети интернета и потребители компьютерных игр. Манга стала эсперанто нового поколения, общим языком для миллионной космополитичной армии юных зрителей.
Взрослые сначала восприняли японскую анимацию скептически. Их смущала моральная двусмысленность фильмов, где добро и зло были одинаково визуально привлекательными, любовь и насилие существовали бок о бок (явное эхо Второй мировой войны), а человеческая природа и технологии вступали в подозрительный альянс. А вот молодое поколение европейцев в жестоких и прекрасных анимационных сказках из Японии узнало себя. Их не отчуждали зауженные по краям большие глаза, крикливые голоса и азиатская странность мимики, это скорее воспринималось как образ универсального человека мультикультурной эпохи. К тому же мангу стали активно использовать Квентин Тарантино ("Убить Билла"), братья Вачовски (инициировавшие проект альманаха "Аниматрица") и другие режиссеры-киноманы. В конце концов японизация западной индустрии развлечений была признана непреложным фактом.
Современное аниме резко расширяет свой тематический спектр. Еще сравнительно недавно в этой области кинематографа использовались главным образом вариации (иногда очень смелые) старых сказочных сюжетов. Теперь же стали рождаться новые сказки, от американского "Шрека" до "Рыбки Поньо" Миядзаки. А в Японии уже давно создается огромное количество анимационных лент о боевых искусствах, от самурайских поединков до футуристических войн в космосе.
Одним из самых шоковых киноопусов о Второй мировой войне считается анимационный фильм Исао Такахаты "Могила светлячков" о бомбардировке Кобе. А "Босоногий Дзен", поставленный Масаки Мори по детским воспоминаниям человека, пережившего Хиросиму, принадлежит к вершинам пацифистского кино — и это тоже анимация. Образы жертв атомного дождя, с изуродованными телами и вытекающими мозгами, сопоставимые с полотнами Пикассо и Бэкона. Что не исключает довольно легкомысленного юмора: голодные мальчики, которые мечтают "досыта есть и пукать", или тот же мальчик, сначала облысевший, а потом обнаруживший, что волосы стали отрастать, причем не только на голове.
И перед "Босоногим Дзеном", и перед "Белладонной печали" Эйти Ямамото (экранизация средневековых сказок о ведьмах, выполненная в стиле Климта и венского ар-нуво) вывешиваются предупреждения: детям вход воспрещен. Это абсолютно взрослое кино. Японские аниматоры успешно освоили и адаптировали сокровища мировой культуры, среди их экранных фантазий — "Тысяча и одна ночь" и "Клеопатра — королева секса" того же Ямамото.
В Европе и России взрослые темы развивались только в сфере авторской анимации, преимущественно короткометражной. Японцы доказали, что серьезные мысли и темы можно воплотить средствами аниме в полном метре и сюжете. И если это так, почему не поиграть в такой сюжет, как Вторая мировая война, фантастически преобразив ее историю, подобно тому как это сделал Тарантино в "Бесславных ублюдках", только в форме анимации? И хотя для постановки "Первого отряда" был приглашен гуру японского аниме Есихару Асино, главная заслуга все же принадлежит живущим в Германии россиянам Михаилу Шприцу и Алексею Климову, которые выступили в качестве авторов идеи и креативных продюсеров ее продвижения. Японское аниме наступает — и Европа, хоть и не без рефлексий, принимает завоевателей.