Российские власти сейчас настроены весьма приватизационно и этим похожи на правительства других стран. Единственный нюанс: в их языке слово "приватизация" имеет сугубо идеологический смысл.
Месяц назад, выступая в Госдуме, первый вице-премьер Игорь Шувалов заявил: "Я считаю и мои коллеги по правительству считают, что мы переходим к этапу, когда необходимо начинать новую структурную приватизацию... Большое количество государственных унитарных предприятий необходимо акционировать... И нам необходимо к этой работе подойти более ответственно, чего мы в предыдущий период не делали, когда действительно возможны были перекосы, когда некоторые предприятия после акционирования стали влачить нищенское существование, не были допущены к средствам государства в виде государственного оборонного заказа и так далее... Но мы уверены, что государственные унитарные предприятия необходимо акционировать, и эту работу мы будем продолжать".
Оратор также кратко обрисовал общую философию правительства, касающуюся соотношения государственной и частной собственности на современном этапе: "Если надо сегодня для развития экономики приобрести дополнительно в государственную собственность какие-то активы, мы это будет делать, если не надо — можно приватизировать".
В конце сентября на инвестиционном форуме "Россия зовет" вице-премьер, министр финансов Алексей Кудрин указал, что Россия в следующем году может продать часть госпакетов в отдельных компаниях с целью привлечения в бюджет средств, а затем будет предлагать на рынке большие пакеты крупных госкомпаний. Кудрин также подчеркнул, что в долгосрочной перспективе — три года и более — государство будет продавать активы, привлеченные в ходе кризиса в рамках докапитализации банковской системы и господдержки реального сектора. По его словам, речь пойдет и о банке ВТБ, и о нефтяных компаниях, и о госпакетах в других отраслях.
Наконец, на том же форуме премьер Владимир Путин заявил иностранным и российским инвесторам: "По мере преодоления кризисных явлений намерены планомерно и целенаправленно снижать государственное вмешательство в экономику, использовать традиционные рыночные инструменты, в том числе и инструменты приватизации".
Надо заметить, что приватизационные настроения российских властей находятся совершенно в русле современных общемировых тенденций. На прошлой неделе британский премьер Гордон Браун официально заявил, что правительство продаст за два ближайших года госсобственности на 16 млрд. фунтов. Продаже подлежит государственная железная дорога под проливом Ла-Манш, Дартфордский мост и туннель через Темзу, 33% принадлежащих Британии акций в Европейском урановом консорциуме, Компания студенческого кредитования, а также букмекерская компания Tote.
Почти одновременно стало известно, что в ходе формирования нового немецкого правительства оживленно обсуждается масштабная программа приватизации. Прежде всего она касается государственных долей в немецких финансовых институтах, приобретенных в ходе операции по их спасению, в частности, Commerzbank или Hypo Real Estate. Однако потенциальными претендентами на продажу являются также крупные доли акций нефинансовых компаний — железнодорожного оператора Deutsche Bahn, а также Deutsche Telecom и Deutsche Post.
Кого-то может несколько удивить, с чего это все страны одновременно начали думать о том, чтобы заняться приватизацией, когда до сих пор все только и говорили о том, что необходимо с помощью госвмешательства спасать частных предпринимателей, доведших дело до кризиса. Разумеется, прежде всего происходящее имеет финансовые объяснения. Из-за кризиса в бюджетах всех стран образовались настолько серьезные дефициты, что нужно непременно показать гражданам готовность их сократить, чтобы не допустить макроэкономической дестабилизации, ускорения инфляции и удорожания кредита.
Однако в странах вроде Великобритании или Германии значительную роль имеют чисто политические соображения. В следующем году в Великобритании выборы, и правящим лейбористам нужно оказать, что в сбалансировании госфинансов они превосходят конкурентов-консерваторов. Особую эффектность приватизационным заявлениям лейбористов придает то, что вообще-то они известны своими национализациями, а кампаниями приватизации всегда отличались консерваторы. Теперь получается, что лейбористы опережают консерваторов в их любимом занятии. В Германии же правоцентристское правительство показывает избирателям готовность сбалансировать бюджет с помощью поощрения частного предпринимательства, именно этого избиратели от него и ждали.
В России же главную роль имеют, по-видимому, чисто идеологические соображения. На Западе всегда обвиняли российские власти в чрезмерном вмешательстве в экономику и в ограничении свободы бизнеса. И западным инвесторам как бы показывают: вот мы в разгар кризиса не стали проводить масштабную национализацию, а теперь, когда кризис постепенно преодолевается, хотим провести новую кампанию приватизации. Это ли не либерализм и дружественное отношение к рынку? Так что, если хотите, вкладывайте деньги в Россию, а не хотите, так хоть не критикуйте.