Помню, как в 1985 году я оказался в Шереметьево-2 и случайно услышал вопрос какой-то пожилой иностранки, обращенный к милиционеру, дежурившему в аэропорту: "Как я могу связаться с частным детективным агентством?" Милиционер ответил на хорошем английском: "Такая деятельность в СССР запрещена, мэм".
Частные агентства
Нынешние российские реалии таковы, что в Шереметьево-2 милиционеры уже не говорят по-английски, а ходят в бронежилетах и нервно щелкают затворами автоматов. Зато найти частного детектива можно теперь не только в Москве или Санкт-Петербурге, но и практически в любом крупном городе страны.
Кто же они такие, эти новые российские пинкертоны? Чем занимаются, на что живут, как действуют? С этими вопросами я обратился к руководителям крупнейших частных детективных агентств, имеющих штаб-квартиру в Москве.
Насколько выгодно быть частным детективом?
Сергей Степнов, президент охранно-сыскной ассоциации Lions:
— Профессиональная работа в сыске требует очень больших капитальных вложений. Это не только лицензия, это и транспорт, и радиосвязь, и спецтехника. Закон позволяет частному детективу как работать в одиночку, так и создавать объединения частных детективов. Одиночки тоже могут решать какие-то проблемы, но по сути в настоящее время выжить им практически невозможно. Если они и имеют заказы, то перебиваются с хлеба на воду. Объединения частного сыска живут лучше. Но в целом этот бизнес в России пока не прибылен.
Владимир Луценко, генеральный директор охранного агентства "Стеллс":
— Был пик года полтора-два назад. Сейчас работать все сложнее и сложнее. Во-первых, появилось много фирм, которые этим занимаются. Во-вторых, в связи с тем что закон упорядочили и контроль со стороны чиновников все усиливается, появились определенные сложности. Ну и, в-третьих, рынок не безграничен, идет борьба, как на любом рынке.
Александр Крылов, заместитель директора службы безопасности Ассоциации российских банков "Амулет":
— Мы существуем без малого пять лет. И я знаю только одно: на этой работе мы не разбогатеем. В последние полтора года мы стали состоятельнее.
Михаил Ковалев, президент ассоциации "Шериф":
— Все фирмы в нашей ассоциации сами себя окупают и существуют достаточно хорошо. Заказы мы получаем в основном от крупных промышленных предприятий. Детективная фирма может заработать без налогов и прочего порядка сотен миллионов рублей в месяц. В одной фирме у нас работает восемь человек, в другой — пять, и еще в одной, самой старой, — десять.
Насколько опасно быть частным детективом?
Сергей Степнов:
— Человек, который владеет информацией, не доступной другому, всегда опасен. Против таких людей всегда применяют соответствующие меры. Кто много знает, тот мало живет.
Владимир Луценко:
— Опасность в том, что приходится сталкиваться и с криминальным миром, и с людьми, которые ради денег готовы пойти на все. Но все-таки в этой системе детектив — не главное звено, поэтому опасней как раз тем, кто реально владеет имуществом и деньгами.
Александр Крылов:
— Иногда нас привлекают к делам, где фигурируют миллионы долларов. А такая сумма опасна сама по себе. Или, предположим, гибнет один банк, затягивая в эту дыру еще десяток. И эту ситуацию пытаются использовать пять вполне серьезных бандитских группировок, а нам предстоит "расставлять очередь". Вот это реальная опасность.
Михаил Ковалев:
— На заре нашей деятельности один из наших сотрудников, еще не зная законов криминала, сумел защитить клиента от трех авторитетов одной из крупнейших московских группировок. Это был большой риск. Теперь такого не бывает, но для того чтобы я мог это сказать, нам пришлось пройти довольно опасный путь. И пот, и кровь — все было.
Кто в России выбирает эту работу и насколько трудно стать частным детективом?
Сергей Степнов:
— Как правило, частным сыском занимаются либо очень серьезные профессионалы — специалисты в области уголовного и политического сыска, либо непроходимые дилетанты. По закону частным детективом имеет право стать лицо, проработавшее не менее 3 лет в МВД или КГБ, либо имеющее высшее юридическое образование, либо окончившее специальные курсы. Я бы запретил готовить частных сыщиков на базе коммерческих организаций. Научить человека нашему ремеслу за 120-140 часов просто невозможно. Бывает и того хуже: пришел в школу, хочешь — ходи, хочешь — просто купи диплом. Потом плати за лицензию 2,5 млн рублей, и все. Но дилетантов, которые появляются на рынке, те же самые профессионалы с рынка и убирают. Или они не выдерживают конкуренции и сами уходят.
Владимир Луценко:
— Частные детективы у нас — это в основном сыщики, милицейские и оперативные работники органов безопасности. Это профессионалы. Но даже им довольно трудно стать частными детективами. Сложно пройти регистрацию, и самое главное — нужны деньги. Какой офицер, выйдя на пенсию, может платить миллион туда, миллион сюда? Скорее какая-нибудь криминальная фирма способна заплатить такие деньги, чтобы создать свою службу, отлицензироваться, получить оружие и все прочее.
Михаил Ковалев:
— У нас есть сотрудники МВД, ФСК, военной контрразведки, ГРУ. Есть просто военный, но талантливый человек. Есть единственная в Москве женщина-детектив. У нас есть своя школа подготовки детективов.
Какие поручения приходится выполнять частным детективам чаще всего и каковы расценки на их услуги?
Сергей Степнов:
— Первый критерий, по которому мы для себя выбираем заказы, — это их выполнимость. Второй — заказ не должен иметь криминального налета. Работая с информацией, мы понимаем, что она может принести как пользу, так и вред. Предположим, какой-то киллер получает заказ на убийство. Он не может организовать слежку за объектом, сбор информации по месту работы. Он делает просто. Берет часть денег, идет в любое сыскное бюро и под видом слежки за своим производственным клиентом или за любовником жены поручает эту работу агентству. А потом ему остается только выбрать место, где наиболее часто появляется этот человек, и сделать свое дело. Поэтому мы сотрудничаем только с фирмами, которые честно работают на рынке. И от них у нас в настоящее время достаточно большой пакет заказов. А что касается цен, то в России они на 35-40% ниже, чем в США или Канаде.
Владимир Луценко:
— Основная масса заказов связана с обманами, подлогами, финансовыми махинациями. К нам обращаются: найдите этих людей. Ведь прежде чем подключать правоохранительную систему, махинаторов надо найти. А цены наши сейчас ниже мировых в три-пять раз. Там эти услуги стоят очень дорого.
Михаил Ковалев:
— Основной упор делается на поиск без вести пропавших и проверку платежеспособности, кредитоспособности партнеров. Ну и поиск денежных средств. Мы уважаем свое дело, свой имидж, поэтому не можем позволить себе очень низких цен.
Наиболее характерные и интересные случаи из жизни частных детективов
Михаил Ковалев:
— Интересные случаи? Ну, например, иногда наши ребята достают из сейфа золотые цепи, надевают на себя и едут выяснять отношения в преступном мире. Потом возвращаются, надевают костюмы и едут домой. Но умеют это, конечно, только бывшие сотрудники Главного разведывательного управления, ФСБ, Министерства внутренних дел. Только они. Они знают и законы, и нормы поведения в этой среде.
Сергей Степнов:
— К нам обратилась одна организация, которая собирается закупить достаточно редкое оборудование в США. Естественно, таких денег у нее нет, и они берут кредит в банке порядка $10-12 млн. Но возникают подозрения: деньги должны пойти через Таиланд. В последний момент президент организации обратился к нам, и мы через своих зарубежных партнеров в течение двух суток получили информацию об этой нью-йоркской фирме, которая была зарегистрирована три-четыре месяца назад специально под эту сделку. Уставный фонд у них около $300-400. Кредитных линий никаких, капитала никакого. На счету пусто. И мы поняли: фирма создана для того, чтобы получить деньги и раствориться.
Владимир Луценко:
— Однажды мы наткнулись на такие операции. Дается объявление в газете: сдается склад, люди пригоняют сюда фуры с аппаратурой, размещают, вроде охрана, кто-то бегает, бумаги подписывает. Договор заключили. Наутро приехали, а там пустота, шаром покати. Оказывается, все зарегистрировано и арендовано на подставные адреса. Высший пилотаж, конечно.
Александр Крылов:
— Буквально час назад пришли ко мне из службы безопасности одного банка и говорят: "Один зарубежный банк предлагает нам очень выгодную сделку. У нас есть подозрения: действительно ли человек, который к нам пришел, представляет интересы этого банка?". Я ответил: "Я уже знаю, на чем здесь будут кидать". Условно: обещают миллион долларов в крупном банке за рубежом. Сначала объясняют, что все будет хорошо, но эти деньги невыгодно переводить напрямую. Есть, предположим, венгерский представитель, через которого деньги будут проведены. Это серьезная международная инвестиционная фирма. И тогда еще ниже будет процентная ставка. Через день приходит факс из Венгрии. Мы-де с удовольствием будем обслуживать вашу фирму, для нас честь работать с такими объемами, с такими банками. Но по правилам мы должны провести чисто формальный аудит всей этой сделки. Аудит мы должны заказать у одного из наших надежных партнеров. Когда ты подписываешься на миллионы, какие-то сто тысяч за аудит — почти пустяк. А когда вы заплатили, выясняется, что никого из партнеров уже нет. То есть обещают много, но сначала просят чуть-чуть. На этом и ловят.
Сыщики-индивидуалы
Представители организованного частного сыска достаточно подробно рассказали о своей деятельности. Но за кадром остались многочисленные сыскари-индивидуалы, которые также активно действуют на рынке частных детективных услуг. Я встретился с некоторыми из них и попросил ответить все на те же вопросы, обещая при этом полностью сохранить их анонимность.
Первый сыщик:
— Обслуживают ли частные детективы теневые структуры? Это от масти зависит. Частные сыскари — все равно что гуси у бабуси: один белый, другой серый, третий полосатый. Те интервью, что ты мне показывал, — это все рассказывает белая кость, легалы, которые не сделают ни одного неосторожного шага, не говоря уже о конфликте или хотя бы о возможности конфликта с законом. Они никогда не полезут искать заказы в криминальный мир. Да им это и ни к чему.
Рынок разделился из-за специфики клиентуры и заказов, хотя связи между кастами сыскарей существуют. Белая кость действует только в рамках формальной организации в виде бюро или агентства. Серые сыскари — это, как правило, индивидуалы, действующие самостоятельно на свой страх и риск. Многие из них имеют одного-двух помощников, чаще всего без официальной лицензии. У меня, например, компаньон не из оперов, а из адвокатуры. Есть еще помощник — учится на заочном в юридическом. Лицензии у него, разумеется, нет, да и не буду я за него платить пятьсот баксов плюс неизвестно сколько за обучение на каких-то там курсах.
Сыскари-индивидуалы берутся почти за любую работу. Но и здесь есть предел. В тюрьме-то сидеть никто не хочет. А с другой стороны, во внутренние разборки криминальной среды, как ты ее называешь, влезать тоже нельзя. Трудность работы частного сыскаря, действующего в одиночку или с напарником, в том и состоит, что приходится все время балансировать на лезвии ножа. Критерий отбора заказов только один — выполнимость. Цены у нас, как правило, ниже, чем у агентств, но и заказов достаточно много, чтобы доходы позволяли продолжать заниматься этим бизнесом. Но вообще-то, эту гонку выдерживают далеко не все. Многое зависит от сложившейся репутации детектива и его профессионализма, поскольку заказчики обычно приходят по рекомендациям знакомых или бывших клиентов.
Наши клиенты в большинстве случаев — это обеспеченные люди с серьезной бедой или большой причудой. Наиболее частые заказы связаны с розыском утраченного имущества или финансовых средств, с проверкой благонадежности сотрудников или новых компаньонов. Нередко приходится следить за дамами сердца наших клиентов, их детьми. Бывают выгодные заказы, связанные со сбором компрометирующих материалов на коммерческих конкурентов наших заказчиков. В этом плане ты прав: мы действительно иногда участвуем в войне конкурентов, чаще всего торговых, на стороне тех, кто к нам обратился первым и хорошо заплатил. Вообще, торговля — это наша сфера. Банки — для белых, торговля — для серых. Думать, что мы внедряем своего человека в торговую фирму, чтобы он выведал коммерческие, прежде всего бухгалтерские, секреты, неправильно. Мы никого не внедряем — это слишком сложно и долго. Мы обычно подкупаем информатора или переманиваем его на свою сторону с помощью имеющегося на него компромата. Помочь клиенту правильно распорядиться компрометирующей конкурентов информацией мы тоже можем.
Полосатые? Вообще, узнают, что я их так назвал, наедут. Об этом лучше не пиши. У них все то же самое, только методы, как правило, на грани или за гранью закона. По большей части они напрямую связаны с криминальной средой или вышли в силу целого ряда причин из этой среды. Среди них много людей, имеющих судимости. По этой причине они никогда не смогут получить лицензию и легализоваться. Некоторым из них удается сохранить реальную независимость от каких-либо преступных группировок. Но чаще они входят в их состав, иногда на достаточно высоком уровне. Здесь очень важен вопрос терминов, поскольку нелегалы формально частными детективами не являются. Но чтобы выполнять заказы, им приходится заниматься сыском. Например, найти украденную дорогую машину можно только через них. Вытащить дитятю из наркоты тоже. Вот мы, когда собираем информацию о каком-нибудь конкуренте-предпринимателе, действуем на интеллектуальном уровне, а нелегалы — на силовом. Могут применить физическое воздействие, проникнуть в помещение и выкрасть документы. У них вообще нет тормоза. Обращаться к ним опасно — могут кинуть или начать шантажировать. Сейчас некоторые из них пытаются легализоваться. Для этого берут какого-нибудь бывшего эмвэдэшника, оформляют на него лицензию и регистрируют агентство. Это им нужно, как правило, для налаживания международных связей, которые очень выгодны.
Романтической детективной истории у меня нет. Смешная? Недавно я получил заказ на розыск пропавшей болонки. Конечно, нашел — за такие-то деньги! А где обычно собак ищут? Там, где их продают, и в собачьем приемнике, куда отловленных в городе собак свозят. Но эту болонку я нашел не там. Я ее у соседей клиента нашел. Они ее подманили на улице и умыкнули. Хотели вернуть сразу, как только будет объявлено вознаграждение.
Второй сыщик:
— Нет никаких белых, серых и полосатых. Есть профессионалы и дилетанты, которые какое-то время шустрят, а потом исчезают. Уголовники же, которые оказывают сыскные услуги, уголовниками и остаются. Никакого отношения к частным детективам они не имеют. Организованная преступность уже по определению имеет свою разведку и контрразведку. Такая деятельность противозаконна, и если вы всю эту ерунду опубликуете, то только очерните и без того сложную работу частных детективов. Это контрреклама, и мы подадим на вас в суд за распространение информации, которая дискредитирует лицензированные детективные агентства. Участие в нашей деятельности выходцев из преступной среды вообще исключено самим законом. Вы слушаете каких-то проходимцев, которые собачек ловят.
Да, я частный детектив, работающий индивидуально. Но часть заказов я получаю от крупных агентств, которые оставляют себе комиссионные. Это происходит из-за того, что агентства относятся к заказам очень осторожно, берутся далеко не за все и работают в основном с крупными клиентами. Но когда они видят, что заказ хоть и не по их профилю, но при этом реально выполним и поступает от добросовестных граждан, они рекомендуют меня. Они знают мою репутацию и не боятся перепоручить заказ.
Мне приходилось вести наружное наблюдение за женами, взрослыми детьми, компаньонами. Не было ни одного заказа следить за мужем. Я это объясняю тем, что деньги в обеспеченных семьях находятся в руках мужчин.
Есть у меня очень романтическая история. Она объяснит вам, почему я остался без напарника, хотя начинали мы дело вдвоем.
Жил в одном провинциальном российском городе вузовский преподаватель английского языка. Подвернулся ему случай, и толкнул он с местного завода большое количество лома цветных металлов в Эстонию. Но, как говорится, жадность фраера сгубила. Будучи посредником в этой практически нелегальной сделке, он умудрился все деньги перевести на Запад. В какой-то момент у него земля стала гореть под ногами, и он захотел деньги подельникам вернуть. Но не смог отозвать их обратно в Россию.
Тогда он рванул в США по туристической визе, дабы их там разыскать. Деньги он нашел. А еще за десять дней пребывания в США успел близко подружиться с молодой американкой-адвокатом, которая приняла его за богатого русского и согласилась выйти за него замуж.
Преподаватель дернул обратно в Россию разводиться со старой женой и исчез. Невеста позвонила ему домой и выяснила, что домой он так и не попал. А его бывшая супруга (которая оказалась вовсе даже не бывшей) уверена, что ее муж не вернулся из туристической поездки в США. Американка прилетела в Москву искать пропавшего жениха. Мы его ей и нашли. Живым и невредимым. Он от подельников прятался. Жена об этом знала, но молчала, потому что боялась.
Вообще оказалось, что жена у этого преподавателя — замечательная женщина. Мой напарник, человек до той поры одинокий, решил связать с ней свою судьбу, тем более что появление американки окончательно убедило жену преподавателя развестись. Теперь мой напарник открыл охранное агентство в том самом провинциальном российском городе. А преподаватель моет машины в Нью-Йорке. Американка раздела его догола и выбросила.
Третий сыщик:
— Мне практически нечего добавить. Разве что такого жаргона про гусей нет. И я согласен с последним твоим интервью, где сыщик возмущается, когда урок называют частными детективами. Это принципиально неправильно, хотя и существуют в уголовной среде лица, занимающиеся розыскной работой. А вот на собачку он зря окрысился. Я сам как-то коврик искал. Если платят хорошие деньги, то почему бы и собачку не поискать?
С ковриком все очень просто было. Лежал у нового русского под входной дверью коврик, чтобы ноги вытирать, когда в квартиру входишь. Лохматый такой коврик с сердечком и надписью по-английски "Я люблю Лос-Анджелес". Ну вот, этот коврик кто-то и унес. Клиент грешил на соседей.
На те деньги, что клиент спустил на мой гонорар, можно было вагон ковриков купить. Но для него важен был принцип. И я ему этот коврик нашел. Как? Элементарно, Ватсон. У них общий холл на несколько квартир. Дверь в этот холл запирается. Внизу охрана, а значит пацаны и всякие бомжи в этот подъезд не суются. Соседей мой клиент затрахал до того, что они от него просто шарахаются. Кто остается? Правильно, у этой уборщицы я его и нашел. Она этот коврик аккуратненько так в своей ванной положила. У нее тоже принцип, принцип социалистического реализма: если охраны нет и к полу не прибито, значит, можно брать.
Еще один ответ Ватсону
Как вы, уважаемый читатель, уже поняли, я показал сыщикам-индивидуалам ответы представителей агентств и тем самым дал возможность "серым" прокомментировать ответы "белых". Но чтобы поставить опрошенных в равное положение, я был просто обязан еще раз обратиться к "белым". Ответы индивидуалов комментирует Александр Крылов из "Амулета":
— В принципе все описанное встречается в жизни достаточно часто. Разве что термина "гуси" в этой среде я не встречал никогда. Мы говорим о частных детективах, но в любой сфере нашей жизни есть легальные и нелегальные структуры. Среди детективов нелегалы — это, как правило, действующие сотрудники милиции, реже бывшие сотрудники, уже уволенные из органов внутренних дел. Кроме того, полно всяких нелегалов, которые выдают себя за сотрудников милиции и декларируют свои особые возможности. Тем мы, по большому счету, и отличаемся от них: у меня есть четкое представление, где моя работа, а где не моя. Где нет четких признаков преступления — моя работа, где они есть — я обязан заявить в милицию.
Что касается пропавших собак и ковриков, то и моим сотрудникам приходилось заниматься всякого рода мелочами, включая розыск велосипеда. Но только в тех случаях, когда такие мелкие проблемы возникали у нашего постоянного клиента. Но я стараюсь уходить от этой головной боли, перепоручая подобные заказы индивидуалам, которых хорошо знаю. Здесь необходимо учитывать, что банкир, у которого возникли проблемы в семье, например с женой, не будет обращаться в службу безопасности собственного банка, а постарается решить проблему вне коллектива своих сотрудников.
Классического частного детектива-романтика, которого мы знаем по литературе и фильмам, родить может только здоровая, сытая жизнь. А у нас сейчас в основном есть спрос на нелегальную "крышу" для одних и легальную безопасность для других.
Подписи к спецрепортажу
Научно-технический прогресс не обошел стороной и частный сыск. Детектор лжи все шире применяется детективными агентствами для установления подлинных обстоятельств дела
Далеко не всегда клиент детективного агентства может пойти на открытое очное опознание своего обидчика. В этих случаях частный детектив организует скрытое опознание, стараясь, чтобы расстояние до объекта было минимальным, но при этом клиент не был замечен
Детективные агентства проверяют лояльность сотрудников фирм, имеющих постоянный договор об обеспечении безопасности. Такая профилактическая работа позволяет в ряде случаев предотвратить большую беду
Скрытая фотосъемка хорошо оплачивается заказчиками, поскольку снимкам клиенты частных детективов доверяют гораздо больше, чем просто письменному докладу о результатах наблюдения за объектом
Крупные частные агентства подстраховывают своих детективов с помощью команд быстрого реагирования. В случае возникновения экстремальных ситуаций детективы связываются с базой и могут рассчитывать на поддержку. Но по большому счету рассчитывать они могут только на себя